ВНУТРЕННІЯ ТЕЛЕГРАММЫ.
Одесса. - «Вопросъ о Мазини» улаженъ. Мазина пѣлъ, по обыкновенію, соловьемъ, публика, противъ обыкновенія, свистала по соловьиному. «Душка», чтобы отомстить, далъ еще одинъ концертъ и обобралъ публику до нитки. Vendetta!
Астрахань. —Мѣстные Цицероны, не довольствуясь кліентами, поѣдомъ ѣдятъ другъ друга. Пословица «воронъ ворону глазъ не выклюетъ» выведена изъ употребленія.
Ялта.—Съѣздъ публики громадный. Цѣны тоже громадныя. Соотвѣтственно дешевизнѣ проѣзда увеличили дороговизну жизни. Зачѣмъ баловать публику?
Саратовъ.—Въ городской управѣ пропали купчая на проданную землю, постановленіе думы и, наконецъ, сто тысячъ. Впрочемъ, дѣльцы на лицо, и за подобными операціями дѣло не станетъ.
ПРОВИНЦІАЛЬНЫЯ ЭКСКУРСІИ.
По ДЕБРЯМЪ ПРОВИНЦІИ.
Иркутская оперетка.
Въ Иркутскѣ объявилась своя „Мадамъ Санъ- Женъ : это—иркутская оперетка. Въ какое настроеніе она приводитъ публику—неизвѣстно, но рецензентовъ въ самое меланхолическое. Послѣ оперетки рецензенты впадаютъ въ черную меланхолію, пьютъ уксусъ и присматриваютъ хорошій гвоздь. Вотъ выдержка изъ отчета: „говорить объ исполненіи артистовъ не стоитъ: это была повальная балаганщина. Никто не зналъ роли, никто не пѣлъ, выбросовъ было столько, что сама піеса („Орфей въ аду“) явилась какой-то сплошной нелѣпицей . Никто не пѣлъ...-Ставить вмѣсто оперетки пантомиму—это черезъ чуръ санженисто. Это черезъ чуръ санженисто даже и для оперетки. Ай, ай, ай. Однако, господа артисты не церемонятся съ провинціей. Въ ихъ представленіи провинція—тотъ субъектъ, о которомъ говорится: „енъ все съѣстъ .
Очень мило. Маленькій вопросъ: кого винить, если „енъ не только не съѣстъ, но и господъ артистовъ безъ хлѣба оставитъ?
Елисаветградская вдовица.
Извѣстное присловье „что мое, то мое, а что твое, то твое получило въ Елисаветградѣ своеобразную редакцію: „и мое—мое, и твое—мое“. Господа елисаветградцы такой народъ, которому пальца въ ротъ класть не слѣдуетъ. Даже сирыя вдовицы въ Елисаветградѣ съ такой энергіей стараются залѣзть въ карманъ къ городу, что за него становится страшно. Бѣдная вдова, которую всякій обидѣть можетъ, самымъ безцеремоннымъ образомъ старается обидѣть городъ. Не такъ давно въ думу подала прошеніе вдовица Н. Г. Вдовица молила не повышать арендную плату съ мѣстъ, занимаемыхъ ея лавками, еще 5 лѣтъ. А между тѣмъ сама вдовица повышаетъ арендную плату у своихъ съемщиковъ ежегодно. А между тѣмъ вдовица, кромѣ лавокъ, владѣетъ домами въ Елисаветградѣ, имѣніемъ въ уѣздѣ и занимается отдачей денегъ подъ закладныя. И почему ей такъ понадобились деньги? Не подъ экстренную-ли вторую закладную нужно было давать? Тогда—одобряемъ.
СИБИРСКІЕ „БРАТЬЯ .
Въ Сибири существуетъ торговый домъ нѣкіихъ братьевъ, не то британскихъ подданныхъ, не то какихъ-то папуасовъ, какъ, по крайней мѣрѣ, можно судить по ихъ обращенію со своими рабочими. Послѣдніе, благодаря „британской бухгалтеріи, находятся въ такомъ-же полномъ и потомственномъ владѣніи у сего торговаго дома, какъ во времена оны негры въ Америкѣ.
Однажды, застраховавъ пшеницу, „братья повезли ее въ Тюмень. Въ это время цѣна на пшеницу стала падать. Не долго думая, „братья сочли за лучшее наскочить ня. мель, прорѣзали якоремъ дно у баржи, часть пшеницы выкинули за бортъ въ рѣку, а часть перегрузили съ баржи на пароходъ. А затѣмъ они получили страховую премію за всю пшеницу, ибо забыли заявить, что въ рѣку была брошена только часть ея.
Типики!
Жанъ Пасъ.
САМАРСКІЯ МОСТОВЫЯ.
Адскія мостовыя, какъ извѣстно, вымощены благими намѣреніями. Съ этой точки зрѣнія въ Самарѣ именно адскія мостовыя: во-первыхъ, на. нихъ шутъ ногу сломитъ, а во-вторыхъ, онѣ тоже вымощены не гранитомъ и не булыжникомъ, а единственно благими намѣреніями.
При булыжныхъ мостовыхъ не можетъ происходить такихъ курьезовъ, какіе встрѣчаются въ засѣданіяхъ самарской думы теперь. Напр., управа проситъ утвердить отчетъ объ устройствѣ мостовыхъ въ 1891 году въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ ихъ нѣтъ даже и сейчасъ, въ 1895 г. Вопреки всякимъ ожиданіямъ, оказывается, что мостить мостовыя благими намѣреніями совсѣмъ не такъ просто, какъ это можетъ показаться на первый взглядъ: и денегъ подобное мощеніе требуетъ, и отчетовъ, и утвержденія отчетовъ. Гласные удивились немножко, глаза большіе сдѣлали, но затѣмъ отчетъ утвердили и комиссію,! занимавшуюся разсмотрѣніемъ отчета, благодарили.
Телефонъ
Тифлисъ, обывателямъ.—Говорятъ, что „Тифлисскій Листокъ чѣмъто у васъ отличился, господа?—Да. Онъ напечаталъ о „Хозяинѣ и работникѣ слѣдующія безподобныя строки-. „Новая повѣетъ гр. Л. Н. Толстого касается нѣкоторыхъ новшествъ въ
крестьянскомъ бытѣ. Выведены два мужика: эгоистъ и альтруистъ, оба работаютъ въ лѣсу, занимаясь рубкой дровъ. Повѣсть кончается тѣмъ, что эгоистъ мужикъ замерзаетъ .—„Тифлисскій Листокъ большой комикъ, какъ видно!
ГДЪ ОНЪ?!
(Сезонный разсказецъ).
— Здравствуйте, дорогія! Какъ поживаете? Гдѣ на дачѣ думаете жить? Были на дешевкѣ? (Объятія и поцѣлуи) .
— Слава Богу! Еще не смотрѣли... Мама на дешевкѣ купила штуку сукна, которую въ серединѣ моль съѣла... А вы были?
— Да, да! Кружевъ набрали, только половину пришлось выбросить, ихъ тоже моль съѣла...
Такой разговоръ начался между барышнями Званцевыми, пришедшими въ гости къ барышнямъ Лебедевымъ. Покончивъ о дешевкѣ и Іо дачѣ, барышни принялись перемывать косточки знакомымъ, и первымъ номеромъ ихъ мученій оказался молодой купеческій
сынъ Ершилинъ, единственный сынъ богатаго фабриканта, фигурирующій на вывѣскѣ ихъ оптового склада, какъ „и Сынъ . Оказывается, этотъ завидный женихъ ни у кого не былъ на Пасхѣ съ визитомъ: ни у Званцевыхъ, ни у Лебедевыхъ.
— Какой невѣжа! сердились барышни.—А мы еще его такъ ласково принимали...
— Вѣроятно, у Алексѣевыхъ днюетъ и ночуетъ. Анеточка его совсѣмъ въ полонъ забрала...
— Нѣтъ, нѣтъ! И у нихъ не былъ! Мы видѣлись съ Анеточкой: говоритъ, всю Пасху ждали, не пріѣхалъ.
— Да, вѣдь и у Гвоздиковыхъ онъ не былъ! — Какъ, у родственниковъ?!
_Да, и у родственниковъ. Тѣ у насъ были и жаловались.
Вошелъ братъ хозяйскихъ барышенъ.
— Григорій Петровичъ, вы не встрѣчали Ершилина? спросили гостьи.
— Нѣтъ. Мнѣ-бы его нужно повидать, но Ершилипа, извините за выраженіе, словно черти съѣли! отвѣчалъ Григорій Петровичъ,—Я у всѣхъ знакомыхъ справлялся.
— У Ерофеевыхъ спрашивали?
— Что у Ерофеевыхъ! У трехъ хозяекъ цыганскихъ хоровъ наводилъ справки! Нфтъ и нѣтъ. Словно сквозь землю провалился.
— А знаете, не справиться-ли у него на лому?
— Былъ! Первымъ дѣломъ, вопросъ: гдѣ Сенечка? Куда-то уѣхалъ! говорятъ. А куда именно? Да, должно быть, къ Верховодовымъ!
Ну, ужъ это неправда! Вчера мы въ пассажѣ видѣлись съ Верховодовыми. Тѣ сами у насъ спросили: гдѣ молодой Ершилинъ? Да развѣ, говоримъ мы, онъ у васъ не былъ съ визитомъ? Нѣтъ, говорятъ,—а у васъ? И у насъ пѣтъ. — Просто чудо какое-то!
Въ это время явился новый гость—пожилой купецъ Мутилкинъ. Спросили и его насчетъ пропавшаго Сенечки, но гость не зналъ ровно ничего. Кстати, онъ пылъ сильно хмеленъ и вдругъ бацнулъ:
— Не у Франсины ли онъ обрѣтается?!
— Былъ и тамъ... подхватилъ молодой Званцевъ, но опомнился и подмигнулъ на. дѣвицъ, которыя, однако, сдѣлали видъ, что ничего не поняли.
За чаемъ разговоръ о Сенечкѣ Ершилинѣ продолжался. Старики Званцевы тоже интересовались пропавшимъ, но скоро нашлась еще тема для бесѣды: купцу Мутилкину предстояло сѣсть въ „титовку за буйство, произведенное имъ на Пасхѣ въ какомъ-то ресторанчикѣ. Мутилкинъ самъ сообщилъ объ этомъ радостномъ событіи, и всѣ хохотали надъ лысымъ безобразникомъ.
— Да ты бы заплатилъ тѣмъ, кого побилъ! далъ совѣтъ хозяинъ.
— Чего-съ? спросилъ Мѵтилкинъ. —По разсчету, отецъ, не выходитъ! Сидѣть-то мнѣ всего двѣ недѣли. я. платить пятьсотъ рублей— Ничего, высидимъ! Это будетъ подешевле!
Всѣ смѣялись, но, какъ это и прилично купеческимъ сердцамъ, внутренно соглашались съ Мутилкинымъ.
— Ты распусти слухъ, что въ Звенигородѣ или у Николы на Угрѣшахъ пребываешь... шутилъ старый Званцевъ.
— Ничего, мм и такъ исчезнемъ! Намъ таиться не стоитъ! Мы не женихи...
Мутилкинъ подмигнулъ на хозяйскаго сынка я скоро распростился съ честной компаніей.
Черезъ два дня онъ прибылъ въ „титовку .
— Ба-ба-ба! возопилъ онъ, входя въ столовую этого симпатичнаго учрежденія и видя передъ собой Сенечку Ершилина.—Ахъ, ты, тутникъ-Балакиревъ! Вотъ ты гдѣ таишься, а про тебя нивѣсть что думаютъ... За что страдаешь?
— За многое! отвѣчалъ растерявшійся сынъ фабриканта.—Я завтра выхожу отсюда... Ужъ вьт, Флегонтъ Никонычъ, Бога ради, не выдавайте адресъ моего праздничнаго убѣжища!
— Ну, нѣтъ, врешь! отвѣчалъ Мутилкинъ.—Всѣмъ барышнямъ про твое художество разскажу и на весь рынокъ отрапортую! Впрочемъ, поклонись мнѣ въ ноги и ручку поцѣлуй,—тогда молчокъ!
Г. И—же.
Одесса. - «Вопросъ о Мазини» улаженъ. Мазина пѣлъ, по обыкновенію, соловьемъ, публика, противъ обыкновенія, свистала по соловьиному. «Душка», чтобы отомстить, далъ еще одинъ концертъ и обобралъ публику до нитки. Vendetta!
Астрахань. —Мѣстные Цицероны, не довольствуясь кліентами, поѣдомъ ѣдятъ другъ друга. Пословица «воронъ ворону глазъ не выклюетъ» выведена изъ употребленія.
Ялта.—Съѣздъ публики громадный. Цѣны тоже громадныя. Соотвѣтственно дешевизнѣ проѣзда увеличили дороговизну жизни. Зачѣмъ баловать публику?
Саратовъ.—Въ городской управѣ пропали купчая на проданную землю, постановленіе думы и, наконецъ, сто тысячъ. Впрочемъ, дѣльцы на лицо, и за подобными операціями дѣло не станетъ.
ПРОВИНЦІАЛЬНЫЯ ЭКСКУРСІИ.
По ДЕБРЯМЪ ПРОВИНЦІИ.
Иркутская оперетка.
Въ Иркутскѣ объявилась своя „Мадамъ Санъ- Женъ : это—иркутская оперетка. Въ какое настроеніе она приводитъ публику—неизвѣстно, но рецензентовъ въ самое меланхолическое. Послѣ оперетки рецензенты впадаютъ въ черную меланхолію, пьютъ уксусъ и присматриваютъ хорошій гвоздь. Вотъ выдержка изъ отчета: „говорить объ исполненіи артистовъ не стоитъ: это была повальная балаганщина. Никто не зналъ роли, никто не пѣлъ, выбросовъ было столько, что сама піеса („Орфей въ аду“) явилась какой-то сплошной нелѣпицей . Никто не пѣлъ...-Ставить вмѣсто оперетки пантомиму—это черезъ чуръ санженисто. Это черезъ чуръ санженисто даже и для оперетки. Ай, ай, ай. Однако, господа артисты не церемонятся съ провинціей. Въ ихъ представленіи провинція—тотъ субъектъ, о которомъ говорится: „енъ все съѣстъ .
Очень мило. Маленькій вопросъ: кого винить, если „енъ не только не съѣстъ, но и господъ артистовъ безъ хлѣба оставитъ?
Елисаветградская вдовица.
Извѣстное присловье „что мое, то мое, а что твое, то твое получило въ Елисаветградѣ своеобразную редакцію: „и мое—мое, и твое—мое“. Господа елисаветградцы такой народъ, которому пальца въ ротъ класть не слѣдуетъ. Даже сирыя вдовицы въ Елисаветградѣ съ такой энергіей стараются залѣзть въ карманъ къ городу, что за него становится страшно. Бѣдная вдова, которую всякій обидѣть можетъ, самымъ безцеремоннымъ образомъ старается обидѣть городъ. Не такъ давно въ думу подала прошеніе вдовица Н. Г. Вдовица молила не повышать арендную плату съ мѣстъ, занимаемыхъ ея лавками, еще 5 лѣтъ. А между тѣмъ сама вдовица повышаетъ арендную плату у своихъ съемщиковъ ежегодно. А между тѣмъ вдовица, кромѣ лавокъ, владѣетъ домами въ Елисаветградѣ, имѣніемъ въ уѣздѣ и занимается отдачей денегъ подъ закладныя. И почему ей такъ понадобились деньги? Не подъ экстренную-ли вторую закладную нужно было давать? Тогда—одобряемъ.
СИБИРСКІЕ „БРАТЬЯ .
Въ Сибири существуетъ торговый домъ нѣкіихъ братьевъ, не то британскихъ подданныхъ, не то какихъ-то папуасовъ, какъ, по крайней мѣрѣ, можно судить по ихъ обращенію со своими рабочими. Послѣдніе, благодаря „британской бухгалтеріи, находятся въ такомъ-же полномъ и потомственномъ владѣніи у сего торговаго дома, какъ во времена оны негры въ Америкѣ.
Однажды, застраховавъ пшеницу, „братья повезли ее въ Тюмень. Въ это время цѣна на пшеницу стала падать. Не долго думая, „братья сочли за лучшее наскочить ня. мель, прорѣзали якоремъ дно у баржи, часть пшеницы выкинули за бортъ въ рѣку, а часть перегрузили съ баржи на пароходъ. А затѣмъ они получили страховую премію за всю пшеницу, ибо забыли заявить, что въ рѣку была брошена только часть ея.
Типики!
Жанъ Пасъ.
САМАРСКІЯ МОСТОВЫЯ.
Адскія мостовыя, какъ извѣстно, вымощены благими намѣреніями. Съ этой точки зрѣнія въ Самарѣ именно адскія мостовыя: во-первыхъ, на. нихъ шутъ ногу сломитъ, а во-вторыхъ, онѣ тоже вымощены не гранитомъ и не булыжникомъ, а единственно благими намѣреніями.
При булыжныхъ мостовыхъ не можетъ происходить такихъ курьезовъ, какіе встрѣчаются въ засѣданіяхъ самарской думы теперь. Напр., управа проситъ утвердить отчетъ объ устройствѣ мостовыхъ въ 1891 году въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ ихъ нѣтъ даже и сейчасъ, въ 1895 г. Вопреки всякимъ ожиданіямъ, оказывается, что мостить мостовыя благими намѣреніями совсѣмъ не такъ просто, какъ это можетъ показаться на первый взглядъ: и денегъ подобное мощеніе требуетъ, и отчетовъ, и утвержденія отчетовъ. Гласные удивились немножко, глаза большіе сдѣлали, но затѣмъ отчетъ утвердили и комиссію,! занимавшуюся разсмотрѣніемъ отчета, благодарили.
Телефонъ
Тифлисъ, обывателямъ.—Говорятъ, что „Тифлисскій Листокъ чѣмъто у васъ отличился, господа?—Да. Онъ напечаталъ о „Хозяинѣ и работникѣ слѣдующія безподобныя строки-. „Новая повѣетъ гр. Л. Н. Толстого касается нѣкоторыхъ новшествъ въ
крестьянскомъ бытѣ. Выведены два мужика: эгоистъ и альтруистъ, оба работаютъ въ лѣсу, занимаясь рубкой дровъ. Повѣсть кончается тѣмъ, что эгоистъ мужикъ замерзаетъ .—„Тифлисскій Листокъ большой комикъ, какъ видно!
ГДЪ ОНЪ?!
(Сезонный разсказецъ).
— Здравствуйте, дорогія! Какъ поживаете? Гдѣ на дачѣ думаете жить? Были на дешевкѣ? (Объятія и поцѣлуи) .
— Слава Богу! Еще не смотрѣли... Мама на дешевкѣ купила штуку сукна, которую въ серединѣ моль съѣла... А вы были?
— Да, да! Кружевъ набрали, только половину пришлось выбросить, ихъ тоже моль съѣла...
Такой разговоръ начался между барышнями Званцевыми, пришедшими въ гости къ барышнямъ Лебедевымъ. Покончивъ о дешевкѣ и Іо дачѣ, барышни принялись перемывать косточки знакомымъ, и первымъ номеромъ ихъ мученій оказался молодой купеческій
сынъ Ершилинъ, единственный сынъ богатаго фабриканта, фигурирующій на вывѣскѣ ихъ оптового склада, какъ „и Сынъ . Оказывается, этотъ завидный женихъ ни у кого не былъ на Пасхѣ съ визитомъ: ни у Званцевыхъ, ни у Лебедевыхъ.
— Какой невѣжа! сердились барышни.—А мы еще его такъ ласково принимали...
— Вѣроятно, у Алексѣевыхъ днюетъ и ночуетъ. Анеточка его совсѣмъ въ полонъ забрала...
— Нѣтъ, нѣтъ! И у нихъ не былъ! Мы видѣлись съ Анеточкой: говоритъ, всю Пасху ждали, не пріѣхалъ.
— Да, вѣдь и у Гвоздиковыхъ онъ не былъ! — Какъ, у родственниковъ?!
_Да, и у родственниковъ. Тѣ у насъ были и жаловались.
Вошелъ братъ хозяйскихъ барышенъ.
— Григорій Петровичъ, вы не встрѣчали Ершилина? спросили гостьи.
— Нѣтъ. Мнѣ-бы его нужно повидать, но Ершилипа, извините за выраженіе, словно черти съѣли! отвѣчалъ Григорій Петровичъ,—Я у всѣхъ знакомыхъ справлялся.
— У Ерофеевыхъ спрашивали?
— Что у Ерофеевыхъ! У трехъ хозяекъ цыганскихъ хоровъ наводилъ справки! Нфтъ и нѣтъ. Словно сквозь землю провалился.
— А знаете, не справиться-ли у него на лому?
— Былъ! Первымъ дѣломъ, вопросъ: гдѣ Сенечка? Куда-то уѣхалъ! говорятъ. А куда именно? Да, должно быть, къ Верховодовымъ!
Ну, ужъ это неправда! Вчера мы въ пассажѣ видѣлись съ Верховодовыми. Тѣ сами у насъ спросили: гдѣ молодой Ершилинъ? Да развѣ, говоримъ мы, онъ у васъ не былъ съ визитомъ? Нѣтъ, говорятъ,—а у васъ? И у насъ пѣтъ. — Просто чудо какое-то!
Въ это время явился новый гость—пожилой купецъ Мутилкинъ. Спросили и его насчетъ пропавшаго Сенечки, но гость не зналъ ровно ничего. Кстати, онъ пылъ сильно хмеленъ и вдругъ бацнулъ:
— Не у Франсины ли онъ обрѣтается?!
— Былъ и тамъ... подхватилъ молодой Званцевъ, но опомнился и подмигнулъ на. дѣвицъ, которыя, однако, сдѣлали видъ, что ничего не поняли.
За чаемъ разговоръ о Сенечкѣ Ершилинѣ продолжался. Старики Званцевы тоже интересовались пропавшимъ, но скоро нашлась еще тема для бесѣды: купцу Мутилкину предстояло сѣсть въ „титовку за буйство, произведенное имъ на Пасхѣ въ какомъ-то ресторанчикѣ. Мутилкинъ самъ сообщилъ объ этомъ радостномъ событіи, и всѣ хохотали надъ лысымъ безобразникомъ.
— Да ты бы заплатилъ тѣмъ, кого побилъ! далъ совѣтъ хозяинъ.
— Чего-съ? спросилъ Мѵтилкинъ. —По разсчету, отецъ, не выходитъ! Сидѣть-то мнѣ всего двѣ недѣли. я. платить пятьсотъ рублей— Ничего, высидимъ! Это будетъ подешевле!
Всѣ смѣялись, но, какъ это и прилично купеческимъ сердцамъ, внутренно соглашались съ Мутилкинымъ.
— Ты распусти слухъ, что въ Звенигородѣ или у Николы на Угрѣшахъ пребываешь... шутилъ старый Званцевъ.
— Ничего, мм и такъ исчезнемъ! Намъ таиться не стоитъ! Мы не женихи...
Мутилкинъ подмигнулъ на хозяйскаго сынка я скоро распростился съ честной компаніей.
Черезъ два дня онъ прибылъ въ „титовку .
— Ба-ба-ба! возопилъ онъ, входя въ столовую этого симпатичнаго учрежденія и видя передъ собой Сенечку Ершилина.—Ахъ, ты, тутникъ-Балакиревъ! Вотъ ты гдѣ таишься, а про тебя нивѣсть что думаютъ... За что страдаешь?
— За многое! отвѣчалъ растерявшійся сынъ фабриканта.—Я завтра выхожу отсюда... Ужъ вьт, Флегонтъ Никонычъ, Бога ради, не выдавайте адресъ моего праздничнаго убѣжища!
— Ну, нѣтъ, врешь! отвѣчалъ Мутилкинъ.—Всѣмъ барышнямъ про твое художество разскажу и на весь рынокъ отрапортую! Впрочемъ, поклонись мнѣ въ ноги и ручку поцѣлуй,—тогда молчокъ!
Г. И—же.