(Велосипедная
исторія).
1.
Было лѣтнее утро. Цвѣтникъ въ сяду благоухалъ. Пахло резедой, гіацинтами и жасминомъ.
Хорошенькая женщина сидѣла на балконѣ и съ укоромъ глядѣла на мужа, одѣтаго въ велосипедный костюмъ. Мужъ кушалъ булку и, обжигаясь, торопливо допивалъ стаканъ съ чаемъ.
— Ты опять ѣдешь на тракъ, Жанъ?
— На тракъ и, можетъ быть, по дорогѣ немного проѣдусь. — Но вѣдь нынче праздникъ, воскресенье!
— Ну, и что-же изъ этого? Если я хочу побить на три секунды рекордъ нашего знаменитаго чемпіона Жемлички, я не могу разбирать будни и праздники и тренироваться только по буднямъ!
— Жанъ, мнѣ такъ скучно.
— Что-же я могу сдѣлать? Допустимъ, что тебѣ теперь скучно, но за то какъ весело будетъ тебѣ, когда въ день состязаній я птицей, тьфу, какой птицей, прямо молніей промчусь по трэку и подъ громъ апплодисментовъ побью проклятый рекордъ! Публика будетъ ревѣть отъ восторга, кричать, апплодировать мнѣ, твоему мужу. Ты съ гордостью можешь сказать всѣмъ: это мой мужъ! Быть женой перваго велосипедиста... развѣ это не лестно?
— Лестно, но не ѣзди сегодня, Жавъ. Только сегодня. — Не могу.
— Одинъ только день ты не можешь провести, не тренируясь?! — Не могу. Тутъ не только день, тутъ каждый часъ важенъ. Кончатся гонки, побью рекордъ Жемлички и, пожалуй, цѣлую недѣлю даже не сяду на велосипедъ. А теперь не могу. Начать дѣло и бросать его на половинѣ—это позорно и глупо. Жена вздохнула.
— Такъ ты все така ѣдешь? — Ѣду.
— Не смотря на то, что я прошу, умоляю тебя не ѣздить сегодня?
— Анета, полно глупить! — Ну, хорошо-же.
Молодая женщина сердито сдвинула бровки. Мужъ подошелъ и погладилъ бѣлокурые волосы жены.
— Полно сказалъ онъ. — Не сердись. Если бы я могъ, я-бы остался, но что-же дѣлать, если я не могу? Рокъ влечетъ меня туда, на трэкъ. Лавры перваго велосипедиста не даютъ мнѣ спать, Я жажду, чтобы портретъ мой былъ помѣщенъ въ московскомъ „Циклистѣ . Поцѣлуй меня и перестань дуться.
Молодая женщина улыбнулась. — Я не могу на тебя дуться.
— Ну, вотъ и отлично. Прощай пока. — До свиданья. Только ты поскорѣе пріѣзжай, Жанъ! — Постараюсь.
Мужъ вскочилъ на велосипедъ, лихо проѣхалъ по саду среди клумбъ съ цвѣтами, махнулъ въ воздухѣ велосипеднымъ карту
зикомъ и исчезъ. Жена сказала правду: она не могла сердиться ва мужа. Но тѣмъ
сильнѣе она сердилась на того, кто отнялъ у нея мужа. Она по
грозила вслѣдъ мужу ручкой и сказала злобно:
— Про клятый велосипедъ!
II.
— Ивана
Ивановича нѣтъ дома? — Нѣтъ.
— Гдѣ-же онъ?
— Онъ поѣхалъ тренироваться на трэкъ; у нихъ скоро гонки и ему очень, очень хочется побить, не знаю, какой-то рекордъ.
— А вы одна? Всегда одна. И вамъ не скучно?
— Кто далъ вамъ право, Андрей Петровичъ, допрашивать меня? Пожалуйста, безъ допросовъ и сожалѣній.
Молодой сосѣдъ, сидѣвшій на ступенькахъ балкона, вздохнулъ и
пощелкалъ кончикомъ хлыста по носку ботинка.
— Простите! сказалъ онъ — У меня, конечно, нѣтъ никакого права кромѣ права влюбленнаго. Моя любовь... — О которой я запретила говорить мнѣ! — Вы попрежнему жестоки?
— Я попрежнему люблю моего мужа
— Вы любите мужа? Нѣтъ, у судьбы положительно нѣтъ справедливости. Человѣкъ бросаетъ васъ одну каждый день, каждый день заставляетъ васъ скучать и плакать, и вы любите его?
— Да такъ-же, какъ и онъ меня!
— Онъ васъ любитъ?! Ха-ха-ха... Это смѣшно! — Замолчите!
— Я не хочу молчать. Человѣкъ обманываетъ васъ... — Молчите, молчите! — Анна Михайловна!
— Подите вонъ.
— Ну, что-же... оставайтесь слѣпою, если вы хотите быть слѣпой! Сосѣдъ вскочилъ и, стиснувъ зубы, большими шагами пошелъ прочь отъ балкона.
— Какъ это гадко... прошептала молодая женщина. Но нѣтъ. Этому несчастному вздыхателю не удастся возстановить меня противъ Жана: онъ любитъ
меня и если-бы не этотъ рекордъ...
III.
Часа въ три у подъѣзда остановились двѣ коляски. Разряженнныя женщины, какъ бабочки, выпорхнули изъ колясокъ и влетѣли въ квартиру.
исторія).
1.
Было лѣтнее утро. Цвѣтникъ въ сяду благоухалъ. Пахло резедой, гіацинтами и жасминомъ.
Хорошенькая женщина сидѣла на балконѣ и съ укоромъ глядѣла на мужа, одѣтаго въ велосипедный костюмъ. Мужъ кушалъ булку и, обжигаясь, торопливо допивалъ стаканъ съ чаемъ.
— Ты опять ѣдешь на тракъ, Жанъ?
— На тракъ и, можетъ быть, по дорогѣ немного проѣдусь. — Но вѣдь нынче праздникъ, воскресенье!
— Ну, и что-же изъ этого? Если я хочу побить на три секунды рекордъ нашего знаменитаго чемпіона Жемлички, я не могу разбирать будни и праздники и тренироваться только по буднямъ!
— Жанъ, мнѣ такъ скучно.
— Что-же я могу сдѣлать? Допустимъ, что тебѣ теперь скучно, но за то какъ весело будетъ тебѣ, когда въ день состязаній я птицей, тьфу, какой птицей, прямо молніей промчусь по трэку и подъ громъ апплодисментовъ побью проклятый рекордъ! Публика будетъ ревѣть отъ восторга, кричать, апплодировать мнѣ, твоему мужу. Ты съ гордостью можешь сказать всѣмъ: это мой мужъ! Быть женой перваго велосипедиста... развѣ это не лестно?
— Лестно, но не ѣзди сегодня, Жавъ. Только сегодня. — Не могу.
— Одинъ только день ты не можешь провести, не тренируясь?! — Не могу. Тутъ не только день, тутъ каждый часъ важенъ. Кончатся гонки, побью рекордъ Жемлички и, пожалуй, цѣлую недѣлю даже не сяду на велосипедъ. А теперь не могу. Начать дѣло и бросать его на половинѣ—это позорно и глупо. Жена вздохнула.
— Такъ ты все така ѣдешь? — Ѣду.
— Не смотря на то, что я прошу, умоляю тебя не ѣздить сегодня?
— Анета, полно глупить! — Ну, хорошо-же.
Молодая женщина сердито сдвинула бровки. Мужъ подошелъ и погладилъ бѣлокурые волосы жены.
— Полно сказалъ онъ. — Не сердись. Если бы я могъ, я-бы остался, но что-же дѣлать, если я не могу? Рокъ влечетъ меня туда, на трэкъ. Лавры перваго велосипедиста не даютъ мнѣ спать, Я жажду, чтобы портретъ мой былъ помѣщенъ въ московскомъ „Циклистѣ . Поцѣлуй меня и перестань дуться.
Молодая женщина улыбнулась. — Я не могу на тебя дуться.
— Ну, вотъ и отлично. Прощай пока. — До свиданья. Только ты поскорѣе пріѣзжай, Жанъ! — Постараюсь.
Мужъ вскочилъ на велосипедъ, лихо проѣхалъ по саду среди клумбъ съ цвѣтами, махнулъ въ воздухѣ велосипеднымъ карту
зикомъ и исчезъ. Жена сказала правду: она не могла сердиться ва мужа. Но тѣмъ
сильнѣе она сердилась на того, кто отнялъ у нея мужа. Она по
грозила вслѣдъ мужу ручкой и сказала злобно:
— Про клятый велосипедъ!
II.
— Ивана
Ивановича нѣтъ дома? — Нѣтъ.
— Гдѣ-же онъ?
— Онъ поѣхалъ тренироваться на трэкъ; у нихъ скоро гонки и ему очень, очень хочется побить, не знаю, какой-то рекордъ.
— А вы одна? Всегда одна. И вамъ не скучно?
— Кто далъ вамъ право, Андрей Петровичъ, допрашивать меня? Пожалуйста, безъ допросовъ и сожалѣній.
Молодой сосѣдъ, сидѣвшій на ступенькахъ балкона, вздохнулъ и
пощелкалъ кончикомъ хлыста по носку ботинка.
— Простите! сказалъ онъ — У меня, конечно, нѣтъ никакого права кромѣ права влюбленнаго. Моя любовь... — О которой я запретила говорить мнѣ! — Вы попрежнему жестоки?
— Я попрежнему люблю моего мужа
— Вы любите мужа? Нѣтъ, у судьбы положительно нѣтъ справедливости. Человѣкъ бросаетъ васъ одну каждый день, каждый день заставляетъ васъ скучать и плакать, и вы любите его?
— Да такъ-же, какъ и онъ меня!
— Онъ васъ любитъ?! Ха-ха-ха... Это смѣшно! — Замолчите!
— Я не хочу молчать. Человѣкъ обманываетъ васъ... — Молчите, молчите! — Анна Михайловна!
— Подите вонъ.
— Ну, что-же... оставайтесь слѣпою, если вы хотите быть слѣпой! Сосѣдъ вскочилъ и, стиснувъ зубы, большими шагами пошелъ прочь отъ балкона.
— Какъ это гадко... прошептала молодая женщина. Но нѣтъ. Этому несчастному вздыхателю не удастся возстановить меня противъ Жана: онъ любитъ
меня и если-бы не этотъ рекордъ...
III.
Часа въ три у подъѣзда остановились двѣ коляски. Разряженнныя женщины, какъ бабочки, выпорхнули изъ колясокъ и влетѣли въ квартиру.