Нѣчто о безсмертіи.
(Къ избранію Ростана).
Съ Ростаномъ казусъ мнѣ смѣшенъ! Достойно ль это одобренья?
Безсмертнымъ будетъ только онъ, А вовсе не его творенья!..
Д. К. Дентъ.
Изъ жизни Ивана Спортсменова.
Ребенкомъ его уронила мамка, и онъ расквасилъ себѣ носъ. Съ тѣхъ поръ Иванъ пошелъ спортсменствовать, выказывая головоломныя наклонности, карабкался на стулья, лазилъ подъ столъ, осѣдлывалъ домашнихъ и пр.
Двухъ лѣтъ отъ роду онъ взобрался на подоконникъ и полетѣлъ со второго этажа, но счастливо отдѣлался легкими контузіями. Всѣ говорили, что онъ будетъ воздухоплавателемъ.
Трехъ лѣтъ онъ задумалъ просто мореплавателемъ стать и полѣзъ въ городскую рѣчку Синичку, гдѣ скоро пошелъ ко дну, но его выловили рыболовы и откачали.
Пяти лѣтъ онъ уже игралъ съ уличными мальчишками въ лошадки и бралъ призы пирожками, а на слѣдующій годъ, кромѣ того, завелъ при этой игрѣ тотализаторъ.
Затѣмъ онъ пошелъ на пари, что взберется на колокольню, и въ закладъ скинулъ куртку, но до колокольни не добрался, а полетѣлъ кувыркомъ, повредилъ правую ключицу и сломалъ шестое ребро.
Съ 12 лѣтъ онъ предался велосипедному спорту и пошелъ выписывать восьмерки, получая отъ учителей двойки. Но какъ въ гимназіи, такъ и на велосипедѣ онъ далеко не уѣхалъ, кувыркнувшись на одной изъ гонокъ, и сломалъ еще три ребра.
Отдохнувъ отъ велосипедныхъ трудовъ, онъ занялся атлетическимъ спортомъ. Грудь его украсилась жетонами, а физіономія синяками. Выступая въ состязаніяхъ, онъ попалъ на горячаго бойца, который сломалъ ему остальныя ребра, и онъ вышелъ изъ кружка.
Тогда въ качествѣ отставного атлета онъ занялся охотой, то-есть, сталъ охотиться за богатыми купчихами и женился на вдовѣ съ капиталами и домами.
Тутъ онъ завелъ лошадей и сталъ орудовать на ипподромѣ въ качествѣ лошадинаго спортсмена. Открылась бы широкая дорожка, еслибъ не вышло кроссинга съ русскимъ рысакомъ, передѣланнымъ изъ американскаго, и Спортсменовъ сошелъ съ круга.
Послѣ этого онъ сталъ тотошникомъ, пока не спустилъ дома и капиталы, затѣмъ предсказателемъ и сборщикомъ, и такъ какъ реберъ больше не осталось, то страдали другія части тѣла, когда онъ спускалъ чужія ставки въ карманы.
Покончивъ съ лошадиной карьерой, онъ убѣдился, что его настоящее призваніе — это новѣйшій автомобильный спортъ. Съ удивительной легкостью онъ научился давить куръ и людей на улицахъ, разрушать фонари и тумбы. Слава его росла, благодаря полицейскимъ протоколамъ, и онъ получилъ приглашеніе принять участіе въ автомобильной гонкѣ, въ которой онъ взлетѣлъ на воздухъ вмѣстѣ съ машиной.
Такъ завершилась карьера Спортсменова, который отправился на тотъ свѣтъ со скоростью 3 верстъ въ минуту.
Другъ Гораціо. Столичныя темы.
Въ шантанѣ. Жаннета, Лолота... Таланта ни лота, —
Поклонники жъ вьются...
Ахъ, было бъ болото, А черти найдутся!
На скачкахъ въ партерѣ.
Что за взглядъ: — огонь и нѣга; Прелесть губки и коса...
Пропадай, моя телѣга, Всѣ четыре колеса!
На бѣгахъ у тотошки.
О ставкахъ масса спора, Толпа не безъ укора,
У кассъ чуть-чуть не свалка... Ахъ, велика Ѳедора,
Да дура, вотъ что жалко!
Москва въ садахъ.
„Эрмитажнаяˮ опера, какъ я выразился въ прошломъ нумерѣ журнала, изъ младенческаго возраста перешла въ юношескій, а спустя недѣлю, она теперь совсѣмъ возмужала, пригласивъ для солидности даже „заслуженныхъ“ артистовъ и артистокъ... Такое быстрое „превращеніеˮ оперы произведено г. Щукинымъ, который, какъ хозяинъ „Эрмитажаˮ, не пожалѣлъ большихъ денегъ для своего „магическаго фокусаˮ... На сцену сразу выступили два оперныхъ „туза“: — баритонъ г. Яковлевъ и теноръ г. Давыдовъ, привлекшіе вниманіе музыкальной Москвы... Первое вниманіе обращено было на высокія цѣны за мѣста, которыя явились слѣдствіемъ высокаго гонорара артистовъ... При большихъ цѣнахъ и требованія къ артистамъ явились большія, тѣмъ болѣе, что первый ихъ выходъ былъ въ маленькой оперѣ „Паяцыˮ... Всѣ предвкушали „музыкальную прелестьˮ пролога оперы въ передачѣ „заслуженнагоˮ г. Яковлева... Но артистъ вмѣсто музыкальнаго пролога далъ собственный мелодекламаціонный прологъ, который, можетъ быть, и казался „оригинальнымъˮ, но, во всякомъ случаѣ, не былъ музыкальнымъ... Прологъ, противъ обыкновенія, даже не былъ повторенъ, и публика расхолодилась... Она нѣсколько подогрѣлась съ выходомъ другого „заслуженнагоˮ, г. Давыдова, который съ первыхъ нотъ, безъ всякихъ „новшествъˮ, обнаружилъ голосъ и далъ интереснаго Каніо... Въ результатѣ во всей оперѣ былъ одинъ только артистъ, хотя цѣны были двойныя... Я невольно пожалѣлъ г. Щукина, тратящаго большія средства на „несвоевременнуюˮ серьезную оперу, которая въ лѣтнюю пору едва ли окупится, тѣмъ болѣе, когда среди теперешнихъ свободныхъ артистовъ нѣтъ надежныхъ „голосовыхъ приманокъˮ, притягивающихъ публику во всякое время...
Въ Петровскомъ паркѣ, въ бывшемъ саду Попова, пріютилось Общество общеобразовательныхъ развлеченій для народа. Несомнѣнно симпатичное дѣло, но, побывавъ на этихъ „развлеченіяхъˮ, убѣждаешься, что мало въ нихъ общеобразовательнаго и еще меньше настоящаго „народаˮ... Посѣтителей, благодаря дешевой платѣ за входъ, много, но преимущественно изъ скучающихъ дачниковъ... Пьесы Островскаго при „неудобномъˮ исполненіи даютъ мало общеобразовательнаго, а танцы и фейерверки, кромѣ „дачнаго флиртаˮ
и удушливаго дыма, ровно ничего не даютъ... Обществу, по-моему, не приличествуетъ такая программа развлеченій: народъ надо привлекать народными увеселеніями въ болѣе облагороженной формѣ: хоровыми пѣснями, тѣневыми образовательными картинами, патріотическими сценами, играми и проч. Въ настоящее же время между программами Общества и бывшаго „захудалагоˮ сада Попова почти нѣтъ разницы..
Неприсяжный рецензентъ.
Телефонъ Вѣна Будапештъ. — Алло!
— Я — Селль.
— Вашъ Керберъ.
— Я выхожу въ отставку. — А я выхожу изъ себя.
— Значитъ, у насъ выходитъ „равновѣсіеˮ, и намъ нечего завидовать другъ другу. До свиданья!..
Изъ Парижа.
6 часовъ вечера. Комбъ одержалъ побѣду, 200 голосовъ большинства.
7 часовъ. Разразился опасный кризисъ, правая напираетъ на лѣвую.
8 часовъ. Кризисъ улаженъ, большинство держится твердо.
9 часовъ. Опять разногласіе по вопросу, за какихъ монаховъ раньше приняться, доминиканцевъ или капуциновъ.
10 часовъ. Рѣшено за компанію изгнать одновременно тѣхъ и другихъ. Кризисъ отложенъ на полчаса.
Новый король.
Имя новаго сербскаго короля Карагеоргіевичъ, и это прежде всего показываетъ, что кара должна постигнуть виновниковъ гнуснаго „сербскаго дѣлаˮ.
Французскій Шекспиръ.
Французы, не признавшіе когда-то Шекспира, урѣзали и сократили великаго драматурга.
Теперь въ этомъ нѣтъ больше надобности. У нихъ имѣется собственный признанный Шекспиръ — Ростанъ, избранный въ академики, авторъ „Орленкаˮ.
Такъ сказать, орленокъ въ сравненіи съ драматическимъ орломъ...
А—онъ.
НарУЖныя телеграммы.
Берлинъ. — Ненасытные аграріи, потерпѣвъ пораженіе на выборахъ, пощелкиваютъ зубами. Придуманный ими таможенный тарифъ по всей вѣроятности придется въ банкѣ со спиртомъ поставить въ берлинскій музей.
Лондонъ. — Англичане не знаютъ, что дѣлать съ своимъ любимцемъ Чемберленомъ. Его торговые проекты поразили даже безцеремонныхъ джентльменовъ, не привыкшихъ церемониться съ чужими карманами.
Парижъ. — Самая популярная теперь въ Европѣ политическая мода — это министерскіе кризисы. Націоналисты возмущаются французами, отстающими отъ моды.
(Къ избранію Ростана).
Съ Ростаномъ казусъ мнѣ смѣшенъ! Достойно ль это одобренья?
Безсмертнымъ будетъ только онъ, А вовсе не его творенья!..
Д. К. Дентъ.
Изъ жизни Ивана Спортсменова.
Ребенкомъ его уронила мамка, и онъ расквасилъ себѣ носъ. Съ тѣхъ поръ Иванъ пошелъ спортсменствовать, выказывая головоломныя наклонности, карабкался на стулья, лазилъ подъ столъ, осѣдлывалъ домашнихъ и пр.
Двухъ лѣтъ отъ роду онъ взобрался на подоконникъ и полетѣлъ со второго этажа, но счастливо отдѣлался легкими контузіями. Всѣ говорили, что онъ будетъ воздухоплавателемъ.
Трехъ лѣтъ онъ задумалъ просто мореплавателемъ стать и полѣзъ въ городскую рѣчку Синичку, гдѣ скоро пошелъ ко дну, но его выловили рыболовы и откачали.
Пяти лѣтъ онъ уже игралъ съ уличными мальчишками въ лошадки и бралъ призы пирожками, а на слѣдующій годъ, кромѣ того, завелъ при этой игрѣ тотализаторъ.
Затѣмъ онъ пошелъ на пари, что взберется на колокольню, и въ закладъ скинулъ куртку, но до колокольни не добрался, а полетѣлъ кувыркомъ, повредилъ правую ключицу и сломалъ шестое ребро.
Съ 12 лѣтъ онъ предался велосипедному спорту и пошелъ выписывать восьмерки, получая отъ учителей двойки. Но какъ въ гимназіи, такъ и на велосипедѣ онъ далеко не уѣхалъ, кувыркнувшись на одной изъ гонокъ, и сломалъ еще три ребра.
Отдохнувъ отъ велосипедныхъ трудовъ, онъ занялся атлетическимъ спортомъ. Грудь его украсилась жетонами, а физіономія синяками. Выступая въ состязаніяхъ, онъ попалъ на горячаго бойца, который сломалъ ему остальныя ребра, и онъ вышелъ изъ кружка.
Тогда въ качествѣ отставного атлета онъ занялся охотой, то-есть, сталъ охотиться за богатыми купчихами и женился на вдовѣ съ капиталами и домами.
Тутъ онъ завелъ лошадей и сталъ орудовать на ипподромѣ въ качествѣ лошадинаго спортсмена. Открылась бы широкая дорожка, еслибъ не вышло кроссинга съ русскимъ рысакомъ, передѣланнымъ изъ американскаго, и Спортсменовъ сошелъ съ круга.
Послѣ этого онъ сталъ тотошникомъ, пока не спустилъ дома и капиталы, затѣмъ предсказателемъ и сборщикомъ, и такъ какъ реберъ больше не осталось, то страдали другія части тѣла, когда онъ спускалъ чужія ставки въ карманы.
Покончивъ съ лошадиной карьерой, онъ убѣдился, что его настоящее призваніе — это новѣйшій автомобильный спортъ. Съ удивительной легкостью онъ научился давить куръ и людей на улицахъ, разрушать фонари и тумбы. Слава его росла, благодаря полицейскимъ протоколамъ, и онъ получилъ приглашеніе принять участіе въ автомобильной гонкѣ, въ которой онъ взлетѣлъ на воздухъ вмѣстѣ съ машиной.
Такъ завершилась карьера Спортсменова, который отправился на тотъ свѣтъ со скоростью 3 верстъ въ минуту.
Другъ Гораціо. Столичныя темы.
Въ шантанѣ. Жаннета, Лолота... Таланта ни лота, —
Поклонники жъ вьются...
Ахъ, было бъ болото, А черти найдутся!
На скачкахъ въ партерѣ.
Что за взглядъ: — огонь и нѣга; Прелесть губки и коса...
Пропадай, моя телѣга, Всѣ четыре колеса!
На бѣгахъ у тотошки.
О ставкахъ масса спора, Толпа не безъ укора,
У кассъ чуть-чуть не свалка... Ахъ, велика Ѳедора,
Да дура, вотъ что жалко!
Москва въ садахъ.
„Эрмитажнаяˮ опера, какъ я выразился въ прошломъ нумерѣ журнала, изъ младенческаго возраста перешла въ юношескій, а спустя недѣлю, она теперь совсѣмъ возмужала, пригласивъ для солидности даже „заслуженныхъ“ артистовъ и артистокъ... Такое быстрое „превращеніеˮ оперы произведено г. Щукинымъ, который, какъ хозяинъ „Эрмитажаˮ, не пожалѣлъ большихъ денегъ для своего „магическаго фокусаˮ... На сцену сразу выступили два оперныхъ „туза“: — баритонъ г. Яковлевъ и теноръ г. Давыдовъ, привлекшіе вниманіе музыкальной Москвы... Первое вниманіе обращено было на высокія цѣны за мѣста, которыя явились слѣдствіемъ высокаго гонорара артистовъ... При большихъ цѣнахъ и требованія къ артистамъ явились большія, тѣмъ болѣе, что первый ихъ выходъ былъ въ маленькой оперѣ „Паяцыˮ... Всѣ предвкушали „музыкальную прелестьˮ пролога оперы въ передачѣ „заслуженнагоˮ г. Яковлева... Но артистъ вмѣсто музыкальнаго пролога далъ собственный мелодекламаціонный прологъ, который, можетъ быть, и казался „оригинальнымъˮ, но, во всякомъ случаѣ, не былъ музыкальнымъ... Прологъ, противъ обыкновенія, даже не былъ повторенъ, и публика расхолодилась... Она нѣсколько подогрѣлась съ выходомъ другого „заслуженнагоˮ, г. Давыдова, который съ первыхъ нотъ, безъ всякихъ „новшествъˮ, обнаружилъ голосъ и далъ интереснаго Каніо... Въ результатѣ во всей оперѣ былъ одинъ только артистъ, хотя цѣны были двойныя... Я невольно пожалѣлъ г. Щукина, тратящаго большія средства на „несвоевременнуюˮ серьезную оперу, которая въ лѣтнюю пору едва ли окупится, тѣмъ болѣе, когда среди теперешнихъ свободныхъ артистовъ нѣтъ надежныхъ „голосовыхъ приманокъˮ, притягивающихъ публику во всякое время...
Въ Петровскомъ паркѣ, въ бывшемъ саду Попова, пріютилось Общество общеобразовательныхъ развлеченій для народа. Несомнѣнно симпатичное дѣло, но, побывавъ на этихъ „развлеченіяхъˮ, убѣждаешься, что мало въ нихъ общеобразовательнаго и еще меньше настоящаго „народаˮ... Посѣтителей, благодаря дешевой платѣ за входъ, много, но преимущественно изъ скучающихъ дачниковъ... Пьесы Островскаго при „неудобномъˮ исполненіи даютъ мало общеобразовательнаго, а танцы и фейерверки, кромѣ „дачнаго флиртаˮ
и удушливаго дыма, ровно ничего не даютъ... Обществу, по-моему, не приличествуетъ такая программа развлеченій: народъ надо привлекать народными увеселеніями въ болѣе облагороженной формѣ: хоровыми пѣснями, тѣневыми образовательными картинами, патріотическими сценами, играми и проч. Въ настоящее же время между программами Общества и бывшаго „захудалагоˮ сада Попова почти нѣтъ разницы..
Неприсяжный рецензентъ.
Телефонъ Вѣна Будапештъ. — Алло!
— Я — Селль.
— Вашъ Керберъ.
— Я выхожу въ отставку. — А я выхожу изъ себя.
— Значитъ, у насъ выходитъ „равновѣсіеˮ, и намъ нечего завидовать другъ другу. До свиданья!..
Изъ Парижа.
6 часовъ вечера. Комбъ одержалъ побѣду, 200 голосовъ большинства.
7 часовъ. Разразился опасный кризисъ, правая напираетъ на лѣвую.
8 часовъ. Кризисъ улаженъ, большинство держится твердо.
9 часовъ. Опять разногласіе по вопросу, за какихъ монаховъ раньше приняться, доминиканцевъ или капуциновъ.
10 часовъ. Рѣшено за компанію изгнать одновременно тѣхъ и другихъ. Кризисъ отложенъ на полчаса.
Новый король.
Имя новаго сербскаго короля Карагеоргіевичъ, и это прежде всего показываетъ, что кара должна постигнуть виновниковъ гнуснаго „сербскаго дѣлаˮ.
Французскій Шекспиръ.
Французы, не признавшіе когда-то Шекспира, урѣзали и сократили великаго драматурга.
Теперь въ этомъ нѣтъ больше надобности. У нихъ имѣется собственный признанный Шекспиръ — Ростанъ, избранный въ академики, авторъ „Орленкаˮ.
Такъ сказать, орленокъ въ сравненіи съ драматическимъ орломъ...
А—онъ.
НарУЖныя телеграммы.
Берлинъ. — Ненасытные аграріи, потерпѣвъ пораженіе на выборахъ, пощелкиваютъ зубами. Придуманный ими таможенный тарифъ по всей вѣроятности придется въ банкѣ со спиртомъ поставить въ берлинскій музей.
Лондонъ. — Англичане не знаютъ, что дѣлать съ своимъ любимцемъ Чемберленомъ. Его торговые проекты поразили даже безцеремонныхъ джентльменовъ, не привыкшихъ церемониться съ чужими карманами.
Парижъ. — Самая популярная теперь въ Европѣ политическая мода — это министерскіе кризисы. Націоналисты возмущаются французами, отстающими отъ моды.