БУДИЛЬНИКЪ
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка: на годъ безъ доставки— 7 р., 1/2- года—4 р. съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к.; съ перес. 9 р. и 5 р. За границу, 12 р. Годовые подписчики, добавляющіе одинъ рубль, подучаютъ премію Зеркало Кавказа”.
Перемѣна адреса—50 к.; городского на иногородній—до 1 iюля 1 р. 50 к., послѣ 1 Іюля—80 коп.
№№ у разносчиковъ—по 20 коп.
Объявленіи —25 к. строка петита. Болѣе 1 раза—уступ. по соглашенію.
1902 г. - 3 карта, Ш 9.
Адресъ ред. Будильника .
Москва, Тверская, д. Спиридонова. Пріемные дня редакціи: понедѣльникъ и четвергъ, отъ 3 до 5 час. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей необязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
годъ XXXVIII
годъ хххѵiіі
Объявленія для журнала „Будильиикъ” принимаются въ конторѣ редакціи — Москва, Тверская, д. Спиридонова — И ВО ВСѢХЪ МОСКОВСКИХЪ КОНТОРАХЪ ПО ПРІЕМУ ОБЪЯВЛЕНІЙ.
Къ этому № прилагается 1/2 добавочныхъ листа.
Соль мудрости.
Межъ точками двумя кратчайшій
путь — прямая!
Такъ въ геометріи. А въ жизни
взглядъ не тотъ:
Извѣстно всѣмъ, изъ двухъ дорогъ
кривая
Быстрѣе къ цѣли насъ ведетъ... О томъ и о семъ.
О дивидендахъ.
Дивидендъ!..
Какое чудное, манящее, ласкающее слово для уха акціонера.
Его хлѣбомъ ни корми, только посули эту штуку, и онъ пойдетъ на приманку, вытрясетъ карманы, отдастъ послѣднія крохи въ ожиданіи дивидендовъ, какіе не снились даже промышленнымъ мудрецамъ...
Понятно потому, что самая оживленная пора въ акціонерной жизни—это время выдачи дивидендовъ, когда акціонеръ готовится загребать ихъ пригоршнями и лопатами...
Но, увы, все мельчаетъ на свѣтѣ, а дивиденды въ особенности.
Въ большинствѣ акціонерныхъ обществъ въ настоящее время идутъ не ликованія, а стоны и вздохи...
Дивиденды улыбаются или улыбнулись; надежды не оправдались, а „въ рукахъ гроши или убытки...
Акціонерныя общества умѣютъ раздувать дивиденды, пока не заберутъ акціонера съ животомъ и достаткомъ въ руки.
Эти «раздувалы» настоящіе фокусники и престидижитаторы...
Посулятъ журавля въ небѣ, а выходитъ воробей, и того за хвостъ не поймаешь...
Впрочемъ, каждый урокъ—наука, а наука— просвѣщеніе, которое научитъ, наконецъ, и акціонеровъ быть осмотрительными...
Винодѣлы.
На съѣздѣ винодѣловъ выяснились «трудыэтихъ промышленниковъ.
Виноградарь еще насаждаетъ лозу, изъ которой производитъ вино; винодѣлы-же никакой лозы не знаютъ, но „виноградное вино отлично дѣлаютъ.
Настоящее вино, по ихъ мнѣнію, должно поддѣлывать; а потому они признаютъ фальсификацію правильною промышленностью.
Еще Щедринъ подробно описалъ эту „отрасль промышленности , съ городомъ Кашинымъ, гдѣ размадериваютъ хереса и производится «тенерифъ—тройной—жестокій ».
Нѣтъ той гадости, которой не подбавлялибы къ вину, и въ результатѣ остается только одно названіе.
Если русская виноградная лоза не уступаетъ иностранной, за то нашей фальсификаціи иностранцы не достигли.
Крѣпость русскаго желудка гарантируетъ
фальсификаторамъ широкое поприще, и чего только этотъ желудокъ не поглощаетъ подъ видомъ винограднаго вина!..
Стоитъ обратиться къ количеству производимаго и продаваемаго вина и припомнить хотя-бы московскую статистику: сколько ввозится и вывозится изъ Москвы вина?
Москва, промышленный центръ, занимаетъ въ этомъ не—винномъ дѣлѣ выдающееся мѣсто...
Недаромъ Москва отъ безводья страдаетъ, а водопроводные инженеры на „винодѣловъ ссылаются...
Постное блюдо.
Закончился театральный увеселительный сезонъ и захудалые лицедѣи въ уныніи.
Они „отработали свой срокъ и, не досчитавшись барышей, налегкѣ полетѣли въ Москву...
Нынче по шпаламъ ходить не принято, благодаря дешевому желѣзнодорожному тарифу, и сходъ замѣнился «прилетомъ»... Это все признаки поста.
Лицедѣи спѣшно слетаются на актерскую биржу, чтобы опять свить себѣ гнѣздо гдѣнибудь въ провинціи.
Безпечальное житье только кафешантану, который играетъ, слезъ не знаетъ, а также не вѣдаетъ ни сезона, ни поста...
Кафешантанъ дѣйствуетъ круглый годъ и тогда, когда настоящій театръ чуть дышетъ...
Онъ легокъ и къ нему относятся легко: въ кафешантанѣ за знаменитость сходитъ доморощенная француженка изъ подгородныхъ Акулинъ да премированная горничная подъ псевдонимомъ „Этуали . Настоящія „постныя знаменитости!..
Мемуары краснаго карандаша.
Нынче всѣ пишутъ мемуары, даже не умѣющіе писать, отчего-же мнѣ, предназначенному для письма, не заняться? А что я, красный карандашъ, послужилъ дѣлу и поработалъ на своемъ вѣку, полагаю, никто сомнѣваться не станетъ.
Я увидѣлъ свѣтъ въ писчебумажномъ магазинѣ, гдѣ меня вмѣстѣ съ товарищами выставили въ витринѣ. На видъ красный, я былъ, однако, благонамѣренный, непропитанный завиральными идеями, подобно неопытнымъ юнцамъ —и только ждалъ случая сдѣлать карьеру. Случай явился въ лицѣ депар
таментскаго курьера, который пришелъ за карандашами для его п —ства. Мое сердце радостно забилось, когда я былъ извлеченъ изъ скучной, бездѣятельной обстановки и очутился на лучшей дорогѣ, стряхнувъ зеленыя мечты.
Съ гордо поднятой головой шагалъ нашъ благодѣтель по шумнымъ улицамъ столицы, а мы трепетали подъ обшитымъ позументомъ бортомъ его кармана. Подойдя къ громадному казенному зданію, онъ поднялся по широкой лѣстницѣ, а я поднялся въ высшія сферы. Я очутился въ департаментѣ «воздыханій и воздаяній», гдѣ мнѣ предстояло поработать для пользы общественной. Но раньше еще предстояла операція: меня надо было очинить.
Я долженъ былъ заглушить боль, понимая, что это необходимое условіе для того, чтобы стать полезнымъ орудіемъ. Два-три надрѣза, едва сдержанные крики, и я былъ готовъ, тоесть, заостренъ. Меня отнесли на подносѣ въ роскошный кабинетъ директора, положили на письменный столъ среди кипы дѣлъ, бумагъ и другихъ принадлежностей, и я сталъ съ любопытствомъ разглядывать новую обстановку. Небо, куда я попалъ!
Бронзовая чернильница, серебряныя ручки для перьевъ и я, красный карандашъ, къ непосредственнымъ услугамъ сильнаго міра, вершающаго громадной важности дѣла. Я съ волненіемъ ждалъ часа, когда исполню первую работу, совершу первое дѣло. Его п—ство вошелъ лѣнивой походкой и съ усталымъ, но
важнымъ видомъ развалился въ креслѣ. Ароматъ тонкихъ духовъ мнѣ ударилъ въ голову, когда онъ взялъ меня въ руки. Затѣмъ, небрежно пробѣжавъ поданную бумагу, провелъ красную черту — и къ этому свелась вся работа, благодаря которой, однако, была рѣшена участь цѣлаго класса нуждающихся тружениковъ.
Но въ слѣдующей бумагѣ мнѣ пришлось поработать больше. Дѣло шло о награжденіи крупнаго промышленника—фабриканта, и мы крупными буквами изобразили: «достоенъ, наградить». Фабрикантъ, конечно, не подозрѣвалъ моего содѣйствія его честолюбивымъ цѣлямъ и явился благодарить его п—ство, да кстати выслушать его соображенія по важному финансовому предпріятію. Онъ схватилъ меня, чтобы записать драгоцѣнныя указанія, и уходя изъ кабинета съ низкими поклонами, впопыхахъ сунулъ меня въ карманъ.
Такъ я очутился въ промышленно-акціонерной сферѣ, пропитанной карманными интересами, прожектами, наживой. Обстановка была не хуже, если не лучше прежней, но мой духъ возмущался. Вмѣсто службы общественной, я получилъ назначеніе отмѣчать дивиденды да биржевые курсы. Цифры да цифры—ими дышалъ и жилъ промышленный владыка, игравшій милліонами, какъ бирюльками. Меня унижала эта меркантильная работа, заглушавшая высшіе интересы и задачи жизни.
Фабриканта посѣтилъ редакторъ вліятельной газеты по поводу финансированія одной
Пятьдесятъ №№ въ годъ.
Подписка: на годъ безъ доставки— 7 р., 1/2- года—4 р. съ доставкой 8 р. и 4 р. 50 к.; съ перес. 9 р. и 5 р. За границу, 12 р. Годовые подписчики, добавляющіе одинъ рубль, подучаютъ премію Зеркало Кавказа”.
Перемѣна адреса—50 к.; городского на иногородній—до 1 iюля 1 р. 50 к., послѣ 1 Іюля—80 коп.
№№ у разносчиковъ—по 20 коп.
Объявленіи —25 к. строка петита. Болѣе 1 раза—уступ. по соглашенію.
1902 г. - 3 карта, Ш 9.
Адресъ ред. Будильника .
Москва, Тверская, д. Спиридонова. Пріемные дня редакціи: понедѣльникъ и четвергъ, отъ 3 до 5 час. На статьяхъ требуются подпись, адресъ и условія автора. Статьи безъ обозначенія условій считаются безплатными. Возвращеніе рукописей необязательно. Принятое для печати можетъ быть измѣняемо и сокращаемо, по усмотрѣнію редакціи.
годъ XXXVIII
годъ хххѵiіі
Объявленія для журнала „Будильиикъ” принимаются въ конторѣ редакціи — Москва, Тверская, д. Спиридонова — И ВО ВСѢХЪ МОСКОВСКИХЪ КОНТОРАХЪ ПО ПРІЕМУ ОБЪЯВЛЕНІЙ.
Къ этому № прилагается 1/2 добавочныхъ листа.
Соль мудрости.
Межъ точками двумя кратчайшій
путь — прямая!
Такъ въ геометріи. А въ жизни
взглядъ не тотъ:
Извѣстно всѣмъ, изъ двухъ дорогъ
кривая
Быстрѣе къ цѣли насъ ведетъ... О томъ и о семъ.
О дивидендахъ.
Дивидендъ!..
Какое чудное, манящее, ласкающее слово для уха акціонера.
Его хлѣбомъ ни корми, только посули эту штуку, и онъ пойдетъ на приманку, вытрясетъ карманы, отдастъ послѣднія крохи въ ожиданіи дивидендовъ, какіе не снились даже промышленнымъ мудрецамъ...
Понятно потому, что самая оживленная пора въ акціонерной жизни—это время выдачи дивидендовъ, когда акціонеръ готовится загребать ихъ пригоршнями и лопатами...
Но, увы, все мельчаетъ на свѣтѣ, а дивиденды въ особенности.
Въ большинствѣ акціонерныхъ обществъ въ настоящее время идутъ не ликованія, а стоны и вздохи...
Дивиденды улыбаются или улыбнулись; надежды не оправдались, а „въ рукахъ гроши или убытки...
Акціонерныя общества умѣютъ раздувать дивиденды, пока не заберутъ акціонера съ животомъ и достаткомъ въ руки.
Эти «раздувалы» настоящіе фокусники и престидижитаторы...
Посулятъ журавля въ небѣ, а выходитъ воробей, и того за хвостъ не поймаешь...
Впрочемъ, каждый урокъ—наука, а наука— просвѣщеніе, которое научитъ, наконецъ, и акціонеровъ быть осмотрительными...
Винодѣлы.
На съѣздѣ винодѣловъ выяснились «трудыэтихъ промышленниковъ.
Виноградарь еще насаждаетъ лозу, изъ которой производитъ вино; винодѣлы-же никакой лозы не знаютъ, но „виноградное вино отлично дѣлаютъ.
Настоящее вино, по ихъ мнѣнію, должно поддѣлывать; а потому они признаютъ фальсификацію правильною промышленностью.
Еще Щедринъ подробно описалъ эту „отрасль промышленности , съ городомъ Кашинымъ, гдѣ размадериваютъ хереса и производится «тенерифъ—тройной—жестокій ».
Нѣтъ той гадости, которой не подбавлялибы къ вину, и въ результатѣ остается только одно названіе.
Если русская виноградная лоза не уступаетъ иностранной, за то нашей фальсификаціи иностранцы не достигли.
Крѣпость русскаго желудка гарантируетъ
фальсификаторамъ широкое поприще, и чего только этотъ желудокъ не поглощаетъ подъ видомъ винограднаго вина!..
Стоитъ обратиться къ количеству производимаго и продаваемаго вина и припомнить хотя-бы московскую статистику: сколько ввозится и вывозится изъ Москвы вина?
Москва, промышленный центръ, занимаетъ въ этомъ не—винномъ дѣлѣ выдающееся мѣсто...
Недаромъ Москва отъ безводья страдаетъ, а водопроводные инженеры на „винодѣловъ ссылаются...
Постное блюдо.
Закончился театральный увеселительный сезонъ и захудалые лицедѣи въ уныніи.
Они „отработали свой срокъ и, не досчитавшись барышей, налегкѣ полетѣли въ Москву...
Нынче по шпаламъ ходить не принято, благодаря дешевому желѣзнодорожному тарифу, и сходъ замѣнился «прилетомъ»... Это все признаки поста.
Лицедѣи спѣшно слетаются на актерскую биржу, чтобы опять свить себѣ гнѣздо гдѣнибудь въ провинціи.
Безпечальное житье только кафешантану, который играетъ, слезъ не знаетъ, а также не вѣдаетъ ни сезона, ни поста...
Кафешантанъ дѣйствуетъ круглый годъ и тогда, когда настоящій театръ чуть дышетъ...
Онъ легокъ и къ нему относятся легко: въ кафешантанѣ за знаменитость сходитъ доморощенная француженка изъ подгородныхъ Акулинъ да премированная горничная подъ псевдонимомъ „Этуали . Настоящія „постныя знаменитости!..
Мемуары краснаго карандаша.
Нынче всѣ пишутъ мемуары, даже не умѣющіе писать, отчего-же мнѣ, предназначенному для письма, не заняться? А что я, красный карандашъ, послужилъ дѣлу и поработалъ на своемъ вѣку, полагаю, никто сомнѣваться не станетъ.
Я увидѣлъ свѣтъ въ писчебумажномъ магазинѣ, гдѣ меня вмѣстѣ съ товарищами выставили въ витринѣ. На видъ красный, я былъ, однако, благонамѣренный, непропитанный завиральными идеями, подобно неопытнымъ юнцамъ —и только ждалъ случая сдѣлать карьеру. Случай явился въ лицѣ депар
таментскаго курьера, который пришелъ за карандашами для его п —ства. Мое сердце радостно забилось, когда я былъ извлеченъ изъ скучной, бездѣятельной обстановки и очутился на лучшей дорогѣ, стряхнувъ зеленыя мечты.
Съ гордо поднятой головой шагалъ нашъ благодѣтель по шумнымъ улицамъ столицы, а мы трепетали подъ обшитымъ позументомъ бортомъ его кармана. Подойдя къ громадному казенному зданію, онъ поднялся по широкой лѣстницѣ, а я поднялся въ высшія сферы. Я очутился въ департаментѣ «воздыханій и воздаяній», гдѣ мнѣ предстояло поработать для пользы общественной. Но раньше еще предстояла операція: меня надо было очинить.
Я долженъ былъ заглушить боль, понимая, что это необходимое условіе для того, чтобы стать полезнымъ орудіемъ. Два-три надрѣза, едва сдержанные крики, и я былъ готовъ, тоесть, заостренъ. Меня отнесли на подносѣ въ роскошный кабинетъ директора, положили на письменный столъ среди кипы дѣлъ, бумагъ и другихъ принадлежностей, и я сталъ съ любопытствомъ разглядывать новую обстановку. Небо, куда я попалъ!
Бронзовая чернильница, серебряныя ручки для перьевъ и я, красный карандашъ, къ непосредственнымъ услугамъ сильнаго міра, вершающаго громадной важности дѣла. Я съ волненіемъ ждалъ часа, когда исполню первую работу, совершу первое дѣло. Его п—ство вошелъ лѣнивой походкой и съ усталымъ, но
важнымъ видомъ развалился въ креслѣ. Ароматъ тонкихъ духовъ мнѣ ударилъ въ голову, когда онъ взялъ меня въ руки. Затѣмъ, небрежно пробѣжавъ поданную бумагу, провелъ красную черту — и къ этому свелась вся работа, благодаря которой, однако, была рѣшена участь цѣлаго класса нуждающихся тружениковъ.
Но въ слѣдующей бумагѣ мнѣ пришлось поработать больше. Дѣло шло о награжденіи крупнаго промышленника—фабриканта, и мы крупными буквами изобразили: «достоенъ, наградить». Фабрикантъ, конечно, не подозрѣвалъ моего содѣйствія его честолюбивымъ цѣлямъ и явился благодарить его п—ство, да кстати выслушать его соображенія по важному финансовому предпріятію. Онъ схватилъ меня, чтобы записать драгоцѣнныя указанія, и уходя изъ кабинета съ низкими поклонами, впопыхахъ сунулъ меня въ карманъ.
Такъ я очутился въ промышленно-акціонерной сферѣ, пропитанной карманными интересами, прожектами, наживой. Обстановка была не хуже, если не лучше прежней, но мой духъ возмущался. Вмѣсто службы общественной, я получилъ назначеніе отмѣчать дивиденды да биржевые курсы. Цифры да цифры—ими дышалъ и жилъ промышленный владыка, игравшій милліонами, какъ бирюльками. Меня унижала эта меркантильная работа, заглушавшая высшіе интересы и задачи жизни.
Фабриканта посѣтилъ редакторъ вліятельной газеты по поводу финансированія одной