Брызги пера,
Въ „Акваріумѣ.
— Видѣли «Грядущую силу?»
— Да. Она не по силамъ труппѣ.
♦
— Боборыкинъ читалъ о Некрасовѣ... — Не читалъ, а «отчитывалъ» его.
♦
Въ виду пожарнаго съѣзда.
— Неужто члены его будутъ и „заливать ? — Только бы не переливали изъ пустого въ порожнее...
♦
— Сарра Бернаръ пріѣдетъ...
— На древности всегда спросъ есть...
♦
Во время недавняго тумана въ Москвѣ.
— Вотъ, мы дожили до такого тумана, что даже передовыхъ статей газетъ читать не надо!..
♦
Въ ресторанѣ.
— Я, батенька, меценатствуя, массу денегъ истратилъ!..
— Покупали произведенія искусства?
— Никакихъ!.. Я просто актеровъ, пѣвцовъ и художниковъ отпаивалъ и откармливалъ въ этомъ ресторанѣ ..
♦
На обѣдѣ охотниковъ.
— По какому случаю такой ликующій обѣдъ? — Охотники возвратились съ охоты на волковъ.
— А зачѣмъ они убиваютъ волковъ? — Чтобы этихъ хищниковъ не было. — А почему они возликовали?
— Потому, что волковъ было много...
♦
Въ театрѣ.
— Какая разница между прежними и теперешними героями пьесъ?
— Прежнихъ ходили слушать, а теперешнихъ ходятъ смотрѣть...
Рефератъ П. Д. Боборыкина.
Прочиталъ весьма недавно Боборыкинъ ре
фератъ, Темою литературный взявши пролетаріатъ.
И сотрудниковъ московскихъ возопилъ соглас
ный хоръ,
Рефератъ его прослушавъ: „Что за тема?
Что за вздоръ?
Бѣдняка средь насъ не встрѣтишь, хоть
весь городъ обскачи:
Всѣ мы иль милліонеры, или просто бога
чи.
Нашъ бѣдняжечка - издатель ходитъ въ
рваныхъ сапогахъ,
На него мы брызжемъ грязью, мчась на
кровныхъ рысакахъ.
Ѣстъ издатель корку хлѣба, огурцы и лука
сырой,
Мы же—устрицы, омары, объѣдаемся икрой! Гдѣ —откройте, гдѣ — скажите, гдѣ онъ—
пролетаріатъ ?!
И согласно осужденъ была этотъ странный рефератъ!
Еще нѣсколько словъ о «Коріоланѣ»... На афишѣ маленькая строчка: «очередной режиссеръ А. П. Ленскій»... Но въ этой маленькой строчкѣ весь большой внѣшній успѣхъ трагедіи на сценѣ Малаго театра... Благодаря вращающейся сценѣ, допускающей быструю перемѣну картинъ, и художественному вкусу г. Ленскаго, какъ очереднаго режиссера, зрители Малаго театра имѣютъ предъ собою рядъ живыхъ картинъ древняго Рима. Цѣлый вечеръ отвлекаешься отъ современной жизни и созерцаешь «жизнь древнихъ», страдавшихъ тѣми же «нравственными недугами», какъ и современные люди... Творенія Шекспира тѣмъ и велики, что они вѣчны, какъ міръ. Еще грустнѣе поэтому «новое направленіе» театра, выдвигающее „мертворожденныя творенія , туманящія умъ и превращающія „храмы искусства въ больницы для психически больныхъ...
♦
Артистъ г. Соколовскій, оставляя сцену театра Корша, поставилъ въ свой бенефисъ комедію— Заблудшій отецъ Дюма - сына. Главную роль — „французскаго отца“ исполнялъ бенефиціантъ съ обычными своими «русскими манерами»... Вмѣсто „теплоты , чувствовался «холодъ», который вызвалъ общій «насморкъ», сопровождавшійся скучнымъ кашлемъ... „Холодность сопровождаетъ опытнаго артиста во всѣхъ роляхъ, что вредитъ ему также получить соотвѣтствующую «теплоту» среди театральной публики...
*
„Общество искусства и литературы продолжаетъ «откапывать» піесы „новѣйшей формаціи ... Послѣднее „открытіе Общество сдѣлало въ Голландіи и поставило въ Москвѣ „Надежду , драму Хейерманса. Опять мрачный колоритъ, угнетенные рабочіе и блаженствующіе хозяева, слезы, страхи, ужасы и т. д. „Голая жизнь безъ всякой поэзіи и просвѣта выносится на сцену, которая—чѣмъ правдивѣе все изображаетъ, тѣмъ мучительнѣе для зрителей... «Обществу искусства и литературы »еще простительно показывать „новѣйшіе плоды литературы ; ея слушатели — «спеціальная публика»; но такія же піесы въ обычныхъ театрахъ едва-ли поучительны и полезны для массы: у ней можетъ умъ за р азумъ заходить...
Неприсяжный рецензентъ
„Частной оперѣ .
Ахъ, судьба, всѣ говорятъ— Ворожитъ пѣвуньѣ-птичкѣ: Очень милъ ея нарядъ,
Особливо-жъ « Черевички»!
Политическія шалости.
Англійскіе поставщики.
— Ну, какъ ваши дѣла идутъ, мистеръ?
— Отлично, сэръ. А еще жалуются на плохія времена... Я болѣе блестящей поры не знавалъ: эта война въ южной Африкѣ —благодать...
— Я точно также думаю... Если-бы она только еще пару годиковъ продолжалась, мое положеніе упрочилось-бы...
— Вы что-же собственно въ армію поставляете?
_ Сапоги. У меня, вы знаете, бумажная фабрика, значитъ, подметки обходятся дешево, ну, и остальное тоже... А вы чѣмъ служите отечеству?
— Шоколадъ поставляю войскамъ—откровенно говоря, имъ вѣдь не сладко приходится... Прибыль, конечно, разная, смотря по количеству матеріала, угля, нефти и жолудей, идущихъ на фабрикацію...
— А я еще коньякъ взялся поставлять, у меня очень недурной выходитъ изъ древеснаго спирта и сѣрной кислоты. У насъ акціонерная компанія, въ которой Чемберлэнъ участвуетъ...
— И у насъ Чемберлэнъ участвуетъ... Достопочтенный милордъ вездѣ и всюду...
- Еще-бы, онъ душа всего южно-африканкаго дѣла...
♦
Пріемъ иностранцевъ.
Пекинъ. Залъ торжественныхъ аудіенцій. Государственный канцлеръ Юнгъ-Лу, окруженный мандаринами разныхъ степеней съ разными шариками. Входятъ иностранные дипломаты.
Юнгъ-Лу.—Добро пожаловать, господа иностранцы, великій Фо вамъ кланяется и шлетъ добрыя вѣсти. Не правда-ли, вѣрные отпрыски Зеленаго Дракона? (Мандарины киваютъ головами).
Иностранцы.—Мудрый совѣтникъ сына неба, мы требуемъ мирныхъ гарантій.
Юнгъ-Лу.—И получите, просвѣщенные зміи мудрости. Каждому убитому иностранцу будетъ поставленъ памятникъ, Китай покроется памятниками, а это признакъ культуры, а вы намъ поставите скорострѣльные и дальнобойные инструменты цивилизаціи. Мертвымъ памятники, а живымъ заказы.
Иностранцы (потирая отъ удовольствія руки).—Свѣтлѣйшій Юнгъ-Лу, мы восхищены твоими миролюбивыми намѣреніями.
Юнгъ-Лу.—Не правда-ли, о мудрые просвѣтители недостойныхъ носителей косъ? Китай— это страна мира: да здравствуетъ миръ!
Иностранцы.—А какъ-же съ реформами?
Юнгъ-Лу.—Дѣло на ходу: китайскимъ женщинамъ запрещено уродовать ноги, слѣдовательно, реформы поставлены на ноги...
Иностранцы. — Тогда мы спокойны, и можемъ почтительно удалиться. (Отвѣшиваютъ поклоны и уходятъ).
А—онъ.
Наружныя телеграммы.
Преторія.—Игра въ жмурки занимаетъ англичанъ. Китченэръ все питается захватить Девета, который у него уходитъ изъ-подъ носа: носъ главнокомандующаго слишкомъ вытянулся.
Лондонъ.—Британскіе министры облобызались по поводу состоявшагося «англо-японскаго соглашенія», символическое значеніе котораго выражается комбинаціей изъ трехъ пальцевъ въ карманѣ.
Вѣна.—Графу Голуховскому не усидѣть на мѣстѣ: австро-венгерскій канцлеръ чувствуетъ слабость, такъ какъ ежедневно подносятъ и вѣнскаго, и венгерскаго слабительнаго.
Парижъ.—Предвыборная работа идетъ бойко, и газеты и кабачки работаютъ на славу. Кандидаты объѣзжаютъ города и надѣются объѣхать избирателей на кривой.
Въ „Акваріумѣ.
— Видѣли «Грядущую силу?»
— Да. Она не по силамъ труппѣ.
♦
— Боборыкинъ читалъ о Некрасовѣ... — Не читалъ, а «отчитывалъ» его.
♦
Въ виду пожарнаго съѣзда.
— Неужто члены его будутъ и „заливать ? — Только бы не переливали изъ пустого въ порожнее...
♦
— Сарра Бернаръ пріѣдетъ...
— На древности всегда спросъ есть...
♦
Во время недавняго тумана въ Москвѣ.
— Вотъ, мы дожили до такого тумана, что даже передовыхъ статей газетъ читать не надо!..
♦
Въ ресторанѣ.
— Я, батенька, меценатствуя, массу денегъ истратилъ!..
— Покупали произведенія искусства?
— Никакихъ!.. Я просто актеровъ, пѣвцовъ и художниковъ отпаивалъ и откармливалъ въ этомъ ресторанѣ ..
♦
На обѣдѣ охотниковъ.
— По какому случаю такой ликующій обѣдъ? — Охотники возвратились съ охоты на волковъ.
— А зачѣмъ они убиваютъ волковъ? — Чтобы этихъ хищниковъ не было. — А почему они возликовали?
— Потому, что волковъ было много...
♦
Въ театрѣ.
— Какая разница между прежними и теперешними героями пьесъ?
— Прежнихъ ходили слушать, а теперешнихъ ходятъ смотрѣть...
Рефератъ П. Д. Боборыкина.
Прочиталъ весьма недавно Боборыкинъ ре
фератъ, Темою литературный взявши пролетаріатъ.
И сотрудниковъ московскихъ возопилъ соглас
ный хоръ,
Рефератъ его прослушавъ: „Что за тема?
Что за вздоръ?
Бѣдняка средь насъ не встрѣтишь, хоть
весь городъ обскачи:
Всѣ мы иль милліонеры, или просто бога
чи.
Нашъ бѣдняжечка - издатель ходитъ въ
рваныхъ сапогахъ,
На него мы брызжемъ грязью, мчась на
кровныхъ рысакахъ.
Ѣстъ издатель корку хлѣба, огурцы и лука
сырой,
Мы же—устрицы, омары, объѣдаемся икрой! Гдѣ —откройте, гдѣ — скажите, гдѣ онъ—
пролетаріатъ ?!
И согласно осужденъ была этотъ странный рефератъ!
Еще нѣсколько словъ о «Коріоланѣ»... На афишѣ маленькая строчка: «очередной режиссеръ А. П. Ленскій»... Но въ этой маленькой строчкѣ весь большой внѣшній успѣхъ трагедіи на сценѣ Малаго театра... Благодаря вращающейся сценѣ, допускающей быструю перемѣну картинъ, и художественному вкусу г. Ленскаго, какъ очереднаго режиссера, зрители Малаго театра имѣютъ предъ собою рядъ живыхъ картинъ древняго Рима. Цѣлый вечеръ отвлекаешься отъ современной жизни и созерцаешь «жизнь древнихъ», страдавшихъ тѣми же «нравственными недугами», какъ и современные люди... Творенія Шекспира тѣмъ и велики, что они вѣчны, какъ міръ. Еще грустнѣе поэтому «новое направленіе» театра, выдвигающее „мертворожденныя творенія , туманящія умъ и превращающія „храмы искусства въ больницы для психически больныхъ...
♦
Артистъ г. Соколовскій, оставляя сцену театра Корша, поставилъ въ свой бенефисъ комедію— Заблудшій отецъ Дюма - сына. Главную роль — „французскаго отца“ исполнялъ бенефиціантъ съ обычными своими «русскими манерами»... Вмѣсто „теплоты , чувствовался «холодъ», который вызвалъ общій «насморкъ», сопровождавшійся скучнымъ кашлемъ... „Холодность сопровождаетъ опытнаго артиста во всѣхъ роляхъ, что вредитъ ему также получить соотвѣтствующую «теплоту» среди театральной публики...
*
„Общество искусства и литературы продолжаетъ «откапывать» піесы „новѣйшей формаціи ... Послѣднее „открытіе Общество сдѣлало въ Голландіи и поставило въ Москвѣ „Надежду , драму Хейерманса. Опять мрачный колоритъ, угнетенные рабочіе и блаженствующіе хозяева, слезы, страхи, ужасы и т. д. „Голая жизнь безъ всякой поэзіи и просвѣта выносится на сцену, которая—чѣмъ правдивѣе все изображаетъ, тѣмъ мучительнѣе для зрителей... «Обществу искусства и литературы »еще простительно показывать „новѣйшіе плоды литературы ; ея слушатели — «спеціальная публика»; но такія же піесы въ обычныхъ театрахъ едва-ли поучительны и полезны для массы: у ней можетъ умъ за р азумъ заходить...
Неприсяжный рецензентъ
„Частной оперѣ .
Ахъ, судьба, всѣ говорятъ— Ворожитъ пѣвуньѣ-птичкѣ: Очень милъ ея нарядъ,
Особливо-жъ « Черевички»!
Политическія шалости.
Англійскіе поставщики.
— Ну, какъ ваши дѣла идутъ, мистеръ?
— Отлично, сэръ. А еще жалуются на плохія времена... Я болѣе блестящей поры не знавалъ: эта война въ южной Африкѣ —благодать...
— Я точно также думаю... Если-бы она только еще пару годиковъ продолжалась, мое положеніе упрочилось-бы...
— Вы что-же собственно въ армію поставляете?
_ Сапоги. У меня, вы знаете, бумажная фабрика, значитъ, подметки обходятся дешево, ну, и остальное тоже... А вы чѣмъ служите отечеству?
— Шоколадъ поставляю войскамъ—откровенно говоря, имъ вѣдь не сладко приходится... Прибыль, конечно, разная, смотря по количеству матеріала, угля, нефти и жолудей, идущихъ на фабрикацію...
— А я еще коньякъ взялся поставлять, у меня очень недурной выходитъ изъ древеснаго спирта и сѣрной кислоты. У насъ акціонерная компанія, въ которой Чемберлэнъ участвуетъ...
— И у насъ Чемберлэнъ участвуетъ... Достопочтенный милордъ вездѣ и всюду...
- Еще-бы, онъ душа всего южно-африканкаго дѣла...
♦
Пріемъ иностранцевъ.
Пекинъ. Залъ торжественныхъ аудіенцій. Государственный канцлеръ Юнгъ-Лу, окруженный мандаринами разныхъ степеней съ разными шариками. Входятъ иностранные дипломаты.
Юнгъ-Лу.—Добро пожаловать, господа иностранцы, великій Фо вамъ кланяется и шлетъ добрыя вѣсти. Не правда-ли, вѣрные отпрыски Зеленаго Дракона? (Мандарины киваютъ головами).
Иностранцы.—Мудрый совѣтникъ сына неба, мы требуемъ мирныхъ гарантій.
Юнгъ-Лу.—И получите, просвѣщенные зміи мудрости. Каждому убитому иностранцу будетъ поставленъ памятникъ, Китай покроется памятниками, а это признакъ культуры, а вы намъ поставите скорострѣльные и дальнобойные инструменты цивилизаціи. Мертвымъ памятники, а живымъ заказы.
Иностранцы (потирая отъ удовольствія руки).—Свѣтлѣйшій Юнгъ-Лу, мы восхищены твоими миролюбивыми намѣреніями.
Юнгъ-Лу.—Не правда-ли, о мудрые просвѣтители недостойныхъ носителей косъ? Китай— это страна мира: да здравствуетъ миръ!
Иностранцы.—А какъ-же съ реформами?
Юнгъ-Лу.—Дѣло на ходу: китайскимъ женщинамъ запрещено уродовать ноги, слѣдовательно, реформы поставлены на ноги...
Иностранцы. — Тогда мы спокойны, и можемъ почтительно удалиться. (Отвѣшиваютъ поклоны и уходятъ).
А—онъ.
Наружныя телеграммы.
Преторія.—Игра въ жмурки занимаетъ англичанъ. Китченэръ все питается захватить Девета, который у него уходитъ изъ-подъ носа: носъ главнокомандующаго слишкомъ вытянулся.
Лондонъ.—Британскіе министры облобызались по поводу состоявшагося «англо-японскаго соглашенія», символическое значеніе котораго выражается комбинаціей изъ трехъ пальцевъ въ карманѣ.
Вѣна.—Графу Голуховскому не усидѣть на мѣстѣ: австро-венгерскій канцлеръ чувствуетъ слабость, такъ какъ ежедневно подносятъ и вѣнскаго, и венгерскаго слабительнаго.
Парижъ.—Предвыборная работа идетъ бойко, и газеты и кабачки работаютъ на славу. Кандидаты объѣзжаютъ города и надѣются объѣхать избирателей на кривой.