Првщішыя ЗЕСКУРІИ.
Симбирскія сони.
Хотите видѣть самыхъ выдающихся патентованныхъ сонь изъ среды обывателей?
Поѣзжайте въ Симбирскъ.
И увидите премированныхъ. Такихъ, которые и на ходу спятъ, и походя спятъ; и въ бесѣдѣ спятъ, и во время трапезы сны видятъ.
Чтобъ не быть голословными, сошлемся на такой фактъ; и даже не фактъ, а „истинное происшествіе11.
Изъ 2000 квартирантовъ, занимающихъ въ районѣ города квартиры, не оплачиваемыя квартирнымъ налогомъ, подалъ въ управу заявленіе о желаніи быть внесеннымъ въ избирательные списки только одинъ.
Изъ 150 пенсіонеровъ подало такія заявленія двое.
Мыслящимъ обывателямъ гор. Симбирска слѣдовало-бы устроить этимъ доблестнымъ гражданамъ тріумфъ: квартиранта прокатить по городу среди восторженныхъ привѣтствій хотя на бѣломъ конѣ, а двухъ пенсіонеровъ провезти на парѣ.
Для поощренія гражданской доблести.
Нижегородскій знатецъ евангелія.
Въ Нижнемъ-Новгородѣ Ѳемида уже не разъ привлекала къ отвѣту нѣкоего Сторожева за нищенство, за прошеніе милостыни, несмотря на то, что достопочтенный, а вѣрнѣе, малопочтенный или совсѣмъ непочтенный „проситель* имѣетъ собственный домъ и солидное количество земли.
Держа послѣдній отвѣтъ передъ Ѳемидой, Сторожевъ заявилъ, что въ средствахъ онъ не нуждается, а собираетъ
милостыню по убѣжденію, желая быть послѣдователемъ евангелія. Ѳемида приговорила послѣдователя на 2 недѣли въ кутузку; послѣдователь обжаловалъ приговоръ, указавъ въ жалобѣ, что производитъ сборъ добровольныхъ пожертвованій (въ собственную пользу!) не по лѣности или бѣдности, а по призванію свыше, согласно евангелію.
Нельзя не отмѣтить, что знатецъ евангелія знаетъ его нѣсколько односторонне. Въ евангеліи есть добрый совѣтъ раздавать свое имѣніе нищимъ. Почему знатецъ не хочетъ послѣдовать ему?
Симферопольскій діалогъ.
—- Выяснился богатый урожай фруктовъ по всему Крыму!
— Тьфу! Вотъ же было печали, такъ черти накачали.
л
— Помилуйте, чѣмъ-же вы недовольны?!
— Да вы о какихъ „фруктахъ* говорите: съ бомбами и браунингами? Ихъ богатый урожай?
— Да нѣтъ же, нѣтъ: о самыхъ обыкновенныхъ фруктахъ, безъ кавычекъ.
— А я думалъ о „фруктахъ* въ кавычкахъ. Этого фрукта и такъ черезъ мѣру достаточно. Ну, если урожай на фрукты безъ кавычекъ, то давай Богъ. (Со вздохомъ). Теперь, батенька, такія времена, что въ каждомъ словѣ „политику* видишь.
Забастовка контрабандистовъ!
Нѣкоторые изъ варшавскихъ купцовъ въ отчаяніи. Бастовали приказчики, извозчики, горничныя, булочники и т. д.
Все это было можно терпѣть.
Но теперь забастовали контрабандисты! Это уже не втерпежъ становится.
Эти „нѣкоторые* безъ контрабандистовъ, какъ безъ рукъ.
И вдругъ... повышеніе заработной платы, уменьшеніе рабочаго д:ія (вѣрнѣе, рабочей ночи) и т. д.
Варшавскіе купцы вопятъ, на манеръ г-жи Простаковой:
— Будто и благородные анафемы!
Въ какія времена мы живемъ? Кому можно вѣрить? На кого упованія возлагать, если... контрабандисты и тѣ бастуютъ?!
Курская „утопія*.
Въ одномъ изъ русскихъ путеводителей о Курскѣ говорится, что Курскъ утопаетъ въ садахъ.
Курскіе корреспонденты увѣряютъ, что въ этомъ описаніи черезчуръ много оптимизма.
Пессимистичнѣе, но справедливѣе будетъ иное выраженіе объ утонутіи или утопіи Курска: Курскъ утопаетъ въ грязи!
Охъ, эти корреспонденты! Отправь ихъ на солнце, они и на солнцѣ пятна увидятъ и о солнечныхъ пятнахъ корреспонденцію пришлютъ.
Но, впрочемъ, судя по инымт. градамъ и весямъ, гораздо болѣе вѣроятна утопія Курска въ грязи, чѣмъ утопія Курска въ садахъ. Такъ и запишемъ.
Въ наши дни.
Отъ разныхъ бзрыбобъ и болненій До безконечности устабъ,
Все нынче бѣритъ, нітъ сомнѣній, Дишъ бъ безпартійности устабъі
Все бъ безпартійность разодѣто, Партійныхъ нѣту и на третъ. О, гді-бъ убидітъ мні кадета?! О, гді-бъ эсдека посмотрѣть?\
Jh> деревнь.
— Что съ коровушкой дѣлать, не знаемъ, кормить ее дороже стоитъ, чѣмъ она молока даетъ... Хоть продать ее, что-ли, лишь бы избавиться отъ нея.
— Погодите продавать. Тутъ повадились господа на автомобиляхъ кататься, такъ вы отъ нея избавитесь за хорошую цѣну...
Лр. Гор.
Тріумвиратъ проходимцевъ.
На этихъ дняхъ Одессу была намѣрена осчастливить своимъ посѣщеніемъ цѣлая шайка мошенниковъ, во главѣ которой стоялъ такой тріумвиратъ:
Бывшій товарищъ прокурора Бѣловъ, извѣстный среди любителей чужой собственности подъ именемъ „короля аферистовъ*.
Бывшій судебный слѣдователь.
Бывшій приставъ харьковской полиціи.
Всѣ „бывшіе*; бывшіе честные люди; нынѣ мошенники.
Шайка уже готовилась къ въѣзду въ Одессу, но вдругъ получила извѣстіе о задержаніи передового „бывшаго человѣка*, отправленнаго на рекогносцировку. И раздумала.
Бывшаго товарища прокурора, впрочемъ, успѣли арестовать гдѣ-то на пути и отправить въ Кіевъ.
Обвиняется онъ въ поддѣлкѣ банковскихъ чековъ.
Бывшій „товарищъ* весьма озабоченъ тѣмъ, чтобы прокуроры не сидѣли безъ дѣла и даетъ имъ для этого обширный матеріалъ.
Совсѣмъ по-товарищески!
Черноморскіе проекты.
Отвратительные грабежи на пароходахъ взбудоражили черноморскую пароходную администрацію. Думая, что-бы сдѣлать, что-бы предпринять, она додумалась до поголовнаго обыска въ портахъ всѣхъ пассажировъ. ( Необходимое поясненіе: дѣло, конечно, идетъ о морскихъ портахъ!)
Мѣра рѣшительная. Но хлопотливая
И безъ гарантіи: а вдругъ пассажиръ да’ гдѣ-нибудь припрячетъ браунингъ?
Есть болѣе цѣлесообразныя, хотя и болѣе рѣшительныя мѣры; съ гарантіей за успѣхъ.
Отчего-бы не заковывать всѣхъ пас
сажировъ въ ручные и ножные кандалы?
Попробуй-ка устрой экспропріацію съ кандалами на рукахъ и ногахъ!
Ни за что не устроишь!
Какъ я умеръ.
Я поймалъ насморкъ. Курица не птица, женщина не человѣкъ и насморкъ не болѣзнь.
Однако, предусмотрительность не мѣшаетъ. И я обратился къ знакомому доктору, притомъ хорошему человѣку, который политикой не занимается, а играетъ въ винтъ по сотой.
Онъ попросилъ показать ему языкъ.
— Скверный языкъ,—пробормоталъ онъ.
— Еще-бы, мнѣ часто доставалось за него,—согласился я.
— Не въ томъ дѣло... Голова болитъ? Лихорадитъ? Хорошо.
Ничего хорошаго не чувствуя, я вопросительно уставилъ глаза на^доктора.
— Не пить. Не курить. Не выходить изъ дому. Кромѣ того, онъ велѣлъ сдѣлать ножную ванну, поставить на затылокъ компрессъ и принимать лѣкарство.
Я все сдѣлалъ, а мнѣ сдѣлалось хуже. Явились спазмы въ горлѣ, а въ носу коловоротъ. Я однимъ глоткомъ выпилъ лѣкарство. Это былъ самый скверный глотокъ, какой мнѣ выпадалъ въ жизни. Голова отяжелѣла, руки дрожали.
Пока я еще держался на ногахъ, я рѣшилъ серьезно обратиться къ докторамъ. Они прозондировали горло и нашли, что это именно больное мѣсто, которое принялись усердно лѣчить.
Я объяснилъ, что я не пѣвецъ и даже не политическій ораторъ, а у меня самое обыкновенное горло. Но мнѣ все-таки смазали его расплавленной лавой, дали огненнаго полосканія, какое черти въ аду пьютъ предъ обѣдомъ, и настилки для глотанія, которыми они же закусываютъ.
Ея неечаетіе.
— Вы ѣдете въ Крымъ, милѣйшая Анна Ивановна? — Да, къ несчастію!
— Почему ясѳ къ нес частію?
— Потому что мужъ меня сопровождаетъ.
Симбирскія сони.
Хотите видѣть самыхъ выдающихся патентованныхъ сонь изъ среды обывателей?
Поѣзжайте въ Симбирскъ.
И увидите премированныхъ. Такихъ, которые и на ходу спятъ, и походя спятъ; и въ бесѣдѣ спятъ, и во время трапезы сны видятъ.
Чтобъ не быть голословными, сошлемся на такой фактъ; и даже не фактъ, а „истинное происшествіе11.
Изъ 2000 квартирантовъ, занимающихъ въ районѣ города квартиры, не оплачиваемыя квартирнымъ налогомъ, подалъ въ управу заявленіе о желаніи быть внесеннымъ въ избирательные списки только одинъ.
Изъ 150 пенсіонеровъ подало такія заявленія двое.
Мыслящимъ обывателямъ гор. Симбирска слѣдовало-бы устроить этимъ доблестнымъ гражданамъ тріумфъ: квартиранта прокатить по городу среди восторженныхъ привѣтствій хотя на бѣломъ конѣ, а двухъ пенсіонеровъ провезти на парѣ.
Для поощренія гражданской доблести.
Нижегородскій знатецъ евангелія.
Въ Нижнемъ-Новгородѣ Ѳемида уже не разъ привлекала къ отвѣту нѣкоего Сторожева за нищенство, за прошеніе милостыни, несмотря на то, что достопочтенный, а вѣрнѣе, малопочтенный или совсѣмъ непочтенный „проситель* имѣетъ собственный домъ и солидное количество земли.
Держа послѣдній отвѣтъ передъ Ѳемидой, Сторожевъ заявилъ, что въ средствахъ онъ не нуждается, а собираетъ
милостыню по убѣжденію, желая быть послѣдователемъ евангелія. Ѳемида приговорила послѣдователя на 2 недѣли въ кутузку; послѣдователь обжаловалъ приговоръ, указавъ въ жалобѣ, что производитъ сборъ добровольныхъ пожертвованій (въ собственную пользу!) не по лѣности или бѣдности, а по призванію свыше, согласно евангелію.
Нельзя не отмѣтить, что знатецъ евангелія знаетъ его нѣсколько односторонне. Въ евангеліи есть добрый совѣтъ раздавать свое имѣніе нищимъ. Почему знатецъ не хочетъ послѣдовать ему?
Симферопольскій діалогъ.
—- Выяснился богатый урожай фруктовъ по всему Крыму!
— Тьфу! Вотъ же было печали, такъ черти накачали.
л
— Помилуйте, чѣмъ-же вы недовольны?!
— Да вы о какихъ „фруктахъ* говорите: съ бомбами и браунингами? Ихъ богатый урожай?
— Да нѣтъ же, нѣтъ: о самыхъ обыкновенныхъ фруктахъ, безъ кавычекъ.
— А я думалъ о „фруктахъ* въ кавычкахъ. Этого фрукта и такъ черезъ мѣру достаточно. Ну, если урожай на фрукты безъ кавычекъ, то давай Богъ. (Со вздохомъ). Теперь, батенька, такія времена, что въ каждомъ словѣ „политику* видишь.
Забастовка контрабандистовъ!
Нѣкоторые изъ варшавскихъ купцовъ въ отчаяніи. Бастовали приказчики, извозчики, горничныя, булочники и т. д.
Все это было можно терпѣть.
Но теперь забастовали контрабандисты! Это уже не втерпежъ становится.
Эти „нѣкоторые* безъ контрабандистовъ, какъ безъ рукъ.
И вдругъ... повышеніе заработной платы, уменьшеніе рабочаго д:ія (вѣрнѣе, рабочей ночи) и т. д.
Варшавскіе купцы вопятъ, на манеръ г-жи Простаковой:
— Будто и благородные анафемы!
Въ какія времена мы живемъ? Кому можно вѣрить? На кого упованія возлагать, если... контрабандисты и тѣ бастуютъ?!
Курская „утопія*.
Въ одномъ изъ русскихъ путеводителей о Курскѣ говорится, что Курскъ утопаетъ въ садахъ.
Курскіе корреспонденты увѣряютъ, что въ этомъ описаніи черезчуръ много оптимизма.
Пессимистичнѣе, но справедливѣе будетъ иное выраженіе объ утонутіи или утопіи Курска: Курскъ утопаетъ въ грязи!
Охъ, эти корреспонденты! Отправь ихъ на солнце, они и на солнцѣ пятна увидятъ и о солнечныхъ пятнахъ корреспонденцію пришлютъ.
Но, впрочемъ, судя по инымт. градамъ и весямъ, гораздо болѣе вѣроятна утопія Курска въ грязи, чѣмъ утопія Курска въ садахъ. Такъ и запишемъ.
Въ наши дни.
Отъ разныхъ бзрыбобъ и болненій До безконечности устабъ,
Все нынче бѣритъ, нітъ сомнѣній, Дишъ бъ безпартійности устабъі
Все бъ безпартійность разодѣто, Партійныхъ нѣту и на третъ. О, гді-бъ убидітъ мні кадета?! О, гді-бъ эсдека посмотрѣть?\
Jh> деревнь.
— Что съ коровушкой дѣлать, не знаемъ, кормить ее дороже стоитъ, чѣмъ она молока даетъ... Хоть продать ее, что-ли, лишь бы избавиться отъ нея.
— Погодите продавать. Тутъ повадились господа на автомобиляхъ кататься, такъ вы отъ нея избавитесь за хорошую цѣну...
Лр. Гор.
Тріумвиратъ проходимцевъ.
На этихъ дняхъ Одессу была намѣрена осчастливить своимъ посѣщеніемъ цѣлая шайка мошенниковъ, во главѣ которой стоялъ такой тріумвиратъ:
Бывшій товарищъ прокурора Бѣловъ, извѣстный среди любителей чужой собственности подъ именемъ „короля аферистовъ*.
Бывшій судебный слѣдователь.
Бывшій приставъ харьковской полиціи.
Всѣ „бывшіе*; бывшіе честные люди; нынѣ мошенники.
Шайка уже готовилась къ въѣзду въ Одессу, но вдругъ получила извѣстіе о задержаніи передового „бывшаго человѣка*, отправленнаго на рекогносцировку. И раздумала.
Бывшаго товарища прокурора, впрочемъ, успѣли арестовать гдѣ-то на пути и отправить въ Кіевъ.
Обвиняется онъ въ поддѣлкѣ банковскихъ чековъ.
Бывшій „товарищъ* весьма озабоченъ тѣмъ, чтобы прокуроры не сидѣли безъ дѣла и даетъ имъ для этого обширный матеріалъ.
Совсѣмъ по-товарищески!
Черноморскіе проекты.
Отвратительные грабежи на пароходахъ взбудоражили черноморскую пароходную администрацію. Думая, что-бы сдѣлать, что-бы предпринять, она додумалась до поголовнаго обыска въ портахъ всѣхъ пассажировъ. ( Необходимое поясненіе: дѣло, конечно, идетъ о морскихъ портахъ!)
Мѣра рѣшительная. Но хлопотливая
И безъ гарантіи: а вдругъ пассажиръ да’ гдѣ-нибудь припрячетъ браунингъ?
Есть болѣе цѣлесообразныя, хотя и болѣе рѣшительныя мѣры; съ гарантіей за успѣхъ.
Отчего-бы не заковывать всѣхъ пас
сажировъ въ ручные и ножные кандалы?
Попробуй-ка устрой экспропріацію съ кандалами на рукахъ и ногахъ!
Ни за что не устроишь!
Какъ я умеръ.
Я поймалъ насморкъ. Курица не птица, женщина не человѣкъ и насморкъ не болѣзнь.
Однако, предусмотрительность не мѣшаетъ. И я обратился къ знакомому доктору, притомъ хорошему человѣку, который политикой не занимается, а играетъ въ винтъ по сотой.
Онъ попросилъ показать ему языкъ.
— Скверный языкъ,—пробормоталъ онъ.
— Еще-бы, мнѣ часто доставалось за него,—согласился я.
— Не въ томъ дѣло... Голова болитъ? Лихорадитъ? Хорошо.
Ничего хорошаго не чувствуя, я вопросительно уставилъ глаза на^доктора.
— Не пить. Не курить. Не выходить изъ дому. Кромѣ того, онъ велѣлъ сдѣлать ножную ванну, поставить на затылокъ компрессъ и принимать лѣкарство.
Я все сдѣлалъ, а мнѣ сдѣлалось хуже. Явились спазмы въ горлѣ, а въ носу коловоротъ. Я однимъ глоткомъ выпилъ лѣкарство. Это былъ самый скверный глотокъ, какой мнѣ выпадалъ въ жизни. Голова отяжелѣла, руки дрожали.
Пока я еще держался на ногахъ, я рѣшилъ серьезно обратиться къ докторамъ. Они прозондировали горло и нашли, что это именно больное мѣсто, которое принялись усердно лѣчить.
Я объяснилъ, что я не пѣвецъ и даже не политическій ораторъ, а у меня самое обыкновенное горло. Но мнѣ все-таки смазали его расплавленной лавой, дали огненнаго полосканія, какое черти въ аду пьютъ предъ обѣдомъ, и настилки для глотанія, которыми они же закусываютъ.
Ея неечаетіе.
— Вы ѣдете въ Крымъ, милѣйшая Анна Ивановна? — Да, къ несчастію!
— Почему ясѳ къ нес частію?
— Потому что мужъ меня сопровождаетъ.