ГОДЪ 43-й.
Пятьдесятъ № въ годъ.
Подписка на годъ безъ доставки — 7 Р., 1/2 года—4 р., съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к., съ перес. 9 р. и 5 р. За границу 12 р.
Перемѣна адреса—50 к.; городского на иногородній—до 1 іюля 1 р. 80 к., послѣ 1 ІЮЛЯ 80 к.
№№ у разносчиковъ—по 20 коп.
Объявленія—25 к. стр. петита. Болѣе 1 раза—уступка по соглашенію.
БУДИЛЬНИКЪ 1907 г.—12 АВГУСТА № 31.
Телефонъ 46-62.
СОЛЬ МУДРОСТИ.
О, эгоистъ! есть въ жизни рай,
Но онъ для тѣхъ лишь, кто наглѣе.. Знай, если проситъ нищій—„дай! - Ты дай... совѣтъ ему скорѣе!..
Наши карикатуры.
Политическіе сирены.
Новыя птицы—новыя пѣсни.
Эти залетныя птицы, эсэры и эсдеки, завели не только пѣсни, но игры полическія.
Политическій, какъ карточный, азартъ состоитъ въ томъ, что „либо все, либо ничего .
Но въ жизни цѣлой страны азартъ непримѣнимъ. Да и, вообще, при азартѣ всѣ остаются въ проигрышѣ.
Не спасли ни накладки, ни подтасовки, которыя такъ усердно пускали въ ходъ спеціалисты.
И теперь игравшіе ва-банкъ стушевались, потеряли всякій кредитъ. Общество устало и спѣшитъ огородиться отъ нихъ.
Страна не можетъ рисковать—а играть въ руку крайнимъ партіямъ значитъ поставить на рискъ все.
Они уже довели до разоренія и нищеты, узаконили безобразія и безпорядки, обезцѣнили жизнь.
Упиваясь красивыми фразами и теоріями, они губятъ то, что есть—и если такъ дальше пойдетъ, останется ровно ничего.
Надо покончить игру въ революцію. Именно въ интересахъ освобожденія необходимо освободиться отъ „убійственныхъ идей и пріемовъ.
Иначе не къ чему и не къ кому будетъ приложить блага и реформы, надъ которыми въ родовыхъ мукахъ бьется страна.
И вотъ политическія сирены съ подрѣзанными крыльями уходятъ въ отставку, безъ мундира и пенсіи, но съ напутствіями:
— Скатертью дорога.
Обо всемъ.
Грядетъ, грядетъ теперь безъ шума Къ намъ Государственная Дума,
По счету третья...
Всѣ ждутъ, исполнены сомнѣнья, Но ни восторга, ни хуленья,
Ни междометья!...
Что дастъ она странѣ тревожной? Какъ угадать исходъ возможный
Въ туманной дали?..
И бродимъ мы, какъ будто тѣни,
Забывъ къ мечтамъ своимъ ступени,
Полны печали....
Наши шарики.
Кн. В. П. Мещерскій.
Стойкій лоцманъ, правящій утлой
„ладьей консерватизма ...
Родители и дѣти.
I.
Мать и дочь.
Нина молодая, красивая брюнетка, съ
задорнымъ выраженіемъ лица. Мать Нины дама почтеннаго возраста, но моложавая на видъ.
Обѣ одѣты въ свѣтлые туалеты, но на лицахъ ихъ легли темныя тѣни. Одна сидитъ, раскачиваясь, въ креслѣ и пускаетъ струйки дыма изъ тоненькой папироски; другая также куритъ и молчитъ.
Нина сосредоточенно задумчива, у матери недовольный видъ, какой бываетъ у женщинъ, когда годы набѣгаютъ, а поклонники убѣгаютъ.
— Maman, прерываетъ молчаніе дочь,— я должна тебѣ сообщить нѣчто непріятное...
— Говори, я слушаю,—сухо замѣчаетъ мать.
— Я хочу выйти замужъ.
— Развѣ это необходимо? И maman обводитъ дочь спокойнымъ взглядомъ.
— Фи! что ты ни выдумаешь!..
— Такъ чего-жъ вздумалось тебѣ?
— Я желаю стать женой, и если не любить, то уважать мужа...
— Развѣ ты не пользуешься свободой, которой многія жены позавидовать могутъ? — Но ты-же вышла замужъ?
— Это другое дѣло. Тогда въ мое время
дѣвицы не пользовались независимостью, и необходимо было пройти черезъ ярмо супружества, чтобы получить свободу.
— Свобода... флиртовать съ десяткомъ кавалеровъ... мнѣ это надоѣло. Я полагаю, двухъ человѣкъ достаточно, и потому я хочу замужъ. Что ты скажешь, мать?
— Я скажу, во-первыхъ, что ненавижу зятьевъ, которые уносятъ изъ дома придаданое и вносятъ въ домъ безпокойства.
— Такъ я выберу спокойнаго, мирнаго человѣка.
— Каждый женатый человѣкъ безпокойный, бунтующій элементъ въ домѣ... я не встрѣчала другихъ...
— Но, подумай, maman, я люблю!..
— Какъ, ты любишь человѣка и хочешь выйти за него замужъ?.. Нина, ты глупа!
— Ничуть не бывало!.. Ты не поняла меня... я люблю Виктора и потому хочу выйти замужъ за другого.
— Но ты-же сказала, что желаешь уважать своего будущаго мужа...
— Я и буду уважать его, если онъ съ достоинствомъ будетъ переносить мои слабости.
— Такъ ты должна выбрать умнаго мужа... Глупые неудобны, они слишкомъ трагично относятся къ слабостямъ жены и устраиваютъ спектакли, когда узнаютъ объ нихъ...
— Maman, не имѣешь-ли ты на виду подходящаго человѣка? Я сильно люблю Виктора и хотѣла-бъ, чтобы поскорѣй устроилось мое замужество.
— Я тебѣ сказала, mon ange, что ненавижу зятьевъ, отравляющихъ жизнь своими претензіями... и я не могу вить веревки, на которой сама должна повѣситься... Когда ты выйдешь замужъ, твой мужъ будетъ цѣлые дни торчать около меня... онъ меня изведетъ своими жалобами, я должна буду выслушивать его, обѣдать съ нимъ, ѣздить въ театръ... однимъ словомъ, я лишусь самостоятельности... Благодарю покорно, мнѣ совсѣмъ не улыбается это, да и не нуждаюсь я въ компаньонкѣ такого рода.
— Но какъ-же мнѣ-то быть?
— Выйди за трудящагося, занятаго человѣка, который былъ-бы по горло поглощенъ дѣлами и не обращалъ вниманія на тебя... Это самое лучшее.
— Но я хочу имѣть мужемъ не рабочаго, а свѣтскаго человѣка, представительнаго и уважаемаго... Знаешь, мнѣ пришла въ голову блестящая идея! — Что такое?
— Я выйду за Виктора, это проще всего.
— Безумная! Вы любите другъ друга, а бракъ конецъ любви. Не пройдетъ трехъ недѣль, какъ вы другъ друга возненавидите.
— Что-же дѣлать? Я ломаю голову... и, знаешь, вотъ что надумала... Остается обратиться къ Виктору, у него много друзей, и при его помощи дѣло устроится...
— Да, пожалуй, больше ничего не остается. Однако, мнѣ надо итти по дѣлу. — А мнѣ на свиданье.
Онѣ поцѣловались и разошлись, довольныя.
Адресъ редакціи жур. „Будильника :
Москва, Тверская, домъ Спиридонова.
Пріемные дни редакціи: понедѣльникъ и четвергъ, отъ 3 до 5 часовъ. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей не обязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Пятьдесятъ № въ годъ.
Подписка на годъ безъ доставки — 7 Р., 1/2 года—4 р., съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к., съ перес. 9 р. и 5 р. За границу 12 р.
Перемѣна адреса—50 к.; городского на иногородній—до 1 іюля 1 р. 80 к., послѣ 1 ІЮЛЯ 80 к.
№№ у разносчиковъ—по 20 коп.
Объявленія—25 к. стр. петита. Болѣе 1 раза—уступка по соглашенію.
БУДИЛЬНИКЪ 1907 г.—12 АВГУСТА № 31.
Телефонъ 46-62.
СОЛЬ МУДРОСТИ.
О, эгоистъ! есть въ жизни рай,
Но онъ для тѣхъ лишь, кто наглѣе.. Знай, если проситъ нищій—„дай! - Ты дай... совѣтъ ему скорѣе!..
Наши карикатуры.
Политическіе сирены.
Новыя птицы—новыя пѣсни.
Эти залетныя птицы, эсэры и эсдеки, завели не только пѣсни, но игры полическія.
Политическій, какъ карточный, азартъ состоитъ въ томъ, что „либо все, либо ничего .
Но въ жизни цѣлой страны азартъ непримѣнимъ. Да и, вообще, при азартѣ всѣ остаются въ проигрышѣ.
Не спасли ни накладки, ни подтасовки, которыя такъ усердно пускали въ ходъ спеціалисты.
И теперь игравшіе ва-банкъ стушевались, потеряли всякій кредитъ. Общество устало и спѣшитъ огородиться отъ нихъ.
Страна не можетъ рисковать—а играть въ руку крайнимъ партіямъ значитъ поставить на рискъ все.
Они уже довели до разоренія и нищеты, узаконили безобразія и безпорядки, обезцѣнили жизнь.
Упиваясь красивыми фразами и теоріями, они губятъ то, что есть—и если такъ дальше пойдетъ, останется ровно ничего.
Надо покончить игру въ революцію. Именно въ интересахъ освобожденія необходимо освободиться отъ „убійственныхъ идей и пріемовъ.
Иначе не къ чему и не къ кому будетъ приложить блага и реформы, надъ которыми въ родовыхъ мукахъ бьется страна.
И вотъ политическія сирены съ подрѣзанными крыльями уходятъ въ отставку, безъ мундира и пенсіи, но съ напутствіями:
— Скатертью дорога.
Обо всемъ.
Грядетъ, грядетъ теперь безъ шума Къ намъ Государственная Дума,
По счету третья...
Всѣ ждутъ, исполнены сомнѣнья, Но ни восторга, ни хуленья,
Ни междометья!...
Что дастъ она странѣ тревожной? Какъ угадать исходъ возможный
Въ туманной дали?..
И бродимъ мы, какъ будто тѣни,
Забывъ къ мечтамъ своимъ ступени,
Полны печали....
Наши шарики.
Кн. В. П. Мещерскій.
Стойкій лоцманъ, правящій утлой
„ладьей консерватизма ...
Родители и дѣти.
I.
Мать и дочь.
Нина молодая, красивая брюнетка, съ
задорнымъ выраженіемъ лица. Мать Нины дама почтеннаго возраста, но моложавая на видъ.
Обѣ одѣты въ свѣтлые туалеты, но на лицахъ ихъ легли темныя тѣни. Одна сидитъ, раскачиваясь, въ креслѣ и пускаетъ струйки дыма изъ тоненькой папироски; другая также куритъ и молчитъ.
Нина сосредоточенно задумчива, у матери недовольный видъ, какой бываетъ у женщинъ, когда годы набѣгаютъ, а поклонники убѣгаютъ.
— Maman, прерываетъ молчаніе дочь,— я должна тебѣ сообщить нѣчто непріятное...
— Говори, я слушаю,—сухо замѣчаетъ мать.
— Я хочу выйти замужъ.
— Развѣ это необходимо? И maman обводитъ дочь спокойнымъ взглядомъ.
— Фи! что ты ни выдумаешь!..
— Такъ чего-жъ вздумалось тебѣ?
— Я желаю стать женой, и если не любить, то уважать мужа...
— Развѣ ты не пользуешься свободой, которой многія жены позавидовать могутъ? — Но ты-же вышла замужъ?
— Это другое дѣло. Тогда въ мое время
дѣвицы не пользовались независимостью, и необходимо было пройти черезъ ярмо супружества, чтобы получить свободу.
— Свобода... флиртовать съ десяткомъ кавалеровъ... мнѣ это надоѣло. Я полагаю, двухъ человѣкъ достаточно, и потому я хочу замужъ. Что ты скажешь, мать?
— Я скажу, во-первыхъ, что ненавижу зятьевъ, которые уносятъ изъ дома придаданое и вносятъ въ домъ безпокойства.
— Такъ я выберу спокойнаго, мирнаго человѣка.
— Каждый женатый человѣкъ безпокойный, бунтующій элементъ въ домѣ... я не встрѣчала другихъ...
— Но, подумай, maman, я люблю!..
— Какъ, ты любишь человѣка и хочешь выйти за него замужъ?.. Нина, ты глупа!
— Ничуть не бывало!.. Ты не поняла меня... я люблю Виктора и потому хочу выйти замужъ за другого.
— Но ты-же сказала, что желаешь уважать своего будущаго мужа...
— Я и буду уважать его, если онъ съ достоинствомъ будетъ переносить мои слабости.
— Такъ ты должна выбрать умнаго мужа... Глупые неудобны, они слишкомъ трагично относятся къ слабостямъ жены и устраиваютъ спектакли, когда узнаютъ объ нихъ...
— Maman, не имѣешь-ли ты на виду подходящаго человѣка? Я сильно люблю Виктора и хотѣла-бъ, чтобы поскорѣй устроилось мое замужество.
— Я тебѣ сказала, mon ange, что ненавижу зятьевъ, отравляющихъ жизнь своими претензіями... и я не могу вить веревки, на которой сама должна повѣситься... Когда ты выйдешь замужъ, твой мужъ будетъ цѣлые дни торчать около меня... онъ меня изведетъ своими жалобами, я должна буду выслушивать его, обѣдать съ нимъ, ѣздить въ театръ... однимъ словомъ, я лишусь самостоятельности... Благодарю покорно, мнѣ совсѣмъ не улыбается это, да и не нуждаюсь я въ компаньонкѣ такого рода.
— Но какъ-же мнѣ-то быть?
— Выйди за трудящагося, занятаго человѣка, который былъ-бы по горло поглощенъ дѣлами и не обращалъ вниманія на тебя... Это самое лучшее.
— Но я хочу имѣть мужемъ не рабочаго, а свѣтскаго человѣка, представительнаго и уважаемаго... Знаешь, мнѣ пришла въ голову блестящая идея! — Что такое?
— Я выйду за Виктора, это проще всего.
— Безумная! Вы любите другъ друга, а бракъ конецъ любви. Не пройдетъ трехъ недѣль, какъ вы другъ друга возненавидите.
— Что-же дѣлать? Я ломаю голову... и, знаешь, вотъ что надумала... Остается обратиться къ Виктору, у него много друзей, и при его помощи дѣло устроится...
— Да, пожалуй, больше ничего не остается. Однако, мнѣ надо итти по дѣлу. — А мнѣ на свиданье.
Онѣ поцѣловались и разошлись, довольныя.
Адресъ редакціи жур. „Будильника :
Москва, Тверская, домъ Спиридонова.
Пріемные дни редакціи: понедѣльникъ и четвергъ, отъ 3 до 5 часовъ. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей не обязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.