и надуваясь, никакъ раздуться не могутъ...
Публику, однако, тоже не надуешь, и предпріятія воздушныя лопаются, какъ мыльные пузыри.
А предпріимчивыя «знаменитости», распустившіяся на театральныхъ задворкахъ или въ кафешантанныхъ дебряхъ, опять обращаются въ ничтожество...
Ѳемида и ея поклонники.
Ѳемида, оказывается, недовольна своими адептами—молодыми юристами.
Если кліенты недовольны защитниками, еще понятно, но особа, которой покланяются и за которой ухаживаютъ, это странно!
Однако, богиня правосудія справедлива. Эти ухажеры и поклонники являются „не въ своемъ видѣ , чего Ѳемида не можетъ не замѣтить, хотя носитъ повязку на глазахъ.
Они рядятся въ римскія тоги, забывая, что состоятъ на службѣ у русской Ѳемиды.
Они изучаютъ и поглощаютъ римское право, игнорируя русское право, отъ котораго довольствуются крохами.
Отсюда, вѣроятно, и выработались наши „Цицероны , или, выражаясь житейски, „кофейныя мельницы на двухъ ногахъ.
Но по какому такому полному римскому праву молодые юристы лѣзутъ въ Цицероны?
Римляне были хорошій народъ и право создали хорошее, однако, и наше право не лыкомъ шито.
Не пора-ли, снявъ тоги величія, приняться за русское право, которое тоже имѣетъ право на вниманіе.
Распря.
Хлыстомъ тибетскаго лѣченья Хотѣлъ Бадмаевъ безъ стыда Вогнать на поле просвѣщенья Врачей безчисленныхъ стада. Но господа врачи возстали,
И весь синклитъ ихъ завопилъ: „ Онъ медицинскія скрижали Водою знахарства залилъ!“
С. н. Бесѣды Ив. Ив. съ Ив. Никифоровичемъ.
— Слышали, петербургскій докторъ Кулябко открылъ способъ оживлять человѣческія сердца, Иванъ Ивановичъ?
— Человѣческія? Это хорошо. А когда онъ найдетъ способъ „филантропическія сердца оживлять, это и совсѣмъ хорошо будетъ, Иванъ Никифоровичъ!
На лету.
I. Неожиданный репримандъ. Прелесть метрополитэна
Пѣлъ Балинскій какъ сирена
Исчисляя барыши;
Но, увы, сиренѣ дума,
Раза два вздохнувъ угрюмо,
Такъ промолвила въ тиши: — Ждавъ хорошаго удѣла, Ты все пѣла? Это дѣло...
Такъ поди-же... попляши !!!
II. Къ отставкѣ члена управы г. Дувакина. Само собою, что къ вамъ строго
Не отнесутся москвичи
И, экспансивны, горячи,
Вамъ крикнутъ: «скатертью дорога!
Блесточки.
— Въ Петербургѣ акціонеры конку передали городу.
— Гм... Кажется, и городъ „передалъ конкѣ...
♦
На частной желѣзной дорогѣ.
— Что такое желѣзнодорожная сѣть?
— А это такая сѣть, которой умные прожектеры умѣютъ опутывать акціонеровъ.
♦
— Московскіе рестораны стали заводить у себя бальные оркестры.
— Хотятъ заглушить ропотъ посѣтителей на огромные счета!
Провинціалка.—Не знаете ли, что теперь среди женщинъ болѣе всего въ модѣ?
Москвичъ.—Роды на улицѣ...
А—ндръ.
— Поприщинъ!
Я ни слова. Потомъ:
— Аксентій Ивановичъ! Титулярный совѣтникъ! Пиротехникъ!
Я не могъ долѣе молчать и вылѣзъ изъ подъ одѣяла.
— Такъ-то лучше!—сказала она. — Ступайте электризовать больного!
Конечно, я не могъ отказаться. Всѣмъ извѣстно, что, если человѣка зовутъ пиротехникомъ, онъ долженъ умѣть электризовать больныхъ. Объ этомъ еще и Вересаевъ писалъ въ своихъ „Запискахъ врача . Я всталъ и пошелъ электризовать больного.
Въ сущности, это совсѣмъ не трудно. Нужно приложить больному кисточку къ головѣ, пустить токъ и смотрѣть, какія онъ корчитъ рожи. Только и всего. Удивляюсь, почему я раньше никогда не электризовалъ больныхъ? Въ часы электризаціи они корчатъ презабавныя рожи, и я превесело провелъ время. Къ несчастію, въ комнату довольно скоро ворвалась массажистка и отняла у меня больного, который еще только началъ синѣть. Ушла она отъ меня разгнѣванная и грозя мнѣ какимъ-то наказаніемъ. Но я совершенно пренебрегъ ея безсильную злобу, зная, что она со своимъ массажемъ дѣйствуетъ, какъ машина, какъ орудіе газетъ, для того, чтобы выносить соръ изъ больницы.
Эка глупый народъ эти массажистки! Взялъ-бы, ей-Богу, ихъ всѣхъ да перепоролъ розгами. Не суй свой носъ туда, гдѣ тебя не спрашиваютъ. И не выноси сору...
По обычаю—лежалъ на кровати.
День безъ числа.
Сегодня все утро читалъ газеты. Странныя дѣла дѣлаются въ нашей больницѣ. Я даже не могъ хорошенько разобрать ихъ. Пишутъ, что главный докторъ вслѣдствіе газетныхъ разоблаченій отъ насъ уходитъ и что управскіе чины находятся въ затрудненіи объ
избраніи ему преемника; среди-же больныхъ происходятъ возмущенія и они, вмѣсто того, чтобы брать коллективныя ванны, пишутъ коллективныя письма въ газеты. Мнѣ кажется это чрезвычайно страннымъ. Какъ не найти преемника? Говорятъ, какая-то докторша должна занять мѣсто главнаго врача. Не можетъ докторша занять мѣсто главнаго врача. На этомъ мѣстѣ долженъ быть докторъ. Да говорятъ—нѣтъ доктора,—не можетъ статься, чтобы не было доктора. Докторъ есть, да только онъ гдѣ-нибудь находится въ неизвѣстности. Онъ, статься можетъ, находится тамъ-же, но какія-нибудь серьезныя причины или опасенія со стороны больничныхъ массажистокъ заставляютъ его скрываться. Впрочемъ, пока ничего, ничего... молчаніе...
Годъ 2000 апрѣля 48 числа.
Сегодняшній день есть день величайшаго торжества! Въ больницѣ есть главный докторъ. Онъ отыскался. Этотъ главный докторъ — я. Именно только сегодня объ этомъ узналъ я. Признаюсь, меня вдругъ какъ будто молніей освѣтило. Я не понимаю, какъ я могъ думать и воображать себѣ, что я больной титулярный совѣтникъ! Какъ могла взойти мнѣ въ голову эта сумасбродная мысль! Хорошо, что еще до сихъ поръ никто не догадался посадить меня въ сумасшедшее отдѣленіе. Теперь передо мною все открыто.
Сначала я объявилъ, кто я, одной больной женщинѣ, посаженной въ сумасшедшее отдѣленіе главнымъ докторомъ за строптивость. Когда она услышала, что передъ ней главный докторъ, то всплеснула руками и чуть не умерла отъ страха. Она испугалась отъ того, что, глупая, думала, будто всѣ главные доктора въ больницѣ похожи другъ на друга. Но я растолковалъ, что между бывшимъ главнымъ докторомъ и мной нѣтъ никакого сходства.
Электризовать больныхъ не ходилъ. Чортъ съ ними! Нѣтъ, пріятели, теперь не заманите
меня: я не стану электризовать гадкихъ хребтовъ и головъ вашихъ. Очень нужно!
Числа 1.
Смастерилъ себѣ изъ халата костюмъ главнаго доктора, однако-же еще не рѣшаюсь представляться всѣмъ больнымъ. До сихъ поръ нѣтъ депутатовъ изъ городской управы. Безъ депутатовъ неприлично. Никакого не будетъ вѣса моему достоинству. Я ожидаю ихъ съ часа на часъ...
День безъ депутатовъ.
Удивляетъ меня чрезвычайная медленность депутатовъ. Какія-бы причины могли ихъ остановить? Неужели массажистки? Да, это самыя неблагопріятствующія больничныя бациллы. Ходилъ справляться къ швейцару, не прибыли-ли управскіе депутаты, но швейцаръ до чрезвычайности глупъ и ничего не знаетъ.
— Нѣтъ,—говоритъ, — никакихъ депутатовъ не прибыло, а вотъ „мерзавчикъ , ежели вамъ желательно, прибудетъ, только заплатите по установленному курсу и полтинникъ за хлопоты на чай.
Очень мнѣ нуженъ „мерзавчикъ ?! Мнѣ депутаты нужны. Мерзавчикъ — вздоръ. Его пьютъ въ больницѣ всѣ мастеровые.
День съ депутатами.
И такъ, я—главный докторъ! Сегодня по утру явились ко мнѣ управскіе депутаты и начали допрашивать, но я покачалъ головой и пошелъ съ ними по палатамъ.
Нужно было видѣть, какое благоговѣйное молчаніе воцарилось среди больныхъ. Но я махнулъ только рукою, сказавъ:
— Не нужно никакихъ знаковъ подданичества! Я добрый! Я даже за куреніе табаку не лишу васъ обѣда и ужина... Ни-ни...
А знаете-ли, что у Алжирскаго дея подъ самымъ носомъ шишка? Виноватъ! Я хотѣлъ сказать, знаете-ли, что у нашихъ больницъ на самомъ носу ревизія?
А. Гр—скій.
Публику, однако, тоже не надуешь, и предпріятія воздушныя лопаются, какъ мыльные пузыри.
А предпріимчивыя «знаменитости», распустившіяся на театральныхъ задворкахъ или въ кафешантанныхъ дебряхъ, опять обращаются въ ничтожество...
Ѳемида и ея поклонники.
Ѳемида, оказывается, недовольна своими адептами—молодыми юристами.
Если кліенты недовольны защитниками, еще понятно, но особа, которой покланяются и за которой ухаживаютъ, это странно!
Однако, богиня правосудія справедлива. Эти ухажеры и поклонники являются „не въ своемъ видѣ , чего Ѳемида не можетъ не замѣтить, хотя носитъ повязку на глазахъ.
Они рядятся въ римскія тоги, забывая, что состоятъ на службѣ у русской Ѳемиды.
Они изучаютъ и поглощаютъ римское право, игнорируя русское право, отъ котораго довольствуются крохами.
Отсюда, вѣроятно, и выработались наши „Цицероны , или, выражаясь житейски, „кофейныя мельницы на двухъ ногахъ.
Но по какому такому полному римскому праву молодые юристы лѣзутъ въ Цицероны?
Римляне были хорошій народъ и право создали хорошее, однако, и наше право не лыкомъ шито.
Не пора-ли, снявъ тоги величія, приняться за русское право, которое тоже имѣетъ право на вниманіе.
Распря.
Хлыстомъ тибетскаго лѣченья Хотѣлъ Бадмаевъ безъ стыда Вогнать на поле просвѣщенья Врачей безчисленныхъ стада. Но господа врачи возстали,
И весь синклитъ ихъ завопилъ: „ Онъ медицинскія скрижали Водою знахарства залилъ!“
С. н. Бесѣды Ив. Ив. съ Ив. Никифоровичемъ.
— Слышали, петербургскій докторъ Кулябко открылъ способъ оживлять человѣческія сердца, Иванъ Ивановичъ?
— Человѣческія? Это хорошо. А когда онъ найдетъ способъ „филантропическія сердца оживлять, это и совсѣмъ хорошо будетъ, Иванъ Никифоровичъ!
На лету.
I. Неожиданный репримандъ. Прелесть метрополитэна
Пѣлъ Балинскій какъ сирена
Исчисляя барыши;
Но, увы, сиренѣ дума,
Раза два вздохнувъ угрюмо,
Такъ промолвила въ тиши: — Ждавъ хорошаго удѣла, Ты все пѣла? Это дѣло...
Такъ поди-же... попляши !!!
II. Къ отставкѣ члена управы г. Дувакина. Само собою, что къ вамъ строго
Не отнесутся москвичи
И, экспансивны, горячи,
Вамъ крикнутъ: «скатертью дорога!
Блесточки.
— Въ Петербургѣ акціонеры конку передали городу.
— Гм... Кажется, и городъ „передалъ конкѣ...
♦
На частной желѣзной дорогѣ.
— Что такое желѣзнодорожная сѣть?
— А это такая сѣть, которой умные прожектеры умѣютъ опутывать акціонеровъ.
♦
— Московскіе рестораны стали заводить у себя бальные оркестры.
— Хотятъ заглушить ропотъ посѣтителей на огромные счета!
Провинціалка.—Не знаете ли, что теперь среди женщинъ болѣе всего въ модѣ?
Москвичъ.—Роды на улицѣ...
А—ндръ.
— Поприщинъ!
Я ни слова. Потомъ:
— Аксентій Ивановичъ! Титулярный совѣтникъ! Пиротехникъ!
Я не могъ долѣе молчать и вылѣзъ изъ подъ одѣяла.
— Такъ-то лучше!—сказала она. — Ступайте электризовать больного!
Конечно, я не могъ отказаться. Всѣмъ извѣстно, что, если человѣка зовутъ пиротехникомъ, онъ долженъ умѣть электризовать больныхъ. Объ этомъ еще и Вересаевъ писалъ въ своихъ „Запискахъ врача . Я всталъ и пошелъ электризовать больного.
Въ сущности, это совсѣмъ не трудно. Нужно приложить больному кисточку къ головѣ, пустить токъ и смотрѣть, какія онъ корчитъ рожи. Только и всего. Удивляюсь, почему я раньше никогда не электризовалъ больныхъ? Въ часы электризаціи они корчатъ презабавныя рожи, и я превесело провелъ время. Къ несчастію, въ комнату довольно скоро ворвалась массажистка и отняла у меня больного, который еще только началъ синѣть. Ушла она отъ меня разгнѣванная и грозя мнѣ какимъ-то наказаніемъ. Но я совершенно пренебрегъ ея безсильную злобу, зная, что она со своимъ массажемъ дѣйствуетъ, какъ машина, какъ орудіе газетъ, для того, чтобы выносить соръ изъ больницы.
Эка глупый народъ эти массажистки! Взялъ-бы, ей-Богу, ихъ всѣхъ да перепоролъ розгами. Не суй свой носъ туда, гдѣ тебя не спрашиваютъ. И не выноси сору...
По обычаю—лежалъ на кровати.
День безъ числа.
Сегодня все утро читалъ газеты. Странныя дѣла дѣлаются въ нашей больницѣ. Я даже не могъ хорошенько разобрать ихъ. Пишутъ, что главный докторъ вслѣдствіе газетныхъ разоблаченій отъ насъ уходитъ и что управскіе чины находятся въ затрудненіи объ
избраніи ему преемника; среди-же больныхъ происходятъ возмущенія и они, вмѣсто того, чтобы брать коллективныя ванны, пишутъ коллективныя письма въ газеты. Мнѣ кажется это чрезвычайно страннымъ. Какъ не найти преемника? Говорятъ, какая-то докторша должна занять мѣсто главнаго врача. Не можетъ докторша занять мѣсто главнаго врача. На этомъ мѣстѣ долженъ быть докторъ. Да говорятъ—нѣтъ доктора,—не можетъ статься, чтобы не было доктора. Докторъ есть, да только онъ гдѣ-нибудь находится въ неизвѣстности. Онъ, статься можетъ, находится тамъ-же, но какія-нибудь серьезныя причины или опасенія со стороны больничныхъ массажистокъ заставляютъ его скрываться. Впрочемъ, пока ничего, ничего... молчаніе...
Годъ 2000 апрѣля 48 числа.
Сегодняшній день есть день величайшаго торжества! Въ больницѣ есть главный докторъ. Онъ отыскался. Этотъ главный докторъ — я. Именно только сегодня объ этомъ узналъ я. Признаюсь, меня вдругъ какъ будто молніей освѣтило. Я не понимаю, какъ я могъ думать и воображать себѣ, что я больной титулярный совѣтникъ! Какъ могла взойти мнѣ въ голову эта сумасбродная мысль! Хорошо, что еще до сихъ поръ никто не догадался посадить меня въ сумасшедшее отдѣленіе. Теперь передо мною все открыто.
Сначала я объявилъ, кто я, одной больной женщинѣ, посаженной въ сумасшедшее отдѣленіе главнымъ докторомъ за строптивость. Когда она услышала, что передъ ней главный докторъ, то всплеснула руками и чуть не умерла отъ страха. Она испугалась отъ того, что, глупая, думала, будто всѣ главные доктора въ больницѣ похожи другъ на друга. Но я растолковалъ, что между бывшимъ главнымъ докторомъ и мной нѣтъ никакого сходства.
Электризовать больныхъ не ходилъ. Чортъ съ ними! Нѣтъ, пріятели, теперь не заманите
меня: я не стану электризовать гадкихъ хребтовъ и головъ вашихъ. Очень нужно!
Числа 1.
Смастерилъ себѣ изъ халата костюмъ главнаго доктора, однако-же еще не рѣшаюсь представляться всѣмъ больнымъ. До сихъ поръ нѣтъ депутатовъ изъ городской управы. Безъ депутатовъ неприлично. Никакого не будетъ вѣса моему достоинству. Я ожидаю ихъ съ часа на часъ...
День безъ депутатовъ.
Удивляетъ меня чрезвычайная медленность депутатовъ. Какія-бы причины могли ихъ остановить? Неужели массажистки? Да, это самыя неблагопріятствующія больничныя бациллы. Ходилъ справляться къ швейцару, не прибыли-ли управскіе депутаты, но швейцаръ до чрезвычайности глупъ и ничего не знаетъ.
— Нѣтъ,—говоритъ, — никакихъ депутатовъ не прибыло, а вотъ „мерзавчикъ , ежели вамъ желательно, прибудетъ, только заплатите по установленному курсу и полтинникъ за хлопоты на чай.
Очень мнѣ нуженъ „мерзавчикъ ?! Мнѣ депутаты нужны. Мерзавчикъ — вздоръ. Его пьютъ въ больницѣ всѣ мастеровые.
День съ депутатами.
И такъ, я—главный докторъ! Сегодня по утру явились ко мнѣ управскіе депутаты и начали допрашивать, но я покачалъ головой и пошелъ съ ними по палатамъ.
Нужно было видѣть, какое благоговѣйное молчаніе воцарилось среди больныхъ. Но я махнулъ только рукою, сказавъ:
— Не нужно никакихъ знаковъ подданичества! Я добрый! Я даже за куреніе табаку не лишу васъ обѣда и ужина... Ни-ни...
А знаете-ли, что у Алжирскаго дея подъ самымъ носомъ шишка? Виноватъ! Я хотѣлъ сказать, знаете-ли, что у нашихъ больницъ на самомъ носу ревизія?
А. Гр—скій.