Сады Семирамиды.
Какъ это часто бываетъ, Андрей Петровичъ и Нина Ивановна жили седьмой уже годъ въ счастливомъ будто бы супружествѣ, не подозрѣвая, что такое любовь.
Въ нашемъ обществѣ, при нашей литературѣ, это вполнѣ возможно.
Нина Ивановна вышла замужъ въ восьмомъ году. Ея отецъ, адвокатъ на покоѣ, далъ ей хорошее воспитаніе и образованіе. Окончивъ курсы слишкомъ рано, она нѣсколько растерялась и провела два года въ шумной и безплодной жизни. Не будучи особенно хорошенькой, она была необычайно мила. Есть въ женскихъ обликахъ черты неотразимыя, и это вовсе не черты такъ называемой красоты. Это черты древней нѣжности, дѣвичьей обреченности, лѣсной ласковости, женской таинственности. Все это было въ Нинѣ, и все это влекло къ ней многихъ. Окончивъ курсы, она скоро оказалась окруженной искателями и женихами. Русское мужское общество было въ ту пору на рѣдкость отвратительно. «Ключи счастья» стоили всего рубль пятьдесятъ копѣекъ, и всякій помощникъ присяжнаго повѣреннаго, любой магистрантъ, каждый медикъ, пріобрѣтая ихъ, чувствовалъ себя Діонисомъ.
На маленькомъ письменномъ столѣ Нины листы лекцій скоро смѣнились бойкими романами. Нина прочла ихъ съ той же честностью, какъ и Платонова, Ключевскаго и Введенскаго.
Но удивительное дѣло! Дебри русской дѣвичьей души настолько глубоки и цѣломудренны, что грязь романовъ не задѣла Нины. Только въ свѣтло-сѣрыхъ глазахъ ея появился блескъ любопытства. Вьющіеся вокругъ нея Діонисы немедленно
его подмѣтили и постарались продолжить развитіе Нины. Нина почувствовала опасность и уѣхала къ роднымъ въ деревню. Тамъ она и познакомилась съ Андреемъ Петровичемъ.
Ей понравился его высокій ростъ, холодная самоувѣренность, а больше всего то, что онъ совсѣмъ но другому подошелъ къ ней, чѣмъ ея петербургскіе знакомые. Онъ не смотрѣлъ на нее голодными глазами, не пытался цѣловать ей руки, цитируя съ перевираньемъ непонятные стихи, не говорилъ ей объ ея сходствѣ съ Сіенскими мадоннами и женскими образами Ботичелли. Ничего этого Андрей Петровичъ не дѣлалъ и очень скоро сталъ ей милъ.
Андрей Петровичъ былъ человѣкъ дѣловитый.
Уже видный присяжный повѣренный и общественный дѣятель, онъ ровными шагами шелъ къ житейскому успѣху. Не затѣвая въ своей жизни ничего грандіознаго, онъ все же хотѣлъ прожить на виду. Его знали обѣ столицы, слышалъ про него и югъ. Жизнь ему представлялась чѣмъ-то вродѣ проѣзда отъ станціи до станціи, причемъ часъ прибытія на послѣднюю станцію его нисколько не безпокоилъ: онъ зналъ, что все у него въ полномъ порядкѣ, — даже на тотъ непріятный случай, если окажется, какъ утверждаютъ мистики, какая нибудь потусторонность. Жилъ онъ увѣренно. и, можетъ быть, встрѣча съ Ниной была первымъ камнемъ, на который онъ споткнулся въ своемъ безмятежномъ шествіи.
Она задѣла въ немъ тѣ же струны, пробудила то же предчувствіе счастья, что и въ другихъ. Чѣмъ разсудительнѣе человѣкъ, тѣмъ безразсуднѣй под
дается онъ невидимымъ дѣвичьимъ чарамъ. Нина но хотѣла, да и не умѣла обворожить его, а онъ, какъ приколдованный, ходилъ за пей. Дѣла забылъ, всѣ свои правила жизни перепуталъ, хотѣлъ бороться и не могъ. Нина подмѣтила нѣкоторый комизмъ его положенія, и отъ этого Андрей Петровичъ сталъ ей еще милѣй
Почти не колеблясь, дала она ему свое согласіе, когда онъ сдѣлалъ ей предложеніе...
Тамъ же въ деревнѣ состоялась свадьба и прошелъ первый мѣсяцъ. Нина не поняла, почему его называютъ медовымъ, а Андрей Петровичъ не замѣтилъ, что она не поняла этого.
Если-бъ былъ живъ подлинный Діонисъ, онъ съ досады сломалъ бы еще одинъ тирсъ, потому что еще одна людская пара затеплила на жертвенникѣ любви не безсмертное пламя мірового экстаза, а чуть тлѣющій, никому не нужный, тусклый огонекъ.
2.
Молодые поселились въ Петербургѣ.
У нихъ было все, что полагается имѣть счастливой парѣ: солидный доходъ, «уютная квартирка», наряды, цвѣты и конфеты. Невысоко залетаетъ фантазія средняго современнаго человѣка, всѣ, даже самые милые люди живутъ подъ диктовку пошлости. Ничего новаго не могли выдумать и Андрей Петровичъ съ Ниной Ивановной.
Жутко смотрѣть на быль теперешнихъ людей! Пошлость нынче стала вкрадчивой, миловидненькой, ампирной. Андрей Петровичъ мебель не изъ Гостиннаго Двора взялъ готовую,
Какъ это часто бываетъ, Андрей Петровичъ и Нина Ивановна жили седьмой уже годъ въ счастливомъ будто бы супружествѣ, не подозрѣвая, что такое любовь.
Въ нашемъ обществѣ, при нашей литературѣ, это вполнѣ возможно.
Нина Ивановна вышла замужъ въ восьмомъ году. Ея отецъ, адвокатъ на покоѣ, далъ ей хорошее воспитаніе и образованіе. Окончивъ курсы слишкомъ рано, она нѣсколько растерялась и провела два года въ шумной и безплодной жизни. Не будучи особенно хорошенькой, она была необычайно мила. Есть въ женскихъ обликахъ черты неотразимыя, и это вовсе не черты такъ называемой красоты. Это черты древней нѣжности, дѣвичьей обреченности, лѣсной ласковости, женской таинственности. Все это было въ Нинѣ, и все это влекло къ ней многихъ. Окончивъ курсы, она скоро оказалась окруженной искателями и женихами. Русское мужское общество было въ ту пору на рѣдкость отвратительно. «Ключи счастья» стоили всего рубль пятьдесятъ копѣекъ, и всякій помощникъ присяжнаго повѣреннаго, любой магистрантъ, каждый медикъ, пріобрѣтая ихъ, чувствовалъ себя Діонисомъ.
На маленькомъ письменномъ столѣ Нины листы лекцій скоро смѣнились бойкими романами. Нина прочла ихъ съ той же честностью, какъ и Платонова, Ключевскаго и Введенскаго.
Но удивительное дѣло! Дебри русской дѣвичьей души настолько глубоки и цѣломудренны, что грязь романовъ не задѣла Нины. Только въ свѣтло-сѣрыхъ глазахъ ея появился блескъ любопытства. Вьющіеся вокругъ нея Діонисы немедленно
его подмѣтили и постарались продолжить развитіе Нины. Нина почувствовала опасность и уѣхала къ роднымъ въ деревню. Тамъ она и познакомилась съ Андреемъ Петровичемъ.
Ей понравился его высокій ростъ, холодная самоувѣренность, а больше всего то, что онъ совсѣмъ но другому подошелъ къ ней, чѣмъ ея петербургскіе знакомые. Онъ не смотрѣлъ на нее голодными глазами, не пытался цѣловать ей руки, цитируя съ перевираньемъ непонятные стихи, не говорилъ ей объ ея сходствѣ съ Сіенскими мадоннами и женскими образами Ботичелли. Ничего этого Андрей Петровичъ не дѣлалъ и очень скоро сталъ ей милъ.
Андрей Петровичъ былъ человѣкъ дѣловитый.
Уже видный присяжный повѣренный и общественный дѣятель, онъ ровными шагами шелъ къ житейскому успѣху. Не затѣвая въ своей жизни ничего грандіознаго, онъ все же хотѣлъ прожить на виду. Его знали обѣ столицы, слышалъ про него и югъ. Жизнь ему представлялась чѣмъ-то вродѣ проѣзда отъ станціи до станціи, причемъ часъ прибытія на послѣднюю станцію его нисколько не безпокоилъ: онъ зналъ, что все у него въ полномъ порядкѣ, — даже на тотъ непріятный случай, если окажется, какъ утверждаютъ мистики, какая нибудь потусторонность. Жилъ онъ увѣренно. и, можетъ быть, встрѣча съ Ниной была первымъ камнемъ, на который онъ споткнулся въ своемъ безмятежномъ шествіи.
Она задѣла въ немъ тѣ же струны, пробудила то же предчувствіе счастья, что и въ другихъ. Чѣмъ разсудительнѣе человѣкъ, тѣмъ безразсуднѣй под
дается онъ невидимымъ дѣвичьимъ чарамъ. Нина но хотѣла, да и не умѣла обворожить его, а онъ, какъ приколдованный, ходилъ за пей. Дѣла забылъ, всѣ свои правила жизни перепуталъ, хотѣлъ бороться и не могъ. Нина подмѣтила нѣкоторый комизмъ его положенія, и отъ этого Андрей Петровичъ сталъ ей еще милѣй
Почти не колеблясь, дала она ему свое согласіе, когда онъ сдѣлалъ ей предложеніе...
Тамъ же въ деревнѣ состоялась свадьба и прошелъ первый мѣсяцъ. Нина не поняла, почему его называютъ медовымъ, а Андрей Петровичъ не замѣтилъ, что она не поняла этого.
Если-бъ былъ живъ подлинный Діонисъ, онъ съ досады сломалъ бы еще одинъ тирсъ, потому что еще одна людская пара затеплила на жертвенникѣ любви не безсмертное пламя мірового экстаза, а чуть тлѣющій, никому не нужный, тусклый огонекъ.
2.
Молодые поселились въ Петербургѣ.
У нихъ было все, что полагается имѣть счастливой парѣ: солидный доходъ, «уютная квартирка», наряды, цвѣты и конфеты. Невысоко залетаетъ фантазія средняго современнаго человѣка, всѣ, даже самые милые люди живутъ подъ диктовку пошлости. Ничего новаго не могли выдумать и Андрей Петровичъ съ Ниной Ивановной.
Жутко смотрѣть на быль теперешнихъ людей! Пошлость нынче стала вкрадчивой, миловидненькой, ампирной. Андрей Петровичъ мебель не изъ Гостиннаго Двора взялъ готовую,