ВЪ ДОРОГҌ.
(Желѣзнодорожныя сценки.)
1. Разрушенный мостъ.
Желѣзный мостъ съ быковъ свалился, Испорченъ путь на сто сажень; Рабочій людъ засуетился
И строитъ сваи цѣлый день...
А въ нашей жизни „переправы
Отъ горя къ счастью скверны такъ,
Что мостъ, снесенный ливнемъ, право— Микроскопическій пустякъ!
2. Въ вагонѣ.
— „Позвольте вашъ билетъ . — Къ чему Формальность эта?
Насъ ждетъ, быть можетъ .. Лета!— А Ҍхать на тотъ свѣтъ Возможно безъ билета!!!
3. На платформѣ.
— Нѣтъ мѣста! Проваливай ты, борода!.. — Мѣстечко для васъ сохранили мы, ба
ринъ:
— Позвольте вашъ сакъ... проходите сюда!.. — Что лѣзешь, бродяга! Что прешь безъ
стыда!?...
— Пожалуйте, сударь... весьма бла-адаренъ!!
4. Транспортъ.
— Подвигайся, лапотное стадо! Сколько васъ?
— „Шашнадцать, господинъ! — Свистуновъ! запрятать этихъ надо
Въ тотъ вагонъ, гдѣ транспортъ старыхъ шинъ! Дэкаэль.
Въ Белебей, головѣ Чупракову. Такъ это вѣрно, что вы избили городского секретаря въ управѣ?... «Еще бы не вѣрно! Объ этомъ даже и телеграммы въ газетахъ были... Я, знаете, не люблю давать спуску»,... Смотрите, — возьметъ васъ какой - нибудь Винклеръ, чтобы въ своемъ звѣринцѣ, вмѣстѣ съ обезьянами, показывать! ?
Въ Кіевъ, кредитному обществу. Ну, что, вышли изъ-подъ городской опеки?.. «Какже, какже! На душѣ таково легко стало! Теперь мьг ни на кою вниманія не обращаемъ, и первымъ дѣломъ выгнали изъ своихъ засѣданій эту самую «печать» проклятую...» Что-жь такъ? или насолила ?... «Насолила, чтобъ ей пусто было! Мы лучше по-семейному будемъ дѣла обдѣлывать»...
ИЗЪ РАЗГОВОРОВЪ О САХАРҌ.
(Нѣчто „злобное .)
Вагонъ третьяго класса. Ночь. Тоска. Копоть стеариновыхъ огарковъ. Поѣздъ проѣзжаетъ „сахарную мѣстное.ь : то и дѣло мелькаютъ трубы „недѣйствующихъ заводовъ; вокругъ разстилаются свекловичныя поля, уже завядшія.
Два субъекта — старичекъ, и помоложе. Старичекъ, поглядывая въ окошко, саркастически усмѣхается и украдкой потираетъ руки; тотъ же, что помоложе—желчный, угрюмый, и въ весьма скромномъ одѣяніи—то и дѣло вздыхаетъ; довольный видъ и улыбаю
щаяся физіономія старикашки давно уже возмущаютъ его.
— Чему усмѣхаться изволите, позвольте васъ спросить?—наконецъ не выдерживаетъ онъ: — плакать, плакать нужно, а не смѣяться! Извините, я—человѣкъ нервный, и мнѣ ваши усмѣшечки, скажу прямо, невыносимы... Вонъ еще одинъ заводъ безъ дѣла стоитъ!—уныло окончилъ „нервный человѣкъ , переводя взглядъ въ окошко вагона.— Впрочемъ, — заговорилъ онъ еще раздражительнѣе, —вамъ, господа, что! вы, счастливцы, только кушаете сахаръ, а не дѣлаете его— вамъ сладко на свѣтѣ живется...
— Вѣтъ-съ, извините, заступился за себя старичекъ,—я не только ѣмъ, я и... Да вы— сахарозаводчикъ, что ди, позвольте васъ спросить?
— By да! конечно, чертъ возьми!
— Погодите, не ругайтесь: я—тоже сахарозаводчикъ... Погодите, погодите, не злорадствуйте: я—изъ отставныхъ, заштатный; въ прошломъ году ликвидировалъ; теперь на моемъ мѣстѣ нѣмецъ догораетъ... А что? вѣдь во время? а?.. Безъ убытку окончилъ! Ха-ха-ха...
— То-то у васъ, вижу, физіономія такая блаженная... Счастливецъ!.. Да за какимъ же вы чертомъ, позвольте васъ спросить, ѣдете въ третьемъ классѣ? почему не въ первомъ?., не въ экстренномъ поѣздѣ?.. Зачѣмъ на васъ пальто—почему не шуба соболья?.. помилуйте, что за смиреніе! Да я бы на вашемъ мѣстѣ... Иди это вы—изъ деликатности? конфузить насъ не хотите? Ахъ, чертъ васъ возьми совсѣмъ!..—Желчный субъектъ, отъ избытка чувствъ, захлебывается и стихаетъ. Старичекъ ехидствуетъ глазами...
-- Мы тоже изъ „сахарныхъ будемъ,— „примазывается къ разговору сидящая наискось синяя чуйка:—служили-съ, да-съ... по бурачной части, теперь по другому дѣлу пошли; а вотъ онъ по старому все трубитъ,— указываетъ синяя чуйка на угрюмаго парня, въ лаптяхъ,—какже-съ, слаще! хе-хе! правда, Митюха!..
„Митюха ворчитъ и привскакиваетъ, точно его кулакомъ ударили по самому больному мѣсту.
— Служили-съ, да-съ! И, Боже мой, какія дѣда дѣлали!—ораторствуетъ чуйка, глядя въ лицо желчному господину.—Свекловицу, теперь, убирать... Округа громадная, заводовъ этихъ гибель, и дѣло вездѣ не ждетъ... Рвутъ, бывало, народъ на части!.. По семи гривенъ сулятъ бабамъ, только идите полоть—не идутъ, потому—кое-гдѣ по рублю уже платятъ... Ну, что тутъ дѣлать съ народомъ!.. Такъ Псаренко... чай слыхали? Извѣстнѣйшій... бѣдовое дѣло,-—видитъ: ничего не подѣлаемъ, музыкой сталъ народъ къ себѣ завлекать!.. Да-съ! оркестръ музыки нанялъ— скрипка, басы, и все прочее какъ слѣдуетъ, а нѣмецъ управляетъ... Удивленіе просто! На работы идутъ — музыка среди двора стоитъ, маршъ персидскій жаритъ; съ работы возвращаются-—и того пуще жаритъ; весь обѣдъ—тоже самое! Бабы въ особенности, хохлушки, музыку возлюбили страсть! Хлѣбомъ не корми бывало!.. И что же?—Всѣ, всѣ какъ есть къ нему на бураки идутъ! Сбавилъ по гривеннику—все равно! идутъ!.. А прочіе—„дайте рукъ! кричатъ... А они всѣ тутъ! ха-ха-ха!.. Такъ чтобы вы думали: чрезъ двѣ недѣли всѣ заводчики, сколько ихъ у насъ въ округѣ ни было, всѣ музыку изъ города повыписывали! ха-ха-ха!.. И вездѣ подъ музыку свекловицу полятъ, свекловицу возятъ, свекловицу моютъ; а вечеромъ—танцы во дворѣ, и самъ Псаренко господинъ—
впереди въ присядку!.. А отчего ему и не плясать, коли дѣла радуютъ?.. Не такъ-ди, господинъ?..—Желчный господинъ посылаетъ разскащика къ черту.
— Ха-ха-ха! вѣрно, вѣрно! — приходитъ въ неописанный восторгъ старичекъ—вѣрно! подъ музыку дѣло сахарное шло у насъ! ха-ха-ха! веселый народъ былъ!.. Нутка, вы теперь, какъ васъ?., ха-ха-ха!..
-— Музыку... вишь выдумали что, черти!—- не выдержали лапти:—а ты бы моего испробовалъ: все лѣто нонѣ на буракахъ за одни харчи работали, да... Спасибо хоть хлѣбъ давали... Музыку!., и рады!..
— Такъ подъ музыку больше не хотите, господа?-—еще разъ обращается старичокъ къ желчному господину:—а? подъ музыку не согласны сахаръ варить? ха-ха-ха!..
Хохоту старичка весело вторитъ чуйка; желчный господинъ и лапти злобно плюются; паровозъ разводитъ пары и спѣшитъ поскорѣе уйти изъ сахарной мѣстности.
РАЗНЫЯ МЫСЛИ ВСЛУХЪ О ГАЗЕТЪ.
— Какой дуракъ эти газеты выдумалъ? Вчера только успѣлъ возвысить цѣны на квартиры, а ужь сегодня мнѣ грозятъ газетами, будто я четвертый разъ въ теченіи года возвышаю цѣны... На честнаго человѣка и тѣнь набросить... Богъ мой, какое время?! Житья нѣтъ отъ этихъ газетъ и разныхъ санитаровъ порядочному человѣку.
Домовладѣлецъ Полиповъ.
— Газеты—мое спасеніе. Великое спасибо тому, кто ихъ выдумалъ. Это мой громоотводъ. Чуть жена съ тещей примутся пилить за лишнюю трату трехъ рублей, — я за газеты, и горя мало... Даже весело... Спасибо, издатели!...
Прохоръ Трусъ-Зайцевъ, pater familias.
—- Н-да... Вѣкъ пара, электричества и печатнаго слова... Гласность, всюду широкая гласность,—вотъ, по моему, девизъ для газеты, которую я буду читать... Карай общественное зло, но... но... зачѣмъ вникать въ мои частныя дѣла?... Зачѣмъ разглашать, что я сижу на мѣстѣ директора и снимаю пѣнки? Это мое, семейное дѣло, не общественное. Вотъ если мужикъ пьетъ, купецъ обманываетъ, — карай ихъ, бичуй, но меня, меня, меня оставь... Вотъ какая нужна газета!... А то я акціонеровъ обираю, да другое... Кому до этого дѣло?... Развѣ это гласность?...
Директоръ Владиславъ Пшентковскій.
— Я ужасно люблю газеты. Всегда найдешь объявленія о разныхъ дешевыхъ продажахъ и новыхъ косметикахъ... Ужасно интересно!
Вдова Агафоклея Безпятова.
— Не было печали, газеты накачали. Всякія происшествія въ газетахъ печатать стали... Даже про уважаемыхъ людей пропечатываютъ... А кому нужна эта мораль? Молодцамъ, чтобы на хозяина критику читали, да смѣялись. Тьфу, анафемство!... Кабы я былъ начальство, всѣ бы газеты въ огонь и жить бы спокойнѣе... Наплодили кляузы, пропади онѣ пропадомъ, всѣ эти газеты!. ..
Коммерсантъ Свинопасовъ.
— Лучше всего въ этихъ газетахъ это то, что всегда есть пгограммы театговъ. Всегда знаешь, что піедставляютъ. Жаль, что меню обѣденныя Эгмитажа и Славянскаго Базага не печатаютъ... Не знаешь, гдѣ лучше обѣдъ.
Валегъянъ Пустово.
— Газетъ—это quelque chose карошій. Это Франсузъ лубитъ, э анонсъ тожь, э рекламмъ тожь карашо — но зачѣмъ ругай? Это не по франсузъ...
Жанъ-Анри Перюкье.
Нѣтъ, что ни говори, газета для насъ дѣльце первый сортъ. Теперича выпущай книги, издавай ихъ, примѣрно: „Искусство нравиться , или „Средство разбогатѣть , а ежели нигдѣ не объявлять да не наврать съ три короба— не продашь. Нѣтъ, газета предметъ хорошій.
Книжникъ-Фарисей Оплеухинъ.
Собралъ Поприщинъ XII.
(Желѣзнодорожныя сценки.)
1. Разрушенный мостъ.
Желѣзный мостъ съ быковъ свалился, Испорченъ путь на сто сажень; Рабочій людъ засуетился
И строитъ сваи цѣлый день...
А въ нашей жизни „переправы
Отъ горя къ счастью скверны такъ,
Что мостъ, снесенный ливнемъ, право— Микроскопическій пустякъ!
2. Въ вагонѣ.
— „Позвольте вашъ билетъ . — Къ чему Формальность эта?
Насъ ждетъ, быть можетъ .. Лета!— А Ҍхать на тотъ свѣтъ Возможно безъ билета!!!
3. На платформѣ.
— Нѣтъ мѣста! Проваливай ты, борода!.. — Мѣстечко для васъ сохранили мы, ба
ринъ:
— Позвольте вашъ сакъ... проходите сюда!.. — Что лѣзешь, бродяга! Что прешь безъ
стыда!?...
— Пожалуйте, сударь... весьма бла-адаренъ!!
4. Транспортъ.
— Подвигайся, лапотное стадо! Сколько васъ?
— „Шашнадцать, господинъ! — Свистуновъ! запрятать этихъ надо
Въ тотъ вагонъ, гдѣ транспортъ старыхъ шинъ! Дэкаэль.
Въ Белебей, головѣ Чупракову. Такъ это вѣрно, что вы избили городского секретаря въ управѣ?... «Еще бы не вѣрно! Объ этомъ даже и телеграммы въ газетахъ были... Я, знаете, не люблю давать спуску»,... Смотрите, — возьметъ васъ какой - нибудь Винклеръ, чтобы въ своемъ звѣринцѣ, вмѣстѣ съ обезьянами, показывать! ?
Въ Кіевъ, кредитному обществу. Ну, что, вышли изъ-подъ городской опеки?.. «Какже, какже! На душѣ таково легко стало! Теперь мьг ни на кою вниманія не обращаемъ, и первымъ дѣломъ выгнали изъ своихъ засѣданій эту самую «печать» проклятую...» Что-жь такъ? или насолила ?... «Насолила, чтобъ ей пусто было! Мы лучше по-семейному будемъ дѣла обдѣлывать»...
ИЗЪ РАЗГОВОРОВЪ О САХАРҌ.
(Нѣчто „злобное .)
Вагонъ третьяго класса. Ночь. Тоска. Копоть стеариновыхъ огарковъ. Поѣздъ проѣзжаетъ „сахарную мѣстное.ь : то и дѣло мелькаютъ трубы „недѣйствующихъ заводовъ; вокругъ разстилаются свекловичныя поля, уже завядшія.
Два субъекта — старичекъ, и помоложе. Старичекъ, поглядывая въ окошко, саркастически усмѣхается и украдкой потираетъ руки; тотъ же, что помоложе—желчный, угрюмый, и въ весьма скромномъ одѣяніи—то и дѣло вздыхаетъ; довольный видъ и улыбаю
щаяся физіономія старикашки давно уже возмущаютъ его.
— Чему усмѣхаться изволите, позвольте васъ спросить?—наконецъ не выдерживаетъ онъ: — плакать, плакать нужно, а не смѣяться! Извините, я—человѣкъ нервный, и мнѣ ваши усмѣшечки, скажу прямо, невыносимы... Вонъ еще одинъ заводъ безъ дѣла стоитъ!—уныло окончилъ „нервный человѣкъ , переводя взглядъ въ окошко вагона.— Впрочемъ, — заговорилъ онъ еще раздражительнѣе, —вамъ, господа, что! вы, счастливцы, только кушаете сахаръ, а не дѣлаете его— вамъ сладко на свѣтѣ живется...
— Вѣтъ-съ, извините, заступился за себя старичекъ,—я не только ѣмъ, я и... Да вы— сахарозаводчикъ, что ди, позвольте васъ спросить?
— By да! конечно, чертъ возьми!
— Погодите, не ругайтесь: я—тоже сахарозаводчикъ... Погодите, погодите, не злорадствуйте: я—изъ отставныхъ, заштатный; въ прошломъ году ликвидировалъ; теперь на моемъ мѣстѣ нѣмецъ догораетъ... А что? вѣдь во время? а?.. Безъ убытку окончилъ! Ха-ха-ха...
— То-то у васъ, вижу, физіономія такая блаженная... Счастливецъ!.. Да за какимъ же вы чертомъ, позвольте васъ спросить, ѣдете въ третьемъ классѣ? почему не въ первомъ?., не въ экстренномъ поѣздѣ?.. Зачѣмъ на васъ пальто—почему не шуба соболья?.. помилуйте, что за смиреніе! Да я бы на вашемъ мѣстѣ... Иди это вы—изъ деликатности? конфузить насъ не хотите? Ахъ, чертъ васъ возьми совсѣмъ!..—Желчный субъектъ, отъ избытка чувствъ, захлебывается и стихаетъ. Старичекъ ехидствуетъ глазами...
-- Мы тоже изъ „сахарныхъ будемъ,— „примазывается къ разговору сидящая наискось синяя чуйка:—служили-съ, да-съ... по бурачной части, теперь по другому дѣлу пошли; а вотъ онъ по старому все трубитъ,— указываетъ синяя чуйка на угрюмаго парня, въ лаптяхъ,—какже-съ, слаще! хе-хе! правда, Митюха!..
„Митюха ворчитъ и привскакиваетъ, точно его кулакомъ ударили по самому больному мѣсту.
— Служили-съ, да-съ! И, Боже мой, какія дѣда дѣлали!—ораторствуетъ чуйка, глядя въ лицо желчному господину.—Свекловицу, теперь, убирать... Округа громадная, заводовъ этихъ гибель, и дѣло вездѣ не ждетъ... Рвутъ, бывало, народъ на части!.. По семи гривенъ сулятъ бабамъ, только идите полоть—не идутъ, потому—кое-гдѣ по рублю уже платятъ... Ну, что тутъ дѣлать съ народомъ!.. Такъ Псаренко... чай слыхали? Извѣстнѣйшій... бѣдовое дѣло,-—видитъ: ничего не подѣлаемъ, музыкой сталъ народъ къ себѣ завлекать!.. Да-съ! оркестръ музыки нанялъ— скрипка, басы, и все прочее какъ слѣдуетъ, а нѣмецъ управляетъ... Удивленіе просто! На работы идутъ — музыка среди двора стоитъ, маршъ персидскій жаритъ; съ работы возвращаются-—и того пуще жаритъ; весь обѣдъ—тоже самое! Бабы въ особенности, хохлушки, музыку возлюбили страсть! Хлѣбомъ не корми бывало!.. И что же?—Всѣ, всѣ какъ есть къ нему на бураки идутъ! Сбавилъ по гривеннику—все равно! идутъ!.. А прочіе—„дайте рукъ! кричатъ... А они всѣ тутъ! ха-ха-ха!.. Такъ чтобы вы думали: чрезъ двѣ недѣли всѣ заводчики, сколько ихъ у насъ въ округѣ ни было, всѣ музыку изъ города повыписывали! ха-ха-ха!.. И вездѣ подъ музыку свекловицу полятъ, свекловицу возятъ, свекловицу моютъ; а вечеромъ—танцы во дворѣ, и самъ Псаренко господинъ—
впереди въ присядку!.. А отчего ему и не плясать, коли дѣла радуютъ?.. Не такъ-ди, господинъ?..—Желчный господинъ посылаетъ разскащика къ черту.
— Ха-ха-ха! вѣрно, вѣрно! — приходитъ въ неописанный восторгъ старичекъ—вѣрно! подъ музыку дѣло сахарное шло у насъ! ха-ха-ха! веселый народъ былъ!.. Нутка, вы теперь, какъ васъ?., ха-ха-ха!..
-— Музыку... вишь выдумали что, черти!—- не выдержали лапти:—а ты бы моего испробовалъ: все лѣто нонѣ на буракахъ за одни харчи работали, да... Спасибо хоть хлѣбъ давали... Музыку!., и рады!..
— Такъ подъ музыку больше не хотите, господа?-—еще разъ обращается старичокъ къ желчному господину:—а? подъ музыку не согласны сахаръ варить? ха-ха-ха!..
Хохоту старичка весело вторитъ чуйка; желчный господинъ и лапти злобно плюются; паровозъ разводитъ пары и спѣшитъ поскорѣе уйти изъ сахарной мѣстности.
РАЗНЫЯ МЫСЛИ ВСЛУХЪ О ГАЗЕТЪ.
— Какой дуракъ эти газеты выдумалъ? Вчера только успѣлъ возвысить цѣны на квартиры, а ужь сегодня мнѣ грозятъ газетами, будто я четвертый разъ въ теченіи года возвышаю цѣны... На честнаго человѣка и тѣнь набросить... Богъ мой, какое время?! Житья нѣтъ отъ этихъ газетъ и разныхъ санитаровъ порядочному человѣку.
Домовладѣлецъ Полиповъ.
— Газеты—мое спасеніе. Великое спасибо тому, кто ихъ выдумалъ. Это мой громоотводъ. Чуть жена съ тещей примутся пилить за лишнюю трату трехъ рублей, — я за газеты, и горя мало... Даже весело... Спасибо, издатели!...
Прохоръ Трусъ-Зайцевъ, pater familias.
—- Н-да... Вѣкъ пара, электричества и печатнаго слова... Гласность, всюду широкая гласность,—вотъ, по моему, девизъ для газеты, которую я буду читать... Карай общественное зло, но... но... зачѣмъ вникать въ мои частныя дѣла?... Зачѣмъ разглашать, что я сижу на мѣстѣ директора и снимаю пѣнки? Это мое, семейное дѣло, не общественное. Вотъ если мужикъ пьетъ, купецъ обманываетъ, — карай ихъ, бичуй, но меня, меня, меня оставь... Вотъ какая нужна газета!... А то я акціонеровъ обираю, да другое... Кому до этого дѣло?... Развѣ это гласность?...
Директоръ Владиславъ Пшентковскій.
— Я ужасно люблю газеты. Всегда найдешь объявленія о разныхъ дешевыхъ продажахъ и новыхъ косметикахъ... Ужасно интересно!
Вдова Агафоклея Безпятова.
— Не было печали, газеты накачали. Всякія происшествія въ газетахъ печатать стали... Даже про уважаемыхъ людей пропечатываютъ... А кому нужна эта мораль? Молодцамъ, чтобы на хозяина критику читали, да смѣялись. Тьфу, анафемство!... Кабы я былъ начальство, всѣ бы газеты въ огонь и жить бы спокойнѣе... Наплодили кляузы, пропади онѣ пропадомъ, всѣ эти газеты!. ..
Коммерсантъ Свинопасовъ.
— Лучше всего въ этихъ газетахъ это то, что всегда есть пгограммы театговъ. Всегда знаешь, что піедставляютъ. Жаль, что меню обѣденныя Эгмитажа и Славянскаго Базага не печатаютъ... Не знаешь, гдѣ лучше обѣдъ.
Валегъянъ Пустово.
— Газетъ—это quelque chose карошій. Это Франсузъ лубитъ, э анонсъ тожь, э рекламмъ тожь карашо — но зачѣмъ ругай? Это не по франсузъ...
Жанъ-Анри Перюкье.
Нѣтъ, что ни говори, газета для насъ дѣльце первый сортъ. Теперича выпущай книги, издавай ихъ, примѣрно: „Искусство нравиться , или „Средство разбогатѣть , а ежели нигдѣ не объявлять да не наврать съ три короба— не продашь. Нѣтъ, газета предметъ хорошій.
Книжникъ-Фарисей Оплеухинъ.
Собралъ Поприщинъ XII.