няетъ роль змѣи и мысленно внушаетъ Болгаріи: «лѣзь ко мнѣ въ ротъ, моя дорогая!»... Возможно, что эта затѣя и удастся «въ нашъ вѣкъ гипнотизма, электричества и ошалѣнія»...
Но гипнотическій спектакль еще не въ концѣ. Программа его не опредѣлена съ точностью и весьма возможно, что финаломъ его будетъ инструментальный концертъ, приготовленія къ которому читатель можетъ видѣть на нашей первой страничкѣ.
Если же дѣло не дойдетъ до концерта, — тѣмъ пріятнѣе. Худой миръ лучше доброй ссоры.
****
Слышно, что москвичи хотятъ обратиться къ гипнотическимъ средствамъ, чтобы получить хоть какія-нибудь свѣдѣнія на счетъ злополучнаго московскаго водоснабженія.
Вопросъ о водоснабженіи словно въ воду канулъ. Прежде москвичи еще могли узнавать о немъ коечто изъ списковъ прибывшихъ и выбывшихъ изъ Москвы. Если стоитъ въ спискѣ: «прибылъ инженеръ Линдлей»,—москвичи и соображаютъ, что, молъ, вотъ она, вода-то... Прочтутъ, что инженеръ Линдлей «выбылъ»,—дѣло плохо: не годился, значитъ... Потомъ списокъ увѣдомляетъ, что «прибылъ инженеръ Верстратенъ». Москвичи опять начинаютъ радоваться: «слава тебѣ, нашему тетереву! еще одинъ проектъ народится»...
Этимъ и утѣшались. Однако, потомъ дошли до нихъ слухи, что и г. Верстратенъ тоже «выбылъ» и наконецъ все затихло. Тихо всюду, глухо всюду, — и всѣ водяныя надежды изсякли... Вотъ тогда-то москвичи и затѣяли прибѣгнуть къ «мысленному внушенію». Какъ вамъ извѣстно, опыты Пьера Жане и Жибера показали, что для этого нужно только небольшое напряженіе воли. Сядьте у себя дома, во вторникъ, въ 7 ч., когда городской голова открываетъ засѣданіе думы. Сядьте и мысленно внушайте г, Алексѣеву: «Николай Александрычъ, а—Николай Александрычъ! Сообщите-ка гласнымъ, въ какомъ теперь положеніи водяное вопросъ находится»... Посидите этакъ минутъ съ восемь. Если никакихъ результатовъ не получится, это значитъ, что на г. Алексѣева и гипнотизмъ не дѣйствуетъ...
Впредь до этого опыта можемъ сообщить читателю весьма достовѣрно-недостовѣрный слухъ, что городской голова чувствуетъ нужду въ новыхъ прожектахъ водоснабженія. У кого эти прожекты имѣются, — пожалуйте: у васъ ихъ съ руками оторвутъ (зри послѣднюю страницу рисунковъ).
Приписка. Подъ присягой заявляемъ, что предъидущія строчки были написаны именно во вторникъ вечеромъ (въ четвергъ къ г. цензору отсылаемъ),—именно передъ
тѣмъ, какъ г. Алексѣевъ заявилъ гласнымъ, что въ январѣ онъ имъ разскажетъ исторію водоснабженія. Послѣ этого—не вѣрьте мысленному внушенію!
Ред.
****
Въ дворянскомъ клубѣ открылись публичные маскарады. Съ этимъ «дѣломъ» тамъ плохо, такъ какъ масокъ мало, а интересныхъ еще меньше... Большинство кавалеровъ и масокъ все тамъ обычные посѣтители и посѣтительницы клубскихъ вечеровъ, такъ что принятое въ маскарадахъ «тыявляется въ этомъ случаѣ только простительною вольностью, влекущею за собою непростительную вольность маскарадныхъ отношеній... Всѣ отлично знаютъ другъ друга, но притворяются, что не знаютъ... Стороннія, не клубскія маски — созданія «полусвѣта», имѣющія преимущественный успѣхъ... Думаемъ, что клубъ, въ интересахъ своихъ членовъдамъ, могъ бы отказываться отъ такихъ посѣтительницъ... Еще бы слѣдовало отказаться отъ венгерскаго хора, который не придаетъ маскараду ни благородства, ни даже музыкальнаго удовольствія: мѣсто такого хора въ загородныхъ ресторанахъ, гдѣ совсѣмъ другія требованія, чѣмъ въ маскарадѣ «благороднаго» клуба... Неужели гг. старшины клуба не могутъ изобрѣсти нѣчто болѣе подходящее для развлеченія и оживленія своихъ членовъ? Въ залахъ во время маскарада царила такая же скука, какъ на обычныхъ семейныхъ вечерахъ... Гдѣ вы, гг. старшины?!...
* * * *
НОВѢЙШАЯ ГРАММАТИКА ДЛЯ ГОРОД СКИХЪ ГОЛОВЪ.
I.
Этимологія.
Всѣ гласные должны быть согласные, иначе они превращаются въ полугласные и звуковъ ихъ не слыхать. Смягченіе гласныхъ обязательно, но свистящіе и шипящіе не допускаются.
Измѣненіе частей рѣчи всегда допускается, а склоненія зависятъ отъ „самого .
Имя существительное........ шары
Прилагательное................... баллотировка Мѣстоименіе ..................... въ столицѣ Числительное ..................... трехлѣтіе Глаголъ ............................. молчать! Нарѣчіе................................ грозное
Предлогъ............................. всякое возраженіе Союзъ................................. съ согласными
Междометіе......................... Панъ или палъ!
Сложныя слова: Концессія, реализація, канализація и пр.
II.
Синтаксисъ.
Предложенія могутъ быть сказуемы всякія, и подлежащія разбору и придаточныя, но по обстоятельствамъ времени и по наклоненію глагола «самого» утверждаются, или отрицаются, безъ всякаго пополненія и опредѣленія иричинъ. Порядокъ словъ нарушается, когда угодно, а главное предложеніе: переходъ къ очереднымъ дѣламъ.
Сочиненій предложеній равносильныхъ не допускается вовсе и сочиненіе переходитъ къ подчиненіе, въ виду повелительнаго наклоненія „самого .
Вотъ и все!
Составилъ Соз. Смар.
ДУМЫ ПОСЛѢ ДУМСКАГО ЗАСѢДАНІЯ.
Москвинъ, будь скроменъ и молчи,
Молчи— прежде всего! На засѣданьяхъ не учи
Лордъ-мэра своего...
Прежде всего, прежде всего-—
Не суйся ты въ дѣла:
Вѣдь рѣчь твоя есть тра-ла-ла,
И больше ничего!...
Пойми: твой жребій—пребывать
Въ невѣдѣньи всего,
Что только можно предпринять
Для блага твоего...
Прежде всего, прежде всего—
Тому воздай ты честь,
Въ комъ храбрость, ловкость, сила есть И „ндравъ—прежде всего!...
Wediot
ТЕАТРАЛЬНО-МУЗЫКАЛЬНЫЯ ЗАМѢТКИ
неприсяжныхъ рецензентовъ.
Сцена Малаго театра обогатилась „Семьей г. В. Александрова. Комедія въ 4 дѣйствіяхъ, но безъ начала и конца. Отдѣльныя сцены, благодаря игрѣ артистовъ, очень жизненны и правдивы, но имѣются также и невѣроятныя сцены. Выше всѣхъ въ этой комедіи г-жа Медвѣдева. Г-жу Ермолову держатъ на сценѣ цѣлый вечеръ для заключительнаго „крика радости , который электризуетъ всю зрительную
что этотъ шелестъ шелка также пріятенъ для мужскаго уха, какъ звонъ шпоръ для розоваго ушка молоденькой институтки!
Гордо поднятая головка, блестящій взглядъ, лукавая усмѣшка—все въ ней дышетъ смѣлымъ, гордымъ сознаніемъ своей красоты. Въ каждомъ движеніи ея, въ мягкомъ поворотѣ головки, въ прихотливомъ колечкѣ волосъ около уха слышится это сознаніе. Хорошенькая женщина счастлива потому, что она красива и знаетъ это. Всякое горе, страданіе исчезаетъ, когда зеркало показываетъ ее всю: красивую, изящную, созданную для любви.
Некрасивая женщина несчастна, потому что ее тяготитъ сознаніе своей некрасивости, потому что ее раздражаетъ оскорбительный, насмѣшливый взглядъ соперницы. Она знаетъ, что одинъ взглядъ хорошенькой женщины могъ-бы уничтожить и разстроить ея семью, отнять у нея мужа или возлюбленнаго, которыми она глубоко дорожитъ и дышетъ. Она знаетъ, что будь она самая лучшая въ мірѣ жена и мать,—ея мужъ, отецъ ея дѣтей, можетъ легко бросить ее, промѣнять на красивое, гордое личико глупой и можетъ быть пустой женщины. Хорошенькая женщина—это страшная приманка для мужчинъ, самый страшный врагъ семьи и некрасивой жены. И певольная тоска отражается при этомъ созна
ніи на лицѣ некрасивой женщины. Она боится за свое счастье, которое навѣрно ей трудно досталось-, она боится своего красиваго врага и ненавидитъ его. Вотъ почему взглядъ некрасивой женщины серьезенъ, на лицѣ отпечатокъ затаеннаго страданія и горечи. Но жалѣть ее, разумѣется, некому, да и стоитъ-ли?
Если она надѣнетъ красивое платье, на ней оно кажется и некрасивымъ, и плохимъ. Всегда и во всемъ ее убиваетъ сознаніе своей некрасивости. И молчитъ, и живетъ некрасивая женщина, глубоко затаивъ свое горе, свое страданіе.
Вотъ сидитъ за бумагой некрасивая, неловкая женщина. Какое на ней неуклюжее, грубое платье, какая куафюра! Цѣлыхъ 2, 3 часа, не разгибая спины, сидитъ она за работой, чтобъ докончить ее, начать другую. Ей некогда отдыхать, она не думаетъ о себѣ, она вся занята своимъ трудомъ. Она работаетъ неутомимо:, ей нечѣмъ гордиться. Она боится, что ею будутъ недовольны.
Ей вся жизнь достается слишкомъ трудно, и некрасивая женщина умѣетъ работать. Ея согнутая спина, неловкія движенія, серьезное лицо, испачканные чернилами пальцы,—все это вызываетъ насмѣшливую улыбку хорошенькой женщины. О, она никогда не теряетъ своего достоинства, своей власти!
Граціозно сидитъ она за своимъ столикомъ, привѣтливымъ взоромъ встрѣчая приходящихъ сотрудниковъ. Но какъ насмѣшливо, какъ злорадно блеститъ ея взоръ, когда къ ней подходитъ какая-нибудь некрасивая, неловкая женщина, передавая ей свою работу, стоившую ей, быть можетъ, много труда, много безсонныхъ ночей!
Какъ небрежно просматриваетъ хорошенькая „труженица эту рукопись! Какъ весело улыбается она, отдавая назадъ рукопись, непринятую редакціей. Какое ей дѣло до того, что происходитъ въ душѣ некрасивой женщины, отчего страшно поблѣднѣло ея лицо? Какое дѣло хорошенькому „секретарю , что эта возвращенная назадъ рукопись прокормила бы, можетъ быть, нѣсколько дней бѣдныхъ малютокъ некрасивой женщины, спасла бы бѣдняжку отъ отчаянія! Что ей за дѣло! Она—счастливая хорошенькая женщина. Ей все удается. А та, что ушла, съ поблѣднѣвшимъ, измѣнившимся лицомъ, со слезами на глазахъ, та очень некрасива. Все эго весьма просто и понятно! Не такъ ли и быть должно??
Ника
Но гипнотическій спектакль еще не въ концѣ. Программа его не опредѣлена съ точностью и весьма возможно, что финаломъ его будетъ инструментальный концертъ, приготовленія къ которому читатель можетъ видѣть на нашей первой страничкѣ.
Если же дѣло не дойдетъ до концерта, — тѣмъ пріятнѣе. Худой миръ лучше доброй ссоры.
****
Слышно, что москвичи хотятъ обратиться къ гипнотическимъ средствамъ, чтобы получить хоть какія-нибудь свѣдѣнія на счетъ злополучнаго московскаго водоснабженія.
Вопросъ о водоснабженіи словно въ воду канулъ. Прежде москвичи еще могли узнавать о немъ коечто изъ списковъ прибывшихъ и выбывшихъ изъ Москвы. Если стоитъ въ спискѣ: «прибылъ инженеръ Линдлей»,—москвичи и соображаютъ, что, молъ, вотъ она, вода-то... Прочтутъ, что инженеръ Линдлей «выбылъ»,—дѣло плохо: не годился, значитъ... Потомъ списокъ увѣдомляетъ, что «прибылъ инженеръ Верстратенъ». Москвичи опять начинаютъ радоваться: «слава тебѣ, нашему тетереву! еще одинъ проектъ народится»...
Этимъ и утѣшались. Однако, потомъ дошли до нихъ слухи, что и г. Верстратенъ тоже «выбылъ» и наконецъ все затихло. Тихо всюду, глухо всюду, — и всѣ водяныя надежды изсякли... Вотъ тогда-то москвичи и затѣяли прибѣгнуть къ «мысленному внушенію». Какъ вамъ извѣстно, опыты Пьера Жане и Жибера показали, что для этого нужно только небольшое напряженіе воли. Сядьте у себя дома, во вторникъ, въ 7 ч., когда городской голова открываетъ засѣданіе думы. Сядьте и мысленно внушайте г, Алексѣеву: «Николай Александрычъ, а—Николай Александрычъ! Сообщите-ка гласнымъ, въ какомъ теперь положеніи водяное вопросъ находится»... Посидите этакъ минутъ съ восемь. Если никакихъ результатовъ не получится, это значитъ, что на г. Алексѣева и гипнотизмъ не дѣйствуетъ...
Впредь до этого опыта можемъ сообщить читателю весьма достовѣрно-недостовѣрный слухъ, что городской голова чувствуетъ нужду въ новыхъ прожектахъ водоснабженія. У кого эти прожекты имѣются, — пожалуйте: у васъ ихъ съ руками оторвутъ (зри послѣднюю страницу рисунковъ).
Приписка. Подъ присягой заявляемъ, что предъидущія строчки были написаны именно во вторникъ вечеромъ (въ четвергъ къ г. цензору отсылаемъ),—именно передъ
тѣмъ, какъ г. Алексѣевъ заявилъ гласнымъ, что въ январѣ онъ имъ разскажетъ исторію водоснабженія. Послѣ этого—не вѣрьте мысленному внушенію!
Ред.
****
Въ дворянскомъ клубѣ открылись публичные маскарады. Съ этимъ «дѣломъ» тамъ плохо, такъ какъ масокъ мало, а интересныхъ еще меньше... Большинство кавалеровъ и масокъ все тамъ обычные посѣтители и посѣтительницы клубскихъ вечеровъ, такъ что принятое въ маскарадахъ «тыявляется въ этомъ случаѣ только простительною вольностью, влекущею за собою непростительную вольность маскарадныхъ отношеній... Всѣ отлично знаютъ другъ друга, но притворяются, что не знаютъ... Стороннія, не клубскія маски — созданія «полусвѣта», имѣющія преимущественный успѣхъ... Думаемъ, что клубъ, въ интересахъ своихъ членовъдамъ, могъ бы отказываться отъ такихъ посѣтительницъ... Еще бы слѣдовало отказаться отъ венгерскаго хора, который не придаетъ маскараду ни благородства, ни даже музыкальнаго удовольствія: мѣсто такого хора въ загородныхъ ресторанахъ, гдѣ совсѣмъ другія требованія, чѣмъ въ маскарадѣ «благороднаго» клуба... Неужели гг. старшины клуба не могутъ изобрѣсти нѣчто болѣе подходящее для развлеченія и оживленія своихъ членовъ? Въ залахъ во время маскарада царила такая же скука, какъ на обычныхъ семейныхъ вечерахъ... Гдѣ вы, гг. старшины?!...
* * * *
НОВѢЙШАЯ ГРАММАТИКА ДЛЯ ГОРОД СКИХЪ ГОЛОВЪ.
I.
Этимологія.
Всѣ гласные должны быть согласные, иначе они превращаются въ полугласные и звуковъ ихъ не слыхать. Смягченіе гласныхъ обязательно, но свистящіе и шипящіе не допускаются.
Измѣненіе частей рѣчи всегда допускается, а склоненія зависятъ отъ „самого .
Имя существительное........ шары
Прилагательное................... баллотировка Мѣстоименіе ..................... въ столицѣ Числительное ..................... трехлѣтіе Глаголъ ............................. молчать! Нарѣчіе................................ грозное
Предлогъ............................. всякое возраженіе Союзъ................................. съ согласными
Междометіе......................... Панъ или палъ!
Сложныя слова: Концессія, реализація, канализація и пр.
II.
Синтаксисъ.
Предложенія могутъ быть сказуемы всякія, и подлежащія разбору и придаточныя, но по обстоятельствамъ времени и по наклоненію глагола «самого» утверждаются, или отрицаются, безъ всякаго пополненія и опредѣленія иричинъ. Порядокъ словъ нарушается, когда угодно, а главное предложеніе: переходъ къ очереднымъ дѣламъ.
Сочиненій предложеній равносильныхъ не допускается вовсе и сочиненіе переходитъ къ подчиненіе, въ виду повелительнаго наклоненія „самого .
Вотъ и все!
Составилъ Соз. Смар.
ДУМЫ ПОСЛѢ ДУМСКАГО ЗАСѢДАНІЯ.
Москвинъ, будь скроменъ и молчи,
Молчи— прежде всего! На засѣданьяхъ не учи
Лордъ-мэра своего...
Прежде всего, прежде всего-—
Не суйся ты въ дѣла:
Вѣдь рѣчь твоя есть тра-ла-ла,
И больше ничего!...
Пойми: твой жребій—пребывать
Въ невѣдѣньи всего,
Что только можно предпринять
Для блага твоего...
Прежде всего, прежде всего—
Тому воздай ты честь,
Въ комъ храбрость, ловкость, сила есть И „ндравъ—прежде всего!...
Wediot
ТЕАТРАЛЬНО-МУЗЫКАЛЬНЫЯ ЗАМѢТКИ
неприсяжныхъ рецензентовъ.
Сцена Малаго театра обогатилась „Семьей г. В. Александрова. Комедія въ 4 дѣйствіяхъ, но безъ начала и конца. Отдѣльныя сцены, благодаря игрѣ артистовъ, очень жизненны и правдивы, но имѣются также и невѣроятныя сцены. Выше всѣхъ въ этой комедіи г-жа Медвѣдева. Г-жу Ермолову держатъ на сценѣ цѣлый вечеръ для заключительнаго „крика радости , который электризуетъ всю зрительную
что этотъ шелестъ шелка также пріятенъ для мужскаго уха, какъ звонъ шпоръ для розоваго ушка молоденькой институтки!
Гордо поднятая головка, блестящій взглядъ, лукавая усмѣшка—все въ ней дышетъ смѣлымъ, гордымъ сознаніемъ своей красоты. Въ каждомъ движеніи ея, въ мягкомъ поворотѣ головки, въ прихотливомъ колечкѣ волосъ около уха слышится это сознаніе. Хорошенькая женщина счастлива потому, что она красива и знаетъ это. Всякое горе, страданіе исчезаетъ, когда зеркало показываетъ ее всю: красивую, изящную, созданную для любви.
Некрасивая женщина несчастна, потому что ее тяготитъ сознаніе своей некрасивости, потому что ее раздражаетъ оскорбительный, насмѣшливый взглядъ соперницы. Она знаетъ, что одинъ взглядъ хорошенькой женщины могъ-бы уничтожить и разстроить ея семью, отнять у нея мужа или возлюбленнаго, которыми она глубоко дорожитъ и дышетъ. Она знаетъ, что будь она самая лучшая въ мірѣ жена и мать,—ея мужъ, отецъ ея дѣтей, можетъ легко бросить ее, промѣнять на красивое, гордое личико глупой и можетъ быть пустой женщины. Хорошенькая женщина—это страшная приманка для мужчинъ, самый страшный врагъ семьи и некрасивой жены. И певольная тоска отражается при этомъ созна
ніи на лицѣ некрасивой женщины. Она боится за свое счастье, которое навѣрно ей трудно досталось-, она боится своего красиваго врага и ненавидитъ его. Вотъ почему взглядъ некрасивой женщины серьезенъ, на лицѣ отпечатокъ затаеннаго страданія и горечи. Но жалѣть ее, разумѣется, некому, да и стоитъ-ли?
Если она надѣнетъ красивое платье, на ней оно кажется и некрасивымъ, и плохимъ. Всегда и во всемъ ее убиваетъ сознаніе своей некрасивости. И молчитъ, и живетъ некрасивая женщина, глубоко затаивъ свое горе, свое страданіе.
Вотъ сидитъ за бумагой некрасивая, неловкая женщина. Какое на ней неуклюжее, грубое платье, какая куафюра! Цѣлыхъ 2, 3 часа, не разгибая спины, сидитъ она за работой, чтобъ докончить ее, начать другую. Ей некогда отдыхать, она не думаетъ о себѣ, она вся занята своимъ трудомъ. Она работаетъ неутомимо:, ей нечѣмъ гордиться. Она боится, что ею будутъ недовольны.
Ей вся жизнь достается слишкомъ трудно, и некрасивая женщина умѣетъ работать. Ея согнутая спина, неловкія движенія, серьезное лицо, испачканные чернилами пальцы,—все это вызываетъ насмѣшливую улыбку хорошенькой женщины. О, она никогда не теряетъ своего достоинства, своей власти!
Граціозно сидитъ она за своимъ столикомъ, привѣтливымъ взоромъ встрѣчая приходящихъ сотрудниковъ. Но какъ насмѣшливо, какъ злорадно блеститъ ея взоръ, когда къ ней подходитъ какая-нибудь некрасивая, неловкая женщина, передавая ей свою работу, стоившую ей, быть можетъ, много труда, много безсонныхъ ночей!
Какъ небрежно просматриваетъ хорошенькая „труженица эту рукопись! Какъ весело улыбается она, отдавая назадъ рукопись, непринятую редакціей. Какое ей дѣло до того, что происходитъ въ душѣ некрасивой женщины, отчего страшно поблѣднѣло ея лицо? Какое дѣло хорошенькому „секретарю , что эта возвращенная назадъ рукопись прокормила бы, можетъ быть, нѣсколько дней бѣдныхъ малютокъ некрасивой женщины, спасла бы бѣдняжку отъ отчаянія! Что ей за дѣло! Она—счастливая хорошенькая женщина. Ей все удается. А та, что ушла, съ поблѣднѣвшимъ, измѣнившимся лицомъ, со слезами на глазахъ, та очень некрасива. Все эго весьма просто и понятно! Не такъ ли и быть должно??
Ника