Провинціальный антрепренеръ. Этакую-бы птичку къ себѣ залучить... Сейчасъ-бы купецъ Лоботрясовъ ума рѣшился и десять тысячъ пособія на театръ отвалилъ бы. Ну, да ужь гдѣ намъ!!
Двое
ЯРМАРКА.
Ярмарка открыта; Русскіе купцы
Ждутъ большого сбыта,
Жаждутъ „дѣлъ „дѣльцы . Съѣхались воришки, Плуты, шулера,— И пошли ДѢЛИШКИ, Началась игра.... Рестораны, тройки, И пѣвичекъ хоръ, Ярыя попойки,
Драка, шумъ и споръ.... Неплатёжъ, обманы, Сила кулака,—
Тутъ трещатъ карманы, Тамъ трещатъ бока. . .. Цѣль у всѣхъ святая— Все, что можно рвать! И „голодныхъ стая
Рветъ куски, какъ тать. Всѣ надуть готовы, Отъ долговъ уйти: Не страшатъ оковы
И въ Сибирь пути...
Г. Ежини.
МАКАРЬЕВСКІЙ ЧИЧЕРОНЕ.
(Путеводитель по Нижегородской ярмаркѣ).
Армянскіе ряды. Въ настоящее время не по шерсти кличка. Восточные человѣки здѣсь ютятся очень мало; съ тѣхъ поръ какъ знаменитый Лаппа выстроилъ Каравансерай,—со
вершилось великое переселеніе народовъ этихъ туда....
Александровскій садъ. Зри Откосъ.
Барбатенко. Одна изъ тучныхъ кравъ, кормящихъ и поящихъ ярмарочное купечество. Самъ Маѳусаилъ-Барбатенко косо смотритъ на свою угостильницу, да передать некому. Центръ пѣнія арфистокъ и цыганъ и пунктъ влюбчивости московскихъ и иныхъ саврасовъ. Образцовая кухня, образцовая цѣна и образцовый шумъ по вечерамъ.
Биржевая гостинница. Одно изъ тысячныхъ дѣтищъ Ермолаевыхъ, имя которыхъ тоже легіонъ. Въ гостинницѣ только и биржеваго, что биржа рядомъ, да биржевые маклера, кантующіе по вечерамъ подъ предводительствомъ какого-нибудь Сливоносова или пароходчика. На эстрадѣ воетъ, виноватъ—поетъ хоръ и стрѣляетъ глазами въ публику, которая въ отвѣтъ на это стрѣляетъ въ него апельсинными корками. Послѣ, черезъ каждыя три минуты обхожденіе, публики, съ просьбою „на ноты ....
Биржа. Обитель пароходчиковъ-волгарей, Савостьяна Микитича; по неудобству для публичныхъ сдѣлокъ биржу мѣняютъ на гостинницу. Появленіе на биржѣ въ не-своемъ видѣ строго не воспрещается........
Бирюза. Камень преткновенія для желающихъ сдѣлать сюрпризъ. Сегодня купленная у главнаго дома у какого-нибудь Сеидъ-Гуссейнъ- Маматъ-Оглы, она—цвѣта неба Италіи, а завтра утромъ небо это заволакивается тучами или блѣднѣетъ__ Желающіе попасть на бирюзовую удочку могутъ безъ труда совершить сіе около ресторана Мишель, заплатя нерсіяшкѣ контрибуцію...
Бубнова гостинница. Одѣтая въ сюртукъ харчевня съ продажей нитей. Арена прикащичьихъ и молодцовскихъ загуловъ. Москательщики, мебельщики, зеркальники, книжники и иные парни съ шоссе... Иногда забредетъ и волгарь, выставитъ окна и балконныя двери, засядетъ за сіе въ кутузку и успокоится... По вечерамъ спеціальныя представленія для глухихъ и оглохшихъ. Чистятъ уши и даже часто зубы. С, Смарагдовъ. (Продолженіе въ слѣд. №)
* * * * *
ЧТО ДУМАЮТЪ О НИЖЕГОРОДСКОЙ ЯРМАРКҌ.
(Мысли вслухъ.)
Залежались стерлядки малость. Все лѣто гуляютъ. Теперь покупатели пойдутъ. Осетровъ бы спустить не
мѣшало бы... Икру зернистую разбазарить... Неужели никакихъ званыхъ обѣдовъ не будетъ? Соннаго товарцу бы малость спровадить... Рыбакъ Чумаковъ.
Але, чи и тцеперь не бендзе игрочковъ на мою ренку? Неужели я никого не помажу въ эту Макарьевскую? Дали Бугъ, то теразъ повѣситься лучше... Неужели ницъ не бендзе? Цо тогда дѣлать?.. Але, чтобъ тогда дьябли взяли весь ярмарекъ...
Стась Кшепшицюльскій.
Какова-то намъ, мѣняламъ, эта ярмарочка задастся? Неужели ничего не наживемъ на купончикахъ и серійкахъ?.. Не вѣрю... Купончики еще не погибли... А гдѣ купончики, тамъ и мѣнялушки, душки-голубиныя...
Мѣняла Моталкннъ.
Господи, Господи! Какъ дѣла наши пойдутъ? Сколько конкуренціи нашему благородному искусству, нашему пѣнію! Театръ, и тотъ силится намъ ногу подставить . Шалишь, стара штука!... А я опять новый романсъ сочинилъ и посвятилъ его ярмарочному купечеству. Авось выручу за него хорошо!.. Барышни-пѣвицы! Выручайте...
Хормейстеръ Горлопановъ.
Кому что, а намъ бы хоть эпидемійку какую нибудь, что-ли, получить въ эту ярмарку... Случалось, Макарьевская за весь годъ выручала нашего брата,—какова-то теперь будетъ?!.. И купецъ что-то запои начинаетъ бросать... Хоть бы Наумъ Прокофьевъ какой-нибудь объявился въ эту ярмарку... О, Эскулапъ, помоги!!
Врачъ Касторовъ.
Мнѣ сборы и только сборы, а тамъ пдеваты Что такое искусство? Что такое Мельпомена?! Вздоръ. „Водевиль есть вещь, сборы,—а прочее всегиль!“ „Театръ отецъ, театръ мнѣ мать, театръ мое предназначеніе! Но, съ позволенія сказать...” дайте мнѣ полные сборы и возьмите себѣ театръ!
Антрепренеръ Бѣльскій.
Неужели и нынѣшній годъ ни одинъ купецъ въ рыломорду не съѣздитъ нечаянно? Я бы сейчасъ съ него штрраФЪ... Неужели всѣ наши дѣла у мировыхъ кончились?.. Чортъ побери, какъ полиція строга стала... Плохая будетъ ярмарка.
Василискъ Перцовъ, поручикъ въ отставкѣ.
Ну-ко-ся, кака така ярмарка выйдетъ? Какихъ къ примѣру колеровъ? Много ли сбѣжитъ внизъ по матушкѣ? Много-ль по двугривенному предложатъ? Или опять переписка векселей зачнется? Ужели на счетъ безобразіевъ тѣ же строгости пойдутъ?.. Плохо наше дѣло... Самому бы послѣ перваго Спаса объявиться, что-ли?.. Темна вода въ облацѣхъ, охо- хо!! Купецъ Круторебровъ.
Собралъ Кассій Брутовъ.
— Еще бы! Вашъ пріятель Карнинъ! Этотъ не писалъ, а жестами больше объяснялся... Руку пожималъ очень крѣпко,—ну... и когда рядомъ сидѣли за столомъ... или въ ложѣ.
— И вы... вы не сказали ему, что это васъ оскорбляетъ?
— Но, другъ мой, это меня вовсе не оскорбляло! съ злобной кротостью говоритъ кровавая дама. Мнѣ было такъ скучно... я такъ хотѣла пошалить...
— И вы спокойно говорите это!.. Сижу... сижу... Все?
— Нѣтъ еще... Ужь если начала, — незачѣмъ останавливаться на полдорогѣ... Вы какъ думаете?
— Конечно, конечно! хрипитъ супругъ. Будьте покойны: я изъ себя не выйду...
— Вполнѣ вѣрно! презрительно замѣчаетъ супруга и продолжаетъ. — О мелкомъ, случайномъ волокитствѣ я говорить не буду... Таранскій, вотъ это—другое дѣло...
— Таранскій?.. Мой лучшій другъ?..
— Ну, да... вѣдь это всегда такъ бываетъ! Вы помните, когда вы мнѣ его представили?
— Ничего я теперь не помню! глухо говоритъ супругъ, опустивши голову на руки.
— На бенефисѣ, въ Эрмитажѣ... я сейчасъ же замѣтила, что онъ ни на одну актрису не смотритъ, а все на меня, и — то
краснѣетъ, то блѣднѣетъ... Съ этого дня началась страстная любовь...
— Съ его стороны, конечно...
— Съ его ли, съ моей ли,—все равно...
— То есть какъ все равно?.. Виноватъ, я слушаю...
— Стадъ онъ бывать у насъ на дачѣ... Я впрочемъ вела себя все время довольно сдержанно... но третьяго дня...
— А, а... третьяго дня?..
— Мы съ нимъ гуляли на старомъ шоссе, вечеромъ... Тамъ сыровато немножко... Кругомъ не было ни души... Таранскій одѣлъ меня своимъ плэдомъ, сжалъ и — губы мнѣ точно солнцемъ обожгло...
— Но солнца не было?..
— Ну, да! Просто это Таранскій меня поцѣловалъ... Ахъ, какъ хорошо онъ цѣлуетъ!.. Меня въ дрожь кинуло... Ну, разумѣется, я... — Вы?
— Я захотѣла узнать, что дальше будетъ... — И узнали?., узззнали?..
— Однако позвольте, милѣйшій супругъ! Всякая откровенность имѣетъ свои границы... Мужъ не долженъ разспрашивать,— онъ можетъ и безъ того догадаться... А не догадывается, — значитъ, ужь такова его участь... Вотъ, и ваша участь такая! съ ядовитымъ смѣхомъ закончила супруга. Тутъ мужъ не выдержалъ.
— А, такъ вы еще смѣетесь надо мной! пробормоталъ онъ сквозь зубы.
И блѣдный, безъ кровинки въ лицѣ, онъ схватилъ жену за горло... Но моментально руки его опустились, онъ зашатался и отступилъ.
— Простите! заговорилъ онъ чуть слышно. Я себя не помню... я съ ума схожу...
— Милый! значитъ—любишь? ревнуешь?.. Убить хотѣлъ!.. Ты, такой сдержанный, хладнокровный!.. Ахъ, какъ я счастлива!.. Пойди ко мнѣ!..
— Оставьте!., или я за себя не ручаюсь!.. — Дорогой мой! Такъ ты повѣрилъ? Да вѣдь нѣтъ ни слова правды въ томъ, что я говорила!.. Ты не понялъ, что я только хотѣла позлить тебя немножко?.. Дураченъ ты мой!..
— Какъ?., вы... вы все это выдумали? вытаращилъ глаза ошеломленный супругъ.
— Все, все!.. Надо же было какъ-нибудь время провести!.. Вѣдь дождикъ шелъ!
И она, сіяющая, бросилась къ мужу на шею...
Московскій фланеръ.