Смѣна.
Проклявши блинное обжорство, Я прочь скоромное гоню
И восхваляю безъ притворства Вегетарьянское меню.
*
Я огурцовъ съѣдаю горы,
Милѣй капусты блюда нѣтъ,
И рѣдъка-триха тѣшитъ взоры
Мнѣ въ ужинъ, завтракъ и обѣдъ!
♦
Картофель ѣмъ штукъ по ста счетомъ, Грибочкамъ счетъ я потерялъ И даже, даже... патріотомъ
Кваснымъ я сталъ!
Герои Гоголя въ Москвѣ.
— Эхъ, еслибы 4-хъ милліоновъ не платить царицынскимъ мужичкамъ, а взять-бы да устроить хорошія мостовыя, городъ освѣтить по-столичному, родильныхъ пріютовъ соорудить, да больницы въ порядокъ привести, да черезъ всю-бы Москву этакъ— висячіе семирамидины сады, хе, хе, хе!..
Маниловъ.
— Одинъ изъ игроковъ сильно поддѣлъ меня въ клубѣ... Всего какихъ-нибудь четверть часа посидѣлъ — и все обобралъ.
— Москва—скверный городишка, никто въ долгъ не даетъ!..
Н. А. Хлестаковъ.
♦
Не въ бровь промолвлю, прямо въ глазъ Повѣрьте, правда то,—не сказка, Что лица постныя межъ насъ
Всегда скоромныхъ мыслей маска.
— Какія партіи опредѣлились на съѣздѣ винодѣловъ?
— Двѣ: одна «винная», другая „невинная ... — А каковъ результатъ съѣзда?
— Настоящіе винодѣлы доказали, что у насъ до сихъ поръ не было настоящаго вина...
Слухи и вѣсти.
Одно изъ велосипедныхъ обществъ ходатайствуетъ о разрѣшеніи открыть тотализаторъ. Развѣ на велосипедистовъ нельзя дѣлать ставки, и чѣмъ они въ самомъ дѣлѣ не лошади, да еще усовершенствованныя?
•
Кружокъ изобрѣтательныхъ людей проектируетъ устройство выставки шляпъ, не заботясь о томъ, что шляпы прикрываютъ. Не лучше-ли устроить выставку головъ: въ большинствѣ случаевъ головы интереснѣй...
Одному изъ многихъ.
И день и ночь NN, усердіемъ горя,
Тузомъ шестерку бьетъ, потомкамъ въ назиданье...
Но вотъ блеститъ заря, вечерняя заря. NN нашъ спать идетъ... Куда?.. На за
сѣданье!
г.
Кончился „разгаръ театральнаго сезона... Съ наступленіемъ поста онъ будетъ „догорать“, обнаруживая періодическія „художественныя вспышки въ разныхъ театрахъ... Постомъ и публика „остываетъ къ разнымъ увеселеніямъ, признавая себя утомленной и физически и нравственно... Въ послѣднемъ случаѣ особенно содѣйствовали новѣйшія піесы съ «мрачнымъ настроеніемъ»...
*
Молодой, талантливый артистъ театра Корша, г. Остужевъ, прощаясь съ этимъ театромъ, къ общему удовольствію, не выбралъ для своего бенефиса «больной» піесы съ «настроеніемъ», а далъ публикѣ «здоровуюкомедію Островскаго—„Таланты и поклонники ... Совсѣмъ отвыкли у насъ отъ «здоровыхъ» піесъ: хотя на сценѣ было много талантовъ, а среди публики много поклонниковъ, „Таланты и поклонники не дали полной иллюзіи. Общее одобреніе вызвалъ только бенефиціантъ, встрѣченный горячими сочувствіями, не смотря на свою холодную фамилію, и г. Сашинъ, какъ старый любимецъ коршевской публики.
•
«Фуроры» были въ послѣднемъ симфоническомъ концертѣ, гдѣ «героями вечера были: Пабло де Сарасате, извѣстнѣйшій скрипачъ Европы, г. Василенко, новая музыкально-композиторская «звѣздочка» Москвы, и В. И. Сафоновъ, старый любимецъ-дирижеръ— организаторъ московскихъ симфоническихъ собраній. Особенно „шумно поощряли молодого г. Василенко, обнаруживавшаго талантъ «старыхъ», прославленныхъ композиторовъ... Г. Сафоновъ встрѣтилъ «тріумфъ», блестяще «побѣдивъ» Бетховенскаго Коріолана... Наконецъ, г. Сарасате волшебнымъ смычкомъ „побѣдилъ всю публику, которая, «пораженная» небывалымъ вечеромъ, съ трудомъ оставила залу собранія...
*
Бываютъ въ Москвѣ и курьезные спектакли. Драматическій артистъ безъ имени и серьезной школы, при мизерной обстановкѣ, выступилъ въ громкой и трудной роли „Ур. Акоста . Въ театрѣ пусто, на сценѣ грустно и художественно печально... Послѣ 4-го дѣйствія, въ которомъ бенефиціантъ особенно мучилъ Акосту, ему подали изъ оркестра серебряный вѣнокъ съ надписью—„неподражаемому Ур. Акоста ... Дѣйствительно, этому смѣльчаку-артисту никто не будетъ подражать-, къ сожалѣнію, серебряный вѣнокъ останется и будетъ выставляться, какъ «признаніе таланта столичной публикой», которая, увы, ничѣмъ тутъ неповинна...
Неприсяжный рецензентъ.
Театральныя Удобства. Провѣрь лишь разокъ (Другого не надо),
Въ театрѣ «раекъ— Подобіе ада !..
Москвичка.
Антракты.
— Я не люблю въ верхнихъ ярусахъ сидѣть...
— Плохо слышно?..
— Нѣтъ, въ буфетъ далеко ходить.
♦ — Автора! Автора!!..
— А вы не спиритъ однако?..
Почему вы такъ думаете?..
— Вы вызываете автора, который уже давно умеръ.
— Сегодня въ буфетѣ большой запасъ бутербродовъ...
— Это потому, что идетъ новая пьеса и всѣ рецензенты въ сборѣ.
Fram.
Политическія шалости.
Мирные переговоры въ Лондонѣ.
— И такъ, что вы требуете отъ буровъ, сэръ Бальфуръ?
— Наши требованія не велики!
— Что могутъ дать эти бѣдные люди? Денегъ у нихъ нѣтъ...
— Денегъ и не нужно, напротивъ, мы еще готовы заплатить имъ.
— Крайне любопытно, однако, чего-же вы можете отъ буровъ пожелать? Развѣ письменнаго удостовѣренія, что Чемберлэнъ честный человѣкъ? Такъ, пожалуй, они согласятся и на это...
— Нѣтъ надобности, все равно удостовѣренію не повѣрятъ.
— Ну, въ чемъ-же дѣло? Говорите, милордъ.
— Видите-ли, буры — только не смѣйтесь, пожалуйста—- буры должны хоть одинъ разъ дать возможность нашимъ войскамъ одержать дѣйствительную побѣду.
— Это условіе не было предусмотрѣно. Надо попробовать, можетъ быть, удастся уговорить ихъ.
Буры въ концентраціонныхъ лагеряхъ. — Скоро-ли уйдемъ отсюда?
— А вотъ когда миръ придетъ.
— Почему-же онъ не приходитъ?
— Дѣдушка Салисбюри гордъ и ждетъ, когда дядя Поль попроситъ мира, а дядя тоже гордъ и ждетъ, когда дѣдушка попроситъ...
— Но, вѣдь, пока такимъ образомъ миръ будетъ, насъ уже не будетъ?
— Вотъ, тогда, значитъ, уйдемъ съ миромъ... *
Въ Вѣнѣ.
— Карнавалъ кончился, и публика осталась безъ развлеченій.
— О чемъ вы безпокоитесь? Вотъ начнутся парламентскія занятія, и всякихъ клоунадъ и скандаловъ будетъ вдоволь...
Въ Констатинополѣ.
— Что слышно, гази?
— Еще одинъ паша скрылся за границу. — Посадить двухъ пашей подъ замокъ.
А—онъ.
Проклявши блинное обжорство, Я прочь скоромное гоню
И восхваляю безъ притворства Вегетарьянское меню.
*
Я огурцовъ съѣдаю горы,
Милѣй капусты блюда нѣтъ,
И рѣдъка-триха тѣшитъ взоры
Мнѣ въ ужинъ, завтракъ и обѣдъ!
♦
Картофель ѣмъ штукъ по ста счетомъ, Грибочкамъ счетъ я потерялъ И даже, даже... патріотомъ
Кваснымъ я сталъ!
Герои Гоголя въ Москвѣ.
— Эхъ, еслибы 4-хъ милліоновъ не платить царицынскимъ мужичкамъ, а взять-бы да устроить хорошія мостовыя, городъ освѣтить по-столичному, родильныхъ пріютовъ соорудить, да больницы въ порядокъ привести, да черезъ всю-бы Москву этакъ— висячіе семирамидины сады, хе, хе, хе!..
Маниловъ.
— Одинъ изъ игроковъ сильно поддѣлъ меня въ клубѣ... Всего какихъ-нибудь четверть часа посидѣлъ — и все обобралъ.
— Москва—скверный городишка, никто въ долгъ не даетъ!..
Н. А. Хлестаковъ.
♦
Не въ бровь промолвлю, прямо въ глазъ Повѣрьте, правда то,—не сказка, Что лица постныя межъ насъ
Всегда скоромныхъ мыслей маска.
— Какія партіи опредѣлились на съѣздѣ винодѣловъ?
— Двѣ: одна «винная», другая „невинная ... — А каковъ результатъ съѣзда?
— Настоящіе винодѣлы доказали, что у насъ до сихъ поръ не было настоящаго вина...
Слухи и вѣсти.
Одно изъ велосипедныхъ обществъ ходатайствуетъ о разрѣшеніи открыть тотализаторъ. Развѣ на велосипедистовъ нельзя дѣлать ставки, и чѣмъ они въ самомъ дѣлѣ не лошади, да еще усовершенствованныя?
•
Кружокъ изобрѣтательныхъ людей проектируетъ устройство выставки шляпъ, не заботясь о томъ, что шляпы прикрываютъ. Не лучше-ли устроить выставку головъ: въ большинствѣ случаевъ головы интереснѣй...
Одному изъ многихъ.
И день и ночь NN, усердіемъ горя,
Тузомъ шестерку бьетъ, потомкамъ въ назиданье...
Но вотъ блеститъ заря, вечерняя заря. NN нашъ спать идетъ... Куда?.. На за
сѣданье!
г.
Кончился „разгаръ театральнаго сезона... Съ наступленіемъ поста онъ будетъ „догорать“, обнаруживая періодическія „художественныя вспышки въ разныхъ театрахъ... Постомъ и публика „остываетъ къ разнымъ увеселеніямъ, признавая себя утомленной и физически и нравственно... Въ послѣднемъ случаѣ особенно содѣйствовали новѣйшія піесы съ «мрачнымъ настроеніемъ»...
*
Молодой, талантливый артистъ театра Корша, г. Остужевъ, прощаясь съ этимъ театромъ, къ общему удовольствію, не выбралъ для своего бенефиса «больной» піесы съ «настроеніемъ», а далъ публикѣ «здоровуюкомедію Островскаго—„Таланты и поклонники ... Совсѣмъ отвыкли у насъ отъ «здоровыхъ» піесъ: хотя на сценѣ было много талантовъ, а среди публики много поклонниковъ, „Таланты и поклонники не дали полной иллюзіи. Общее одобреніе вызвалъ только бенефиціантъ, встрѣченный горячими сочувствіями, не смотря на свою холодную фамилію, и г. Сашинъ, какъ старый любимецъ коршевской публики.
•
«Фуроры» были въ послѣднемъ симфоническомъ концертѣ, гдѣ «героями вечера были: Пабло де Сарасате, извѣстнѣйшій скрипачъ Европы, г. Василенко, новая музыкально-композиторская «звѣздочка» Москвы, и В. И. Сафоновъ, старый любимецъ-дирижеръ— организаторъ московскихъ симфоническихъ собраній. Особенно „шумно поощряли молодого г. Василенко, обнаруживавшаго талантъ «старыхъ», прославленныхъ композиторовъ... Г. Сафоновъ встрѣтилъ «тріумфъ», блестяще «побѣдивъ» Бетховенскаго Коріолана... Наконецъ, г. Сарасате волшебнымъ смычкомъ „побѣдилъ всю публику, которая, «пораженная» небывалымъ вечеромъ, съ трудомъ оставила залу собранія...
*
Бываютъ въ Москвѣ и курьезные спектакли. Драматическій артистъ безъ имени и серьезной школы, при мизерной обстановкѣ, выступилъ въ громкой и трудной роли „Ур. Акоста . Въ театрѣ пусто, на сценѣ грустно и художественно печально... Послѣ 4-го дѣйствія, въ которомъ бенефиціантъ особенно мучилъ Акосту, ему подали изъ оркестра серебряный вѣнокъ съ надписью—„неподражаемому Ур. Акоста ... Дѣйствительно, этому смѣльчаку-артисту никто не будетъ подражать-, къ сожалѣнію, серебряный вѣнокъ останется и будетъ выставляться, какъ «признаніе таланта столичной публикой», которая, увы, ничѣмъ тутъ неповинна...
Неприсяжный рецензентъ.
Театральныя Удобства. Провѣрь лишь разокъ (Другого не надо),
Въ театрѣ «раекъ— Подобіе ада !..
Москвичка.
Антракты.
— Я не люблю въ верхнихъ ярусахъ сидѣть...
— Плохо слышно?..
— Нѣтъ, въ буфетъ далеко ходить.
♦ — Автора! Автора!!..
— А вы не спиритъ однако?..
Почему вы такъ думаете?..
— Вы вызываете автора, который уже давно умеръ.
— Сегодня въ буфетѣ большой запасъ бутербродовъ...
— Это потому, что идетъ новая пьеса и всѣ рецензенты въ сборѣ.
Fram.
Политическія шалости.
Мирные переговоры въ Лондонѣ.
— И такъ, что вы требуете отъ буровъ, сэръ Бальфуръ?
— Наши требованія не велики!
— Что могутъ дать эти бѣдные люди? Денегъ у нихъ нѣтъ...
— Денегъ и не нужно, напротивъ, мы еще готовы заплатить имъ.
— Крайне любопытно, однако, чего-же вы можете отъ буровъ пожелать? Развѣ письменнаго удостовѣренія, что Чемберлэнъ честный человѣкъ? Такъ, пожалуй, они согласятся и на это...
— Нѣтъ надобности, все равно удостовѣренію не повѣрятъ.
— Ну, въ чемъ-же дѣло? Говорите, милордъ.
— Видите-ли, буры — только не смѣйтесь, пожалуйста—- буры должны хоть одинъ разъ дать возможность нашимъ войскамъ одержать дѣйствительную побѣду.
— Это условіе не было предусмотрѣно. Надо попробовать, можетъ быть, удастся уговорить ихъ.
Буры въ концентраціонныхъ лагеряхъ. — Скоро-ли уйдемъ отсюда?
— А вотъ когда миръ придетъ.
— Почему-же онъ не приходитъ?
— Дѣдушка Салисбюри гордъ и ждетъ, когда дядя Поль попроситъ мира, а дядя тоже гордъ и ждетъ, когда дѣдушка попроситъ...
— Но, вѣдь, пока такимъ образомъ миръ будетъ, насъ уже не будетъ?
— Вотъ, тогда, значитъ, уйдемъ съ миромъ... *
Въ Вѣнѣ.
— Карнавалъ кончился, и публика осталась безъ развлеченій.
— О чемъ вы безпокоитесь? Вотъ начнутся парламентскія занятія, и всякихъ клоунадъ и скандаловъ будетъ вдоволь...
Въ Констатинополѣ.
— Что слышно, гази?
— Еще одинъ паша скрылся за границу. — Посадить двухъ пашей подъ замокъ.
А—онъ.