НОВЫЕ ЭКСПОНАТЫ ПЧЕЛОВОДНОЙ ВЫ
СТАВКИ.
Пчела-работница. Жалка и униженна; летаетъ по Трошевымъ урочишкамъ отъ Калужскихъ воротъ къ Тверской заставѣ. Безвредна для людей, но жалитъ своихъ подругъ ядомъ завистливой злости.
Матка. Жирна и объемиста; пышетъ здоровьемъ, ходитъ съ засученными рукавами; звонко ругается. Служитъ кухаркой въ плотничьей артели.
Трутень. Молодой человѣкъ въ кроваво-красныхъ перчаткахъ и съ моноклемъ въ глазу. Восхищается Монбазонъ и пьетъ водку на „запиши . Состоитъ домашнимъ секретаремъ при двухъ старушкахъ одновременно.
Сахаръ медовый или медовичъ. Вѣчно улыбающійся, сладенькій старичекъ; треплетъ по шейкѣ хорошенькихъ племянницъ и щупаетъ добротность платья вертлявыхъ горничныхъ. Придя въ броженіе, можетъ стать уксусомъ.
Пчелы — воры (модели въ натуральную величину). Одѣты въ рваный зипунъ; дни проводятъ въ кабакѣ, а по ночамъ очищаютъ чужія ульи. Глаза ихъ подбиты, ребра переломаны.
А.—Тр.
24 ІЮНЯ.
Великъ Купалы день. Его народъ нашъ
чтитъ,
Куда ни киньте взоръ,—во всякомъ око
лодкѣ...
День этотъ, свѣтлый день, сердца намъ
всѣмъ живитъ И, празднуя его, купаемся мы въ водкѣ.
Дз.
РЕЗОЛЮЦІЯ.
Съ одной стороны, принимая во вниманіе, что—
по уставу общества покровительства животнымъ всякія садки и травли воспрещены;
съ другой стороны, имѣя въ виду, что—
по уставу общества поощренія полевыхъ достоинствъ охотничьихъ собакъ садки и травли дозволены,—
Юристы положили: «Такъ тому и быть».
ПО СЕЗОНУ.
Оживились дачи наши,
Наступилъ чередъ баламъ... Плачутъ, охаютъ папаши Отъ нарядовъ дочерямъ:
„Нортъ возьми! такъ безъ сорочки Самъ останешься какъ разъ!
Эти дочки... Охъ, ужь дочки— Наказаніе для насъ!
ДАЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ.
— Анна Петровна! Позвольте вамъ подарить на память вотъ эту веревочку...
— ??!..
— Какъ эмблему моей къ вамъ привязанности...
— Владиміръ Ивановичъ! Я слушала васъ вчера съ восторгомъ, вы такъ увлекательно играете на скрипкѣ...
— Что вы, что вы, Любовь Андреевна! Это я... выпиливалъ себѣ орѣховую рамку!..
— Сударыня! Позвольте вамъ представиться, прошлый годъ я имѣлъ счастіе ѣхать съ вами въ одномъ и томъ же дачномъ поѣздѣ ..
— Ну, Сержъ, какъ дѣла?..
— Да ничего, мой другъ! Удалось познакомиться съ четырьмя семействами, гдѣ смѣло можно обѣдать по одному разу въ недѣлю... Теперь остается найти еще три и столъ на все лѣто будетъ обезпеченъ.
ВѢРНѢЙШЕЕ СРЕДСТВО ОТУЧИТЬ КОМА РОВЪ КУСАТЬСЯ.
Для этого слѣдуетъ взять виновнаго комара за ногу и ударить головою объ стѣну. Послѣ такой жестокой расправы въ другой разъ онъ кусаться не посмѣетъ.
Spe.
УѢХАВШИМЪ ИНДІЙЦАМЪ.
Я имъ во слѣдъ гляжу съ тоской И мыслю, полонъ злой печали: Ахъ, почему Москвы родной
Вы дикарей съ собой не взяли?
Р. Мал.
МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
Садъ «Эрмитажъ» омонбазонился... Пріѣздъ и участіе въ опереткахъ г-жи Монбазонъ переродили садъ: цѣны въ театрѣ возвысились, публика перемѣнилась, все финансовые тузы; даже артисты стали «серьезнѣе» относиться къ своимъ обязанностямъ. Все она, во всемъ она виновата... Между тѣмъ, внимательно присмотрѣвшись въ г-жѣ Монбазонъ во всѣхъ ея лучшихъ роляхъ, мы не нашли въ ней «опереточной дивы», но убѣдились, что она превосходная водевильная артистка, могущая увлечь тонкой игрой, замѣчательной фразировкой и заразительно естественнымъ смѣхомъ. Оперетка же требуетъ гораздо больше жизни, задора и въ тоже время голоса, которымъ г-жа Монбазонъ совсѣмъ не обладаетъ. Она такъ поетъ, что изъ любезности затихаетъ оркестръ, а г. Тартаковъ (въ дуэтѣ) только ротъ раскрываетъ... Все это очень мило, но оперетка отъ этого не выигрываетъ... Гастроли г-жи Монбазонъ воскресили въ памяти г-жу Бѣльскую, которую любители оперетки поощряли, но не умѣли достойно цѣнить. Г-жа Бѣльская вносила жизнь въ оперетку, поджигала публику и служила типомъ опереточной артистки; г-жа Монбазонъ на все это не способна—и не будь она француженка, никто бы не призналъ ее «знаменитостью», за которую стоило бы платить 2 р. 50 к. въ 17 ряду партера!.. Въ виду успѣха гастролей г-жи Монбазонъ, можно пародировать пословицу: не родись красивой, не родись съ голосомъ, а родись француженкой...
Присутствіе на сценѣ г-жи Монбазонъ «подогрѣло» нашихъ доморощенныхъ артистовъ и артистокъ. Въ «Жильетѣ» г. Тартаковъ игралъ и пѣлъ «во всю» и какъ никогда... Своимъ голосомъ онъ могъ «проглотить» г-жу Монбазонъ, но галантно щадилъ дорогую гостью и отдалъ ей всѣ права на пальму первенства... Г-жа Райсова въ «Корневильскихъ колоколахъ» также старалась выдвинуться по-своему, блеснувъ разнообразіемъ костюмовъ. «Жерменъ» на этотъ разъ по
являлась въ такихъ фантастическихъ, яркихъ, урѣзанныхъ костюмчикахъ, что трудно было признать въ ней нормандку... На многихъ заграничныхъ сценахъ нѣкоторыя артистки платятъ антрепризѣ за выходы, какъ за рекламу; г. Лентовскому не мѣшало бы и у себя ввести такое правило: думаемъ, что много нашлось бы у насъ «костюмныхъ артистокъ», готовыхъ за плату показать себя со сцены... Г. Клементьевъ, чтобы не уронить себя, взбирался на самыя высокія ноты и часто срывалъ тамъ апплодисменты... Счастливецъ!.. Наши комики болѣе серьезничали и были очень милы... Даже хоры внимательнѣе относились къ своимъ обязанностямъ...
Если вы не были въ «Семейныхъ садахъ» нашей уѣздной провинціи, то рекомендуемъ посѣ тить «Семейный садъ» с. Богородскаго близъ Сокольниковъ. Пребывая въ этомъ саду, гдѣ очень мало зелени, большой буфетъ, посредственный садовый оркестръ и толкотня щебечущей публики, вы забываете, что находитесь около Москвы и невольно чувствуете провинцію. Иллюзія дополняется толпой зѣвакъ у входа въ садъ, господствомъ въ саду и театрѣ многочисленныхъ мальчишекъ и дѣтей и незатѣйливыми забавами для взрослыхъ, терпѣливо ожидающихъ полета «бумажнаго чорта», котораго мѣстный техникъ никакъ надуть не можетъ... Совсѣмъ провинція и при томъ самая уѣздная!.. Въ театрѣ сада та же провинція, но нѣсколько болѣе полированная. «Любители» играютъ серьезную драму и играютъ болѣе, чѣмъ сносно, а нѣкоторые, какъ гг. Славинъ и Озеровъ—даже удовлетворительно. Видно сильное подражаніе извѣстнымъ артистамъ, но это любителямъ и Богъ велѣлъ... Мѣстная публика хочетъ веселиться и находитъ часто смѣшное тамъ, гдѣ слѣдуетъ серьезничать... Это прямое указаніе «любителямъ», что имъ не слѣдуетъ выходить изъ рамокъ легкой комедіи и водевиля... Въ общемъ садъ и театръ—развлеченіе, которымъ богородскій дачникъ не можетъ не дорожить; безъ этого было бы ему еще скучнѣе...
Неприсяжный рецензентъ. ВЪ АЛЬБОМЪ.
(Акростихъ).
Море страсти въ нудныхъ глазкахъ, Обаяніе въ улыбкѣ...
Нѣгой дышетъ голосъ гибкій,
Будитъ сердце, словно въ сказкахъ... Ахъ, отъ каждаго мотива Зритель голову теряетъ... Опьяняетъ, разжигаетъ Неземная эта дива!.. *)
р. м.
БІОГРАФІИ И ХАРАКТЕРИСТИКИ ВЕЛИКИХЪ ЛЮДЕЙ, ПЛѢНИВШИХЪ МОСКВУ.
Человѣкъ-змѣя Маринелли.
Единственный человѣкъ въ мірѣ, который говоритъ про себя: — Я—змѣя.
Гнутаго вѣнскаго стула, однако, не можетъ видѣть и принимаетъ это за намекъ. Вмѣсто костей—китовый усъ. Когда былъ маленькимъ,— его складывали вчетверо и такъ пеленали. Въ качествѣ змѣи можетъ самъ себя укусить за локоть.
О «ЧЕЛОВЪКЪ—ЗМѢѢ».
Пусть „человѣкъ-змѣя“ коверкается, гнется, Пусть смотрятъ на него, пусть онъ любимъ
толпой,—
Но съ мыслью все жь душа не разстается: „Да развѣ не вездѣ сталъ человѣкъ змѣей?!“
Дзэтъ.
*) Поэтамъ, въ акростихахъ, да еще въ жаркое вре
мя, простительно увлекаться. Ред
СТАВКИ.
Пчела-работница. Жалка и униженна; летаетъ по Трошевымъ урочишкамъ отъ Калужскихъ воротъ къ Тверской заставѣ. Безвредна для людей, но жалитъ своихъ подругъ ядомъ завистливой злости.
Матка. Жирна и объемиста; пышетъ здоровьемъ, ходитъ съ засученными рукавами; звонко ругается. Служитъ кухаркой въ плотничьей артели.
Трутень. Молодой человѣкъ въ кроваво-красныхъ перчаткахъ и съ моноклемъ въ глазу. Восхищается Монбазонъ и пьетъ водку на „запиши . Состоитъ домашнимъ секретаремъ при двухъ старушкахъ одновременно.
Сахаръ медовый или медовичъ. Вѣчно улыбающійся, сладенькій старичекъ; треплетъ по шейкѣ хорошенькихъ племянницъ и щупаетъ добротность платья вертлявыхъ горничныхъ. Придя въ броженіе, можетъ стать уксусомъ.
Пчелы — воры (модели въ натуральную величину). Одѣты въ рваный зипунъ; дни проводятъ въ кабакѣ, а по ночамъ очищаютъ чужія ульи. Глаза ихъ подбиты, ребра переломаны.
А.—Тр.
24 ІЮНЯ.
Великъ Купалы день. Его народъ нашъ
чтитъ,
Куда ни киньте взоръ,—во всякомъ око
лодкѣ...
День этотъ, свѣтлый день, сердца намъ
всѣмъ живитъ И, празднуя его, купаемся мы въ водкѣ.
Дз.
РЕЗОЛЮЦІЯ.
Съ одной стороны, принимая во вниманіе, что—
по уставу общества покровительства животнымъ всякія садки и травли воспрещены;
съ другой стороны, имѣя въ виду, что—
по уставу общества поощренія полевыхъ достоинствъ охотничьихъ собакъ садки и травли дозволены,—
Юристы положили: «Такъ тому и быть».
ПО СЕЗОНУ.
Оживились дачи наши,
Наступилъ чередъ баламъ... Плачутъ, охаютъ папаши Отъ нарядовъ дочерямъ:
„Нортъ возьми! такъ безъ сорочки Самъ останешься какъ разъ!
Эти дочки... Охъ, ужь дочки— Наказаніе для насъ!
ДАЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ.
— Анна Петровна! Позвольте вамъ подарить на память вотъ эту веревочку...
— ??!..
— Какъ эмблему моей къ вамъ привязанности...
— Владиміръ Ивановичъ! Я слушала васъ вчера съ восторгомъ, вы такъ увлекательно играете на скрипкѣ...
— Что вы, что вы, Любовь Андреевна! Это я... выпиливалъ себѣ орѣховую рамку!..
— Сударыня! Позвольте вамъ представиться, прошлый годъ я имѣлъ счастіе ѣхать съ вами въ одномъ и томъ же дачномъ поѣздѣ ..
— Ну, Сержъ, какъ дѣла?..
— Да ничего, мой другъ! Удалось познакомиться съ четырьмя семействами, гдѣ смѣло можно обѣдать по одному разу въ недѣлю... Теперь остается найти еще три и столъ на все лѣто будетъ обезпеченъ.
ВѢРНѢЙШЕЕ СРЕДСТВО ОТУЧИТЬ КОМА РОВЪ КУСАТЬСЯ.
Для этого слѣдуетъ взять виновнаго комара за ногу и ударить головою объ стѣну. Послѣ такой жестокой расправы въ другой разъ онъ кусаться не посмѣетъ.
Spe.
УѢХАВШИМЪ ИНДІЙЦАМЪ.
Я имъ во слѣдъ гляжу съ тоской И мыслю, полонъ злой печали: Ахъ, почему Москвы родной
Вы дикарей съ собой не взяли?
Р. Мал.
МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
Садъ «Эрмитажъ» омонбазонился... Пріѣздъ и участіе въ опереткахъ г-жи Монбазонъ переродили садъ: цѣны въ театрѣ возвысились, публика перемѣнилась, все финансовые тузы; даже артисты стали «серьезнѣе» относиться къ своимъ обязанностямъ. Все она, во всемъ она виновата... Между тѣмъ, внимательно присмотрѣвшись въ г-жѣ Монбазонъ во всѣхъ ея лучшихъ роляхъ, мы не нашли въ ней «опереточной дивы», но убѣдились, что она превосходная водевильная артистка, могущая увлечь тонкой игрой, замѣчательной фразировкой и заразительно естественнымъ смѣхомъ. Оперетка же требуетъ гораздо больше жизни, задора и въ тоже время голоса, которымъ г-жа Монбазонъ совсѣмъ не обладаетъ. Она такъ поетъ, что изъ любезности затихаетъ оркестръ, а г. Тартаковъ (въ дуэтѣ) только ротъ раскрываетъ... Все это очень мило, но оперетка отъ этого не выигрываетъ... Гастроли г-жи Монбазонъ воскресили въ памяти г-жу Бѣльскую, которую любители оперетки поощряли, но не умѣли достойно цѣнить. Г-жа Бѣльская вносила жизнь въ оперетку, поджигала публику и служила типомъ опереточной артистки; г-жа Монбазонъ на все это не способна—и не будь она француженка, никто бы не призналъ ее «знаменитостью», за которую стоило бы платить 2 р. 50 к. въ 17 ряду партера!.. Въ виду успѣха гастролей г-жи Монбазонъ, можно пародировать пословицу: не родись красивой, не родись съ голосомъ, а родись француженкой...
Присутствіе на сценѣ г-жи Монбазонъ «подогрѣло» нашихъ доморощенныхъ артистовъ и артистокъ. Въ «Жильетѣ» г. Тартаковъ игралъ и пѣлъ «во всю» и какъ никогда... Своимъ голосомъ онъ могъ «проглотить» г-жу Монбазонъ, но галантно щадилъ дорогую гостью и отдалъ ей всѣ права на пальму первенства... Г-жа Райсова въ «Корневильскихъ колоколахъ» также старалась выдвинуться по-своему, блеснувъ разнообразіемъ костюмовъ. «Жерменъ» на этотъ разъ по
являлась въ такихъ фантастическихъ, яркихъ, урѣзанныхъ костюмчикахъ, что трудно было признать въ ней нормандку... На многихъ заграничныхъ сценахъ нѣкоторыя артистки платятъ антрепризѣ за выходы, какъ за рекламу; г. Лентовскому не мѣшало бы и у себя ввести такое правило: думаемъ, что много нашлось бы у насъ «костюмныхъ артистокъ», готовыхъ за плату показать себя со сцены... Г. Клементьевъ, чтобы не уронить себя, взбирался на самыя высокія ноты и часто срывалъ тамъ апплодисменты... Счастливецъ!.. Наши комики болѣе серьезничали и были очень милы... Даже хоры внимательнѣе относились къ своимъ обязанностямъ...
Если вы не были въ «Семейныхъ садахъ» нашей уѣздной провинціи, то рекомендуемъ посѣ тить «Семейный садъ» с. Богородскаго близъ Сокольниковъ. Пребывая въ этомъ саду, гдѣ очень мало зелени, большой буфетъ, посредственный садовый оркестръ и толкотня щебечущей публики, вы забываете, что находитесь около Москвы и невольно чувствуете провинцію. Иллюзія дополняется толпой зѣвакъ у входа въ садъ, господствомъ въ саду и театрѣ многочисленныхъ мальчишекъ и дѣтей и незатѣйливыми забавами для взрослыхъ, терпѣливо ожидающихъ полета «бумажнаго чорта», котораго мѣстный техникъ никакъ надуть не можетъ... Совсѣмъ провинція и при томъ самая уѣздная!.. Въ театрѣ сада та же провинція, но нѣсколько болѣе полированная. «Любители» играютъ серьезную драму и играютъ болѣе, чѣмъ сносно, а нѣкоторые, какъ гг. Славинъ и Озеровъ—даже удовлетворительно. Видно сильное подражаніе извѣстнымъ артистамъ, но это любителямъ и Богъ велѣлъ... Мѣстная публика хочетъ веселиться и находитъ часто смѣшное тамъ, гдѣ слѣдуетъ серьезничать... Это прямое указаніе «любителямъ», что имъ не слѣдуетъ выходить изъ рамокъ легкой комедіи и водевиля... Въ общемъ садъ и театръ—развлеченіе, которымъ богородскій дачникъ не можетъ не дорожить; безъ этого было бы ему еще скучнѣе...
Неприсяжный рецензентъ. ВЪ АЛЬБОМЪ.
(Акростихъ).
Море страсти въ нудныхъ глазкахъ, Обаяніе въ улыбкѣ...
Нѣгой дышетъ голосъ гибкій,
Будитъ сердце, словно въ сказкахъ... Ахъ, отъ каждаго мотива Зритель голову теряетъ... Опьяняетъ, разжигаетъ Неземная эта дива!.. *)
р. м.
БІОГРАФІИ И ХАРАКТЕРИСТИКИ ВЕЛИКИХЪ ЛЮДЕЙ, ПЛѢНИВШИХЪ МОСКВУ.
Человѣкъ-змѣя Маринелли.
Единственный человѣкъ въ мірѣ, который говоритъ про себя: — Я—змѣя.
Гнутаго вѣнскаго стула, однако, не можетъ видѣть и принимаетъ это за намекъ. Вмѣсто костей—китовый усъ. Когда былъ маленькимъ,— его складывали вчетверо и такъ пеленали. Въ качествѣ змѣи можетъ самъ себя укусить за локоть.
О «ЧЕЛОВЪКЪ—ЗМѢѢ».
Пусть „человѣкъ-змѣя“ коверкается, гнется, Пусть смотрятъ на него, пусть онъ любимъ
толпой,—
Но съ мыслью все жь душа не разстается: „Да развѣ не вездѣ сталъ человѣкъ змѣей?!“
Дзэтъ.
*) Поэтамъ, въ акростихахъ, да еще въ жаркое вре
мя, простительно увлекаться. Ред