ГОДЪ 42-й.
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка на годъ безъ доставки — 7 р., 1/2 года—4р., съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к., съ пѳрѳс, 9 р. и 5 р. За границу 12 р. Годовые подписчики, добавляющіе одинъ руб., получаютъ премію „ПѢСНИ БЕРАНЖЕ“.
Перемѣна адреса—50 к.; городского на иногородній— до 1 іюля 1 р. 80 к., послѣ 1 іюля 80 к.
№№ у разносчиковъ—по 20 коп.
Объявленія—25 к. стр. петита. Болѣе 1 раза—уступка по соглашенію.
БУДИЛЬНИКЪ
1906 г.—5 МАРТА № 8,
Телефонъ 46-62.
Адресъ редакціи жур. „Будильника”:
Москва, Тверская, домъ Спиридонова.
Пріемные дни редакціи: понедѣльникъ и четвергъ, отъ 3 до 5 часовъ. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей не обязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Добавочныхъ къ этому № 1/2 листа. СОЛЬ МУДРОСТИ.
Блюдя посты.
Не будь все-жъ ты Наивенъ, простъ,— Блюди свой постъ!..
Наши каррикатуры.
Реакція.
На пути „освободительнаго движенія” неожиданно выросло препятствіе—и выросло въ цѣлаго слона.
Это не сдѣланный изъ мухи слонъ, а настоящій, всамдѣлишній, который претъ на проломъ.
Толстокожій звѣрь никакихъ видовъ и резоновъ не принимаетъ во вниманіе. Его не прошибить кротостью или жалостью, на то онъ толстокожій.
И никакими партійными залпами, или орудіями мысли и слова не остановить его торжественнаго шествія, которое надвигается, какъ кошмаръ.
Это дикая, стихійная сила, которая развѣ сама способна уничтожить себя. Но прежде она раздавитъ, уничтожитъ и разоритъ все, что попадется на встрѣчу.
„Курьерскій поѣздъ свободы” даже пары выпустилъ, но не въ состояніи противостоять препятствію.
Впереди, чего добраго, этакимъ манеромъ можетъ произойти катастрофа.
И когда она произойдетъ, слонъ бюрократіи самодовольно возсядетъ на мѣстѣ и поведетъ хоботомъ въ пустомъ воздухѣ.
О=храна и о=пека.
Нигдѣ жизнь человѣческая такъ не дешева, какъ у насъ.
А между тѣмъ, нигдѣ нѣтъ такъ много охраны и опеки, какъ у насъ.
Русскій человѣкъ вѣчно находится подъ опекой, и охрана—отличительная черта русской жизни.
Охрана сопровождаетъ обывателя отъ рожденія и до могилы.
Его охраняютъ въ дѣтствѣ няньки; въ школѣ—учителя; на службѣ—старшіе; на улицѣ—городовые; въ домѣ—дворники; отъ вреднаго чтенія—цензура; отъ „всѣхъ золъ” въ теченіе всей жизни начальство...
И, какъ всегда бываетъ, тамъ, гдѣ много нянекъ, охраняемый ходитъ безъ глазъ или ступить не умѣетъ.
Онъ привыкаетъ, чтобы за него думало начальство, привыкаетъ ходить на помочахъ, и у него является неувѣренность въ своихъ силахъ.
Охрана бываетъ разная—усиленная, чрезвычайная; нѣтъ только простой охраны отъ всякихъ золъ и бѣдъ...
Какъ дознано на практикѣ, охрана ничего не охраняетъ, за исключеніемъ развѣ благо
получія дѣльцовъ и ловкачей, умѣющихъ устраиваться въ стоячемъ болотѣ,
Но для этого не стоитъ „пеленать зрѣлое общество, А теперь, когда это общество стало полноправнымъ, по крайней мѣрѣ, на бумагѣ, ему нужно работать, ему хочется работать, чтобы догнать или приблизиться къ другимъ культурнымъ народамъ.
Но его ноги спутаны, руки связаны, всюду капканы—правила и кругомъ охранительныя рогатки...
Пора убрать „ангеловъ—хранителей” и дать возможность русскимъ людямъ развернуть свои силы!..
НАШИ шаржи.
Л. Б. Яворская.
„Амазонка” театральнаго искусства: умѣло „объѣздила собственнаго конька, который съ успѣхомъ ее вывозитъ, какъ въ столицахъ, такъ и въ провинціи...
Обо всемъ.
***
Жизнь—школа. Это подтвердятъ Всѣ представители науки:
„Азамъ въ ней учатъ лишь ребятъ,
А взрослыхъ пріучаютъ „къ букѣ ...
Въ салонѣ madame Курдюковой.
(Петербургскіе наброски).
Графиня Мими.—Поздравляю: начался сезонъ весеннихъ выставокъ!
Баронъ Коко.—И весеннихъ отставокъ. Это то же „выставки , въ своемъ родѣ.
Графиня Лулу.—Но... c’est vulgaire, Коко! Графиня Мими.—Кто же выставленъ... pardon, отставленъ?
Баронъ Коко.—Линевичъ, Куропаткинъ. Изъ министровъ Тимирязевъ, затѣмъ Немѣшаевъ.
Княгиня Зизи.—Но эта же послѣдняя—газетная отставка!
Графиня Лулу.—Что это значитъ?
Княгиня Зизи.—Это отставка, которую даютъ министрамъ журналисты, когда имъ не о чемъ писать. Говорятъ, они даже кичатся: „Я сегодня двухъ министровъ отставилъ !—„А я трехъ ! И затѣмъ, съ какой стати отставлять Немѣшаева? У него даже и фамилія такая... не мѣшающая. Кому онъ можетъ мѣшать?
Графиня Мими.—Все-таки я не желала бы быть въ настоящее время министромъ! Хотя въ будущемъ они—безотвѣтственны.
Графиня Лулу.—Я тоже. Я предпочла бы быть нефтяникомъ.
Графиня внучка.—Фи... Quelle horreur! Отъ тебя бы пахло нефтью!
Графиня Лулу.—Но нефтяникамъ раздаютъ теперь двадцать милліоновъ, ma petite, а деньги, какъ ты знаешь, не имѣютъ запаха!
Графиня внучка.—Вѣдь, имъ же даютъ двадцать милліоновъ потому, что ихъ грабили.
Графиня Лулу.—А меня не грабятъ портниха, модистка, дворецкій, управляющій? Однако, мнѣ никто не даетъ двадцати милліоновъ! А мои бѣдные не грабятъ меня?
Графиня бабушка.—Что подѣлываетъ Гришка Отрепьевъ?
Баронъ Коко.—Какой Гришка Отрепьевъ?
Графиня бабушка.—Этотъ le brigand... Гришка Гапонъ.
Баронъ Коко.—Курьезъ. Онъ проситъ, чтобы его судили.
Графиня бабушка.—Что за церемоніи?! Повѣсить, и конецъ дѣлу,
Княгиня Зизи.—Безъ суда?
Графиня бабушка.—А зачѣмъ судъ? Не укралъ, такъ могъ украсть, не убилъ, такъ могъ убить. Такіе люди на все способны! Что говорятъ о нашемъ февральскомъ парламентѣ?
Баронъ Коко.—Вово разсказывалъ мнѣ, что лѣвые недовольны: они имѣютъ такой видъ, какъ будто отъ февраля на нихъ повѣяло сентябремъ.
Графиня бабушка.—А правда ли, что будетъ введена цензура театральнаго грима?
Баронъ Коко.—-Говорятъ.
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка на годъ безъ доставки — 7 р., 1/2 года—4р., съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к., съ пѳрѳс, 9 р. и 5 р. За границу 12 р. Годовые подписчики, добавляющіе одинъ руб., получаютъ премію „ПѢСНИ БЕРАНЖЕ“.
Перемѣна адреса—50 к.; городского на иногородній— до 1 іюля 1 р. 80 к., послѣ 1 іюля 80 к.
№№ у разносчиковъ—по 20 коп.
Объявленія—25 к. стр. петита. Болѣе 1 раза—уступка по соглашенію.
БУДИЛЬНИКЪ
1906 г.—5 МАРТА № 8,
Телефонъ 46-62.
Адресъ редакціи жур. „Будильника”:
Москва, Тверская, домъ Спиридонова.
Пріемные дни редакціи: понедѣльникъ и четвергъ, отъ 3 до 5 часовъ. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей не обязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
Добавочныхъ къ этому № 1/2 листа. СОЛЬ МУДРОСТИ.
Блюдя посты.
Не будь все-жъ ты Наивенъ, простъ,— Блюди свой постъ!..
Наши каррикатуры.
Реакція.
На пути „освободительнаго движенія” неожиданно выросло препятствіе—и выросло въ цѣлаго слона.
Это не сдѣланный изъ мухи слонъ, а настоящій, всамдѣлишній, который претъ на проломъ.
Толстокожій звѣрь никакихъ видовъ и резоновъ не принимаетъ во вниманіе. Его не прошибить кротостью или жалостью, на то онъ толстокожій.
И никакими партійными залпами, или орудіями мысли и слова не остановить его торжественнаго шествія, которое надвигается, какъ кошмаръ.
Это дикая, стихійная сила, которая развѣ сама способна уничтожить себя. Но прежде она раздавитъ, уничтожитъ и разоритъ все, что попадется на встрѣчу.
„Курьерскій поѣздъ свободы” даже пары выпустилъ, но не въ состояніи противостоять препятствію.
Впереди, чего добраго, этакимъ манеромъ можетъ произойти катастрофа.
И когда она произойдетъ, слонъ бюрократіи самодовольно возсядетъ на мѣстѣ и поведетъ хоботомъ въ пустомъ воздухѣ.
О=храна и о=пека.
Нигдѣ жизнь человѣческая такъ не дешева, какъ у насъ.
А между тѣмъ, нигдѣ нѣтъ такъ много охраны и опеки, какъ у насъ.
Русскій человѣкъ вѣчно находится подъ опекой, и охрана—отличительная черта русской жизни.
Охрана сопровождаетъ обывателя отъ рожденія и до могилы.
Его охраняютъ въ дѣтствѣ няньки; въ школѣ—учителя; на службѣ—старшіе; на улицѣ—городовые; въ домѣ—дворники; отъ вреднаго чтенія—цензура; отъ „всѣхъ золъ” въ теченіе всей жизни начальство...
И, какъ всегда бываетъ, тамъ, гдѣ много нянекъ, охраняемый ходитъ безъ глазъ или ступить не умѣетъ.
Онъ привыкаетъ, чтобы за него думало начальство, привыкаетъ ходить на помочахъ, и у него является неувѣренность въ своихъ силахъ.
Охрана бываетъ разная—усиленная, чрезвычайная; нѣтъ только простой охраны отъ всякихъ золъ и бѣдъ...
Какъ дознано на практикѣ, охрана ничего не охраняетъ, за исключеніемъ развѣ благо
получія дѣльцовъ и ловкачей, умѣющихъ устраиваться въ стоячемъ болотѣ,
Но для этого не стоитъ „пеленать зрѣлое общество, А теперь, когда это общество стало полноправнымъ, по крайней мѣрѣ, на бумагѣ, ему нужно работать, ему хочется работать, чтобы догнать или приблизиться къ другимъ культурнымъ народамъ.
Но его ноги спутаны, руки связаны, всюду капканы—правила и кругомъ охранительныя рогатки...
Пора убрать „ангеловъ—хранителей” и дать возможность русскимъ людямъ развернуть свои силы!..
НАШИ шаржи.
Л. Б. Яворская.
„Амазонка” театральнаго искусства: умѣло „объѣздила собственнаго конька, который съ успѣхомъ ее вывозитъ, какъ въ столицахъ, такъ и въ провинціи...
Обо всемъ.
***
Жизнь—школа. Это подтвердятъ Всѣ представители науки:
„Азамъ въ ней учатъ лишь ребятъ,
А взрослыхъ пріучаютъ „къ букѣ ...
Въ салонѣ madame Курдюковой.
(Петербургскіе наброски).
Графиня Мими.—Поздравляю: начался сезонъ весеннихъ выставокъ!
Баронъ Коко.—И весеннихъ отставокъ. Это то же „выставки , въ своемъ родѣ.
Графиня Лулу.—Но... c’est vulgaire, Коко! Графиня Мими.—Кто же выставленъ... pardon, отставленъ?
Баронъ Коко.—Линевичъ, Куропаткинъ. Изъ министровъ Тимирязевъ, затѣмъ Немѣшаевъ.
Княгиня Зизи.—Но эта же послѣдняя—газетная отставка!
Графиня Лулу.—Что это значитъ?
Княгиня Зизи.—Это отставка, которую даютъ министрамъ журналисты, когда имъ не о чемъ писать. Говорятъ, они даже кичатся: „Я сегодня двухъ министровъ отставилъ !—„А я трехъ ! И затѣмъ, съ какой стати отставлять Немѣшаева? У него даже и фамилія такая... не мѣшающая. Кому онъ можетъ мѣшать?
Графиня Мими.—Все-таки я не желала бы быть въ настоящее время министромъ! Хотя въ будущемъ они—безотвѣтственны.
Графиня Лулу.—Я тоже. Я предпочла бы быть нефтяникомъ.
Графиня внучка.—Фи... Quelle horreur! Отъ тебя бы пахло нефтью!
Графиня Лулу.—Но нефтяникамъ раздаютъ теперь двадцать милліоновъ, ma petite, а деньги, какъ ты знаешь, не имѣютъ запаха!
Графиня внучка.—Вѣдь, имъ же даютъ двадцать милліоновъ потому, что ихъ грабили.
Графиня Лулу.—А меня не грабятъ портниха, модистка, дворецкій, управляющій? Однако, мнѣ никто не даетъ двадцати милліоновъ! А мои бѣдные не грабятъ меня?
Графиня бабушка.—Что подѣлываетъ Гришка Отрепьевъ?
Баронъ Коко.—Какой Гришка Отрепьевъ?
Графиня бабушка.—Этотъ le brigand... Гришка Гапонъ.
Баронъ Коко.—Курьезъ. Онъ проситъ, чтобы его судили.
Графиня бабушка.—Что за церемоніи?! Повѣсить, и конецъ дѣлу,
Княгиня Зизи.—Безъ суда?
Графиня бабушка.—А зачѣмъ судъ? Не укралъ, такъ могъ украсть, не убилъ, такъ могъ убить. Такіе люди на все способны! Что говорятъ о нашемъ февральскомъ парламентѣ?
Баронъ Коко.—Вово разсказывалъ мнѣ, что лѣвые недовольны: они имѣютъ такой видъ, какъ будто отъ февраля на нихъ повѣяло сентябремъ.
Графиня бабушка.—А правда ли, что будетъ введена цензура театральнаго грима?
Баронъ Коко.—-Говорятъ.