что къ воротамъ Зоологическаго сада развѣ только на воздушномъ шарѣ нельзя прилетѣть, всѣ же остальныя средства передвиженія, какъ-то: конка, пароходы, извощики и чуть ли даже не спеціальная желѣзная дорога—вполнѣ готовы къ услугамъ желающихъ .
Г. Ростъ общедоступенъ; во внутренность его аппартаментовъ вы проникаете, уплативъ мзду въ размѣрѣ трехъ гривенъ серебра. За тѣ же три гривны вы имѣете полное право созерцать знаменитаго Андрюшку (обезьяна, заслуживающая полнаго уваженія), морскаго льва, бѣлыхъ и иныхъ колеровъ медвѣдей и т. д., словомъ—всѣхъ представителей обитающей тамъ фауны. За тѣ же три гривны, наконецъ, вы имѣете право созерцать акробатовъ, тирольскихъ музыкантовъ, балерину Соцо, моралиста Войтовича и всѣхъ присныхъ (надо впрочемъ сознаться, что желающіе видѣть, съ удобствомъ, послѣднихъ двухъ, обязаны внести дополнительную плату за „особыя мѣста въ размѣрѣ до трехъ рублей). За скандалы, если бываютъ, особой платы со зрителей не полагается, дѣйствующимъ же въ нихъ лицамъ предоставлено расплачиваться у мѣстнаго мироваго судьи.
Въ послѣднее время г. Ростъ для разныхъ потребностей и, какъ многіе утверждаютъ, спеціально для огражденія себя и своихъ животныхъ отъ несправедливыхъ нападокъ газетъ, пріобрѣлъ еще и „собственнаго юриста . Будетъ ли взиматься особая плата съ публики за осмотръ его, достовѣрно пока неизвѣстно.
МОСКОВСКІЯ КАРТИНКИ.
1) НАША ПРИСЛУГА.
Кухарки.
Кухарка—за повара. Умѣетъ котлеты дѣлать, похожія иа жареную подошву, супъ-пюре (съ перьями) и пирожное зеленаго цвѣта, которое подкрашивается ярью... Желтое краситъ охрой, синее— синькой. Во время службы ея слѣдуетъ вообще заводить годоваго врача. Горда, неприступна и требуетъ непремѣнно шерстянаго платья въ подарокъ. Съ сосѣдскими кухарками говоритъ „изъ-подъ политики“...
Кухарка съ кумомъ. Держать вообще очень скверно, такъ-какъ супъ бываетъ безпрестанно пересоленымъ, лучшіе куски изъ горшка попадаютъ кумупожарному, который выхватываетъ ихъ оттуда грязными лапами; иа кухнѣ слышится постоянно визгъ, ревъ и вавилонское столпотвореніе. Провожая кума, кухарка, обыкновенно исчезаетъ на полсутокъ. Ругается съ каждымъ встрѣчнымъ и поперечнымъ и въ брани доходитъ до виртуозности.
Кухарка, «только сейчасъ изъ деревни, сударыня!». Во все время пребыванія ея на кухнѣ слышится непрестанный бой горшковъ и другой посуды. Самоваръ отзывается распаяннымъ разъ пять. Вмѣсто кушанья, подается на столъ что-то невозможное; члены семейства съ наименѣе крѣпкими желудками обязательно попадаютъ въ больницу. Послѣ смерти одного изъ нихъ, позорно отставляется отъ своихъ обязанностей и перебирается на другое мѣсто.
Кухарка «инкогнито». Поступая на мѣсто, дня черезъ два или три безслѣдно исчезаетъ, захвативши съ собою часть хозяйскаго серебра, платья и т. п., и свой собственный, въ большинствѣ—фальшивый паспортъ...
( Продолженіе будетъ).
Сазандаръ.
МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
Въ „Эрмитажѣ г. Арбенинъ ставитъ чуть-ли не сороковую новую оперетку и до конца сезона обѣщаетъ еще десятка два новыхъ „игривыхъ вещицъ ... На сценѣ кипитъ энергія, достойная лучшей участи: всѣ артисты поглощены постоянной трудной работой, изученіемъ новыхъ ролей, репетиціями и пр.; самъ г. Арбенинъ, какъ хозяинъ, режиссеръ и артистъ, работаетъ за троихъ и нельзя не удивляться его неутомимости. Всѣ, какъ говорится, изъ кожи лѣзутъ, чтобы только занятъ, позабабавитъ и разсмѣшитъ москвичей... Нужно ихъ баловать, тѣшить... Вотъ почему эрмитажной публикѣ, какъ избалованному ребенку, приходится давать все новыя и новыя „игрушки , безъ чего она загримасничаетъ и закапризничаетъ... Этой публикѣ все равно какія бы ни были „игрушки , только бы новыя: а чтобы угодить такому „баловню , приходится отказаться отъ спокойствія, отдыха и что особенно грустно—отъ серьезнаго отношенія къ дѣлу .. Никакихъ силъ и никакихъ средствъ не хватитъ, чтобы солидно ставить и поставитъ нѣсколько обстановочныхъ, музыкальныхъ и костюмныхъ оперетокъ подъ рядъ... Является необходимость „приспособляться и ставить все, что кажется подходящимъ, только бы „дитя не плакало , т. е. только бы приходила публика... Наша эрмитажная публика, по нашему мнѣнію, такими
своима требованіями, вкусами и избалованностію можетъ испортить любаго антрепренера, а подъ часъ даже погубить. Примѣры на лицо... Все это является, какъ ужь мы говорили, прямымъ слѣдствіемъ малаго въ Москвѣ контингента любителей лѣтнихъ садовыхъ увеселеніи. Въ то время, какъ въ Петербургѣ существуетъ чуть-ли не десятокъ увеселительныхъ садовъ, въ Москвѣ съ трудомъ тянутъ свое существованіе всего два сада
„Эрмитажъ и „Зоологическій , изъ которыхъ послѣдній уже успѣлъ заполучить изнурительный „катарръ отъ голодухи ... Можно-ли это записать „похвалой москви чакъ, или „укоромъ —не беремся судить, такъ какъ приписать это домовитости или разумной бережливости. москвичей нельзя, встрѣчяя ихъ ежедневно массами въ загородныхъ ресторанахъ среди Фараоновыхъ дочекъ и на скачкахъ „въ погонѣ за раззорительной „тотошкой“...
Уѣзжая изъ Москвы до конца лѣтняго сезона, ставимъ продолжительную точку, пожелавъ гг. Лентовскому и Арбенину придумать для москвичей что-нибудь фараонисто-скаковое, чтобы вв;дти сытыми изъ „Эрмитажа ...
Свой.
НА ПРЕДСТАВЛЕНІИ ЭММЫ ПАЛЛАДИНО.
(Если хотите—съ натуры).
Валетоманъ. Техника и ножки замѣчательны... И, если говорить правду, ножки даже много лучше!!
Купецъ. Ну, дѣвка, отцы мои! И такъ и этакъ, перевертывается, и колесомъ, и волчкомъ, шутъ ее возьми... Чуде-ссеа-а!!
ІПвейка. Надѣлилъ-же Господь этакимъ таланомъ?! Я всякую танцу станцую лихо, а этакъ ни въ жисть-бы не прошлась...
Барышня. Стыдно такъ-то, Катенька, передъ мужчинами-то!.. Ахъ, какъ стыдно... Убей меня, не стала-бы въ этакомъ костюмѣ...
Франтъ. Замѣчательная округлость жестовъ... пластика... м... м... Вотъ-бы пріударить!..
Солдатикъ. Вотъ такъ барыня! Словно зорю ногами на барабанѣ выплясываетъ!..
Спортсменъ. Хороша... очень хороша... Но далеко до „Лэди-Макбетъ ...у той граціи больше, шейка красивѣе... Дивная лошадьГ
Кокотка. Замѣчательно глупы эти мужчины1 Восторгаются чортъ знаетъ чѣмъ...
Купчиха. Тьфу, срамъ какой... И не стыдно этакое смотрѣть?! А еще женатые люди!!
Полотеръ... Хе-хе хе... этакую бы полы натирать заставить!! Въ моментъ!!
Саврасъ. Не будь тятенька въ добромъ здравіи и благополучіи чувствъ, мы-бы показали!! Мы-бы букетъ-то не эфтакій предоставили... Мы-бы еще чѣмъ съумѣли ублаготворить!1 {Неистовое бисъ!!!)
— Я???
— Да, вы! Но не безпокойтесь! Я за все, за все отомщу!
— Да за что „за все ?
— Вы отлично понимаете... Не хитрите, сдѣлайте одолженіе: это къ вамъ нейдетъ... — Но, мой ангелъ...
— Оставьте ангеловъ въ покоѣ...
— Изволь. Я хочу только сказать, что я съ такой любовью устраивалъ наше дачное гнѣздышко...
-— Ахъ, какая идиллія!
—- ...Думалъ, что тебѣ понравится...
— Жить съ вами съ глазу на глазъ? Это послѣ пяти лѣтъ-то замужства!
— Ну, да... сознаюсь, я ошибся. Тебѣ нуженъ свѣтъ, шумъ, шелопаи-поклонники... — Ужь не ревновать-ли вы начинаете?
— Нѣтъ, я не ревнивъ... Я знаю, ты— кокетка, но неспособна на дурное, и потому не боюсь...
— Вотъ какъ! не боитесь? Напрасно... На термометрѣ еще 10° прибавилось. — То есть какъ это—напрасно?
— Вы думаете, что безопасно можно тиранить женщину по цѣлымъ годамъ?., безъ конца?.. Думаете, что достаточно сказать: „да, моя милая, ты—кокетка, но и только, а потому я тебѣ вѣрю ...
Мужа начинаетъ подергивать.
— Что это значитъ? спрашиваетъ онъ.
— Такъ вы мнѣ вѣрите? насмѣшливо пристаетъ жена.
— Ну... да...
— Какой же вы олухъ послѣ этого!
Очаровательное личико брюнетки блѣднѣетъ; между бровками ложится страшная складка.
— Что вы сказали?
— Сказала, что не заслуживаю такого безграничнаго довѣрія...
— Не угодно ли вамъ объяснить! скрипитъ зубами супругъ.
— Съ удовольствіемъ... Пора положить конецъ моей мукѣ... Да не бѣгайте, пожалуйста, изъ угла въ уголъ, точно дикій звѣрь въ клѣткѣ... Это мнѣ разстраиваетъ нервы.
— Извольте, сижу... Но поймите же, что вы меня какъ ножемъ рѣжете...
— Что дѣлать! къ счастью, вы не ревнивы... Ну-съ, когда вы своими мужскими капризами стали отравлять мою жизнь...
— Да вѣдь я рабомъ вашимъ былъ... я всѣ прихоти исполнялъ... я...
— Сядьте, пожалуйста... Не прерывайте, разъ ужь я начала говорить... Да, такъ я иногда... не отвергала... поклонниковъ... — И вы смѣете!..
— Вамъ не угодно, чтобъ я продолжала?
Ножка въ изящной ботинкѣ начинаетъ выбивать лихорадочную дробь. — Продолжайте.
Губы мужа начинаютъ дрожать.
— Извольте. Мнѣ очень нравилось ухаживанье Астальскаго, Сергѣя Николаевича,— помните?.. Онъ писалъ мнѣ ужасно нѣжныя письма... я отвѣчала... — Ахъ, чорртъ...
— Вы уже сердитесь?
— Нѣтъ, нѣтъ... Потрудитесь продолжать. — Очень нѣжная, поэтическая переписка была. . Наконецъ, въ одинъ прекрасный день... т. е. собственно въ одинъ прекрасный вечеръ... вы были въ какомъ-то засѣданіи, что ли... Сергѣй Николаичъ бросается передо мной на колѣни и говоритъ, что онъ не можетъ удовольствоваться одной только перепиской.
— Ну-съ... и вы...
— Я... съ меня довольно было и переписки... Но онъ сталъ вести себя такъ дерзко... что я попросила его не бывать больше у насъ...
— Правда, правда... онъ давно не показывается... Но скажите, въ чемъ же собственно заключались его дерзости?
— Вамъ не интересно будетъ это слушать... Затѣмъ, другой...
— Какъ, и другой былъ?
Г. Ростъ общедоступенъ; во внутренность его аппартаментовъ вы проникаете, уплативъ мзду въ размѣрѣ трехъ гривенъ серебра. За тѣ же три гривны вы имѣете полное право созерцать знаменитаго Андрюшку (обезьяна, заслуживающая полнаго уваженія), морскаго льва, бѣлыхъ и иныхъ колеровъ медвѣдей и т. д., словомъ—всѣхъ представителей обитающей тамъ фауны. За тѣ же три гривны, наконецъ, вы имѣете право созерцать акробатовъ, тирольскихъ музыкантовъ, балерину Соцо, моралиста Войтовича и всѣхъ присныхъ (надо впрочемъ сознаться, что желающіе видѣть, съ удобствомъ, послѣднихъ двухъ, обязаны внести дополнительную плату за „особыя мѣста въ размѣрѣ до трехъ рублей). За скандалы, если бываютъ, особой платы со зрителей не полагается, дѣйствующимъ же въ нихъ лицамъ предоставлено расплачиваться у мѣстнаго мироваго судьи.
Въ послѣднее время г. Ростъ для разныхъ потребностей и, какъ многіе утверждаютъ, спеціально для огражденія себя и своихъ животныхъ отъ несправедливыхъ нападокъ газетъ, пріобрѣлъ еще и „собственнаго юриста . Будетъ ли взиматься особая плата съ публики за осмотръ его, достовѣрно пока неизвѣстно.
МОСКОВСКІЯ КАРТИНКИ.
1) НАША ПРИСЛУГА.
Кухарки.
Кухарка—за повара. Умѣетъ котлеты дѣлать, похожія иа жареную подошву, супъ-пюре (съ перьями) и пирожное зеленаго цвѣта, которое подкрашивается ярью... Желтое краситъ охрой, синее— синькой. Во время службы ея слѣдуетъ вообще заводить годоваго врача. Горда, неприступна и требуетъ непремѣнно шерстянаго платья въ подарокъ. Съ сосѣдскими кухарками говоритъ „изъ-подъ политики“...
Кухарка съ кумомъ. Держать вообще очень скверно, такъ-какъ супъ бываетъ безпрестанно пересоленымъ, лучшіе куски изъ горшка попадаютъ кумупожарному, который выхватываетъ ихъ оттуда грязными лапами; иа кухнѣ слышится постоянно визгъ, ревъ и вавилонское столпотвореніе. Провожая кума, кухарка, обыкновенно исчезаетъ на полсутокъ. Ругается съ каждымъ встрѣчнымъ и поперечнымъ и въ брани доходитъ до виртуозности.
Кухарка, «только сейчасъ изъ деревни, сударыня!». Во все время пребыванія ея на кухнѣ слышится непрестанный бой горшковъ и другой посуды. Самоваръ отзывается распаяннымъ разъ пять. Вмѣсто кушанья, подается на столъ что-то невозможное; члены семейства съ наименѣе крѣпкими желудками обязательно попадаютъ въ больницу. Послѣ смерти одного изъ нихъ, позорно отставляется отъ своихъ обязанностей и перебирается на другое мѣсто.
Кухарка «инкогнито». Поступая на мѣсто, дня черезъ два или три безслѣдно исчезаетъ, захвативши съ собою часть хозяйскаго серебра, платья и т. п., и свой собственный, въ большинствѣ—фальшивый паспортъ...
( Продолженіе будетъ).
Сазандаръ.
МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
Въ „Эрмитажѣ г. Арбенинъ ставитъ чуть-ли не сороковую новую оперетку и до конца сезона обѣщаетъ еще десятка два новыхъ „игривыхъ вещицъ ... На сценѣ кипитъ энергія, достойная лучшей участи: всѣ артисты поглощены постоянной трудной работой, изученіемъ новыхъ ролей, репетиціями и пр.; самъ г. Арбенинъ, какъ хозяинъ, режиссеръ и артистъ, работаетъ за троихъ и нельзя не удивляться его неутомимости. Всѣ, какъ говорится, изъ кожи лѣзутъ, чтобы только занятъ, позабабавитъ и разсмѣшитъ москвичей... Нужно ихъ баловать, тѣшить... Вотъ почему эрмитажной публикѣ, какъ избалованному ребенку, приходится давать все новыя и новыя „игрушки , безъ чего она загримасничаетъ и закапризничаетъ... Этой публикѣ все равно какія бы ни были „игрушки , только бы новыя: а чтобы угодить такому „баловню , приходится отказаться отъ спокойствія, отдыха и что особенно грустно—отъ серьезнаго отношенія къ дѣлу .. Никакихъ силъ и никакихъ средствъ не хватитъ, чтобы солидно ставить и поставитъ нѣсколько обстановочныхъ, музыкальныхъ и костюмныхъ оперетокъ подъ рядъ... Является необходимость „приспособляться и ставить все, что кажется подходящимъ, только бы „дитя не плакало , т. е. только бы приходила публика... Наша эрмитажная публика, по нашему мнѣнію, такими
своима требованіями, вкусами и избалованностію можетъ испортить любаго антрепренера, а подъ часъ даже погубить. Примѣры на лицо... Все это является, какъ ужь мы говорили, прямымъ слѣдствіемъ малаго въ Москвѣ контингента любителей лѣтнихъ садовыхъ увеселеніи. Въ то время, какъ въ Петербургѣ существуетъ чуть-ли не десятокъ увеселительныхъ садовъ, въ Москвѣ съ трудомъ тянутъ свое существованіе всего два сада
„Эрмитажъ и „Зоологическій , изъ которыхъ послѣдній уже успѣлъ заполучить изнурительный „катарръ отъ голодухи ... Можно-ли это записать „похвалой москви чакъ, или „укоромъ —не беремся судить, такъ какъ приписать это домовитости или разумной бережливости. москвичей нельзя, встрѣчяя ихъ ежедневно массами въ загородныхъ ресторанахъ среди Фараоновыхъ дочекъ и на скачкахъ „въ погонѣ за раззорительной „тотошкой“...
Уѣзжая изъ Москвы до конца лѣтняго сезона, ставимъ продолжительную точку, пожелавъ гг. Лентовскому и Арбенину придумать для москвичей что-нибудь фараонисто-скаковое, чтобы вв;дти сытыми изъ „Эрмитажа ...
Свой.
НА ПРЕДСТАВЛЕНІИ ЭММЫ ПАЛЛАДИНО.
(Если хотите—съ натуры).
Валетоманъ. Техника и ножки замѣчательны... И, если говорить правду, ножки даже много лучше!!
Купецъ. Ну, дѣвка, отцы мои! И такъ и этакъ, перевертывается, и колесомъ, и волчкомъ, шутъ ее возьми... Чуде-ссеа-а!!
ІПвейка. Надѣлилъ-же Господь этакимъ таланомъ?! Я всякую танцу станцую лихо, а этакъ ни въ жисть-бы не прошлась...
Барышня. Стыдно такъ-то, Катенька, передъ мужчинами-то!.. Ахъ, какъ стыдно... Убей меня, не стала-бы въ этакомъ костюмѣ...
Франтъ. Замѣчательная округлость жестовъ... пластика... м... м... Вотъ-бы пріударить!..
Солдатикъ. Вотъ такъ барыня! Словно зорю ногами на барабанѣ выплясываетъ!..
Спортсменъ. Хороша... очень хороша... Но далеко до „Лэди-Макбетъ ...у той граціи больше, шейка красивѣе... Дивная лошадьГ
Кокотка. Замѣчательно глупы эти мужчины1 Восторгаются чортъ знаетъ чѣмъ...
Купчиха. Тьфу, срамъ какой... И не стыдно этакое смотрѣть?! А еще женатые люди!!
Полотеръ... Хе-хе хе... этакую бы полы натирать заставить!! Въ моментъ!!
Саврасъ. Не будь тятенька въ добромъ здравіи и благополучіи чувствъ, мы-бы показали!! Мы-бы букетъ-то не эфтакій предоставили... Мы-бы еще чѣмъ съумѣли ублаготворить!1 {Неистовое бисъ!!!)
— Я???
— Да, вы! Но не безпокойтесь! Я за все, за все отомщу!
— Да за что „за все ?
— Вы отлично понимаете... Не хитрите, сдѣлайте одолженіе: это къ вамъ нейдетъ... — Но, мой ангелъ...
— Оставьте ангеловъ въ покоѣ...
— Изволь. Я хочу только сказать, что я съ такой любовью устраивалъ наше дачное гнѣздышко...
-— Ахъ, какая идиллія!
—- ...Думалъ, что тебѣ понравится...
— Жить съ вами съ глазу на глазъ? Это послѣ пяти лѣтъ-то замужства!
— Ну, да... сознаюсь, я ошибся. Тебѣ нуженъ свѣтъ, шумъ, шелопаи-поклонники... — Ужь не ревновать-ли вы начинаете?
— Нѣтъ, я не ревнивъ... Я знаю, ты— кокетка, но неспособна на дурное, и потому не боюсь...
— Вотъ какъ! не боитесь? Напрасно... На термометрѣ еще 10° прибавилось. — То есть какъ это—напрасно?
— Вы думаете, что безопасно можно тиранить женщину по цѣлымъ годамъ?., безъ конца?.. Думаете, что достаточно сказать: „да, моя милая, ты—кокетка, но и только, а потому я тебѣ вѣрю ...
Мужа начинаетъ подергивать.
— Что это значитъ? спрашиваетъ онъ.
— Такъ вы мнѣ вѣрите? насмѣшливо пристаетъ жена.
— Ну... да...
— Какой же вы олухъ послѣ этого!
Очаровательное личико брюнетки блѣднѣетъ; между бровками ложится страшная складка.
— Что вы сказали?
— Сказала, что не заслуживаю такого безграничнаго довѣрія...
— Не угодно ли вамъ объяснить! скрипитъ зубами супругъ.
— Съ удовольствіемъ... Пора положить конецъ моей мукѣ... Да не бѣгайте, пожалуйста, изъ угла въ уголъ, точно дикій звѣрь въ клѣткѣ... Это мнѣ разстраиваетъ нервы.
— Извольте, сижу... Но поймите же, что вы меня какъ ножемъ рѣжете...
— Что дѣлать! къ счастью, вы не ревнивы... Ну-съ, когда вы своими мужскими капризами стали отравлять мою жизнь...
— Да вѣдь я рабомъ вашимъ былъ... я всѣ прихоти исполнялъ... я...
— Сядьте, пожалуйста... Не прерывайте, разъ ужь я начала говорить... Да, такъ я иногда... не отвергала... поклонниковъ... — И вы смѣете!..
— Вамъ не угодно, чтобъ я продолжала?
Ножка въ изящной ботинкѣ начинаетъ выбивать лихорадочную дробь. — Продолжайте.
Губы мужа начинаютъ дрожать.
— Извольте. Мнѣ очень нравилось ухаживанье Астальскаго, Сергѣя Николаевича,— помните?.. Онъ писалъ мнѣ ужасно нѣжныя письма... я отвѣчала... — Ахъ, чорртъ...
— Вы уже сердитесь?
— Нѣтъ, нѣтъ... Потрудитесь продолжать. — Очень нѣжная, поэтическая переписка была. . Наконецъ, въ одинъ прекрасный день... т. е. собственно въ одинъ прекрасный вечеръ... вы были въ какомъ-то засѣданіи, что ли... Сергѣй Николаичъ бросается передо мной на колѣни и говоритъ, что онъ не можетъ удовольствоваться одной только перепиской.
— Ну-съ... и вы...
— Я... съ меня довольно было и переписки... Но онъ сталъ вести себя такъ дерзко... что я попросила его не бывать больше у насъ...
— Правда, правда... онъ давно не показывается... Но скажите, въ чемъ же собственно заключались его дерзости?
— Вамъ не интересно будетъ это слушать... Затѣмъ, другой...
— Какъ, и другой былъ?