МОСКВА ВЪ САДАХЪ.
«Эрмитажъ» и «Зоологическій садъ»—вотъ два пароля, которыми обмѣниваются ежедневно скучающіе москвичи, не зная, гдѣ подышать воздухомъ и убить время... «Эрмитажъ», конечно, на первомъ планѣ: онъ «рублевый», поэтому привлекательнѣе, элегантнѣе и, какъ бы тамъ ни было, аристократичнѣе: тамъ нельзя встрѣтить пьянаго сапожника, а если встрѣтишь пьянаго, то непремѣнно отпрыска «благородной кости», или «денежнаго мѣшка». Объ удовольствіяхъ и говорить нечего: все «пикантноеили «удивительное»; даже эрмитажные фейерверки необыкновенные: взрываются цѣлые пороховые ящики, оглушающіе каждый разъ десятка два посѣтителей... Словомъ, все грандіозно, на широкую ногу, по-лентовски... Мы даемъ сегодня страничку рисунковъ, посвященныхъ этому увеселительному саду. На первомъ мѣстѣ близнецы-руководители «Эрмитажа» гг. Лентовскій и Арбенинъ. «Сіамскіе близнецы» пользовались громкой славой, «эрмитажные близнецы» не менѣе популярны, особенно г. Лентовскій, которому москвичи обязаны многими пріятно проведенными часами. Онъ—великій магъ и волшебникъ, создавшій и создающій изъ ничего очень многое и изъ многаго—ничего... Въ настоящемъ году онъ показываетъ фокусъ изъ ничего создать очень многое; начало и очень солидное начало уже сдѣлано; выстроенъ новый театръ «Антей». Это—прелестная бонбоньерка заграничнаго легкаго и изящнаго вкуса, умѣло скопированная талантливымъ архитекторомъ г. Шехтелемъ. Теперь остается наполнить эту бонбоньерку чѣмъ-нибудь «вкуснымъ», «сладкимъ»—и успѣхъ обезпеченъ... Вторая приманка «Эрмитажа»—оперетка. Ею правитъ приросшій къ г. Лентовскому г. Арбенинъ. Кромѣ оперетки онъ въ саду знать ничего не хочетъ; но за то за своими кулисами онъ также магъ и волшебникъ: у него, какъ изъ-подъ волшебнаго жезла, безголосые ноютъ, комики плачутъ, неповоротливые смѣшатъ и т. д. Можно было бы думать, что все это выходитъ нехорошо и даже очень скверно; на дѣлѣ же всѣ оперетки смотрятся легко и публика, набиваясь въ театръ, какъ сельди въ , бочку, довольна и смѣется отъ души... Совсѣмъ не искусство ставить оперетку съ «голосами», а вотъ пускай кто попробуетъ ее поставить безъ «голосовъ», тогда узнаетъ, что безъ г. Арбенина обойтись ни какъ нельзя... Впрочемъ, для очень требовательной части публики г. Арбенинъ припасъ г-жъ Волынскую и Ларизину, а изъ пѣвцовъ гг. Тартакова и Лодія; нужно было бы еще дать голоса г-жѣ Бѣльской, особенно г-жѣ Корсаковой, но... И такъ «эрмитажные близнецы» работаютъ въ потѣ лица—и да воздастся имъ по заслугамъ! Умѣлымъ труже никамъ и помогать пріятно...
Свой.
ЭТО ОНЪ!
Шопотъ, робкое дыханье....
Фетъ.
Оперетки завыванья, Новенькій „Антей ,
Между столиковъ мельканье Полуночныхъ Фей.
Оживленье, блескъ чертовскій, Двухъ оркестровъ ражъ,
Тутъ—Арбенинъ, тамъ—Лентовскій... Брраво, Эрмитажъ!
Моск. фланеръ.
НЕ РОЙ ДРУГОМУ...
Достопочтенный лордъ Солсбери, извините за выраженіе, уподобился гоголевской унтеръ офицершѣ Пошлепкиной.
Никто его за языкъ не тянулъ. Сидѣлъ бы онъ себѣ спокойно въ своемъ гербовомъ креслѣ, можетъ— и досидѣлся бы до вакансіи съ портфейлемъ—такъ нѣтъ: взялъ, да самъ себя и... и обидѣлъ!
Хотѣлъ почтенный лордъ прыгнуть подальше, но перестарался: перелетѣлъ черезъ министерское кресло и—попалъ въ ту самую яму, которую онъ любезно готовилъ старичку Гладстону. Попалъ и выкарабкаться не можетъ...
Такую рѣчь произнесъ почтенный лордъ, что даже у его пріятелей уши завяли. Придумалъ онъ выселить изъ Ирландіи всѣхъ «недовольныхъ», а туда насажать «довольныхъ» людей.
Просто и мило. Гладстонъ пришелъ въ восторгъ; это значитъ—лордъ Солсбери такого маху далъ, что «уму непостижимо»...
Вотъ какъ опасно другимъ ямы рыть!
Н. Д.
ДОРОГОЕ СЛОВО.
Еслибы слово „недоразумѣніе не имѣлось во всѣхъ языкахъ, дипломаты первые постарались бы выдумать его.
Не идя далеко, вспомнимъ хоть войну Сербовъ съ Болгарами. Тамъ, на границѣ, братья-славяне преисправно колотили другъ друга, причемъ фонари подъ глазами и на шеяхъ именовались „недоразумѣніями .
Точно отъ такихъ же недоразумѣній сыплются и теперь искры изъ глазъ у Турокъ и Грековъ. Кровь льется, играютъ пули и штыки, а штабные и иные дипломаты съ легкимъ сердцемъ напутствуютъ своимъ „недоразумѣніемъ“ искалѣченныхъ и убитыхъ солдатъ.
Есть недурной старый анекдотецъ. Одинъ помѣщикъ далъ сыну воспитаніе за-границей. Вернулся „европеецъ въ деревню совсѣмъ оболдѣлый, какъ говорится. Даже русскія слова позабылъ; ходитъ съ отцемъ по полю и презрительно разспрашиваетъ, какъ вотъ это называется, какъ это... Остановился наконецъ у грабель, наступилъ на зубья ногой и мямлитъ:
- Ну, это какъ называется?
А зубцы-то придавленные подняли рукоятку грабель; треснула она «европейца» по лбу, онъ и крикнулъ:
— Фу, грабли проклятыя!
Вспомнилъ, значитъ, какъ называется!
Еслибы всякихъ дипломатовъ хоть разикъ поставить подъ пулю или штыкъ, они тоже быстро подыскали бы настоящее имя этимъ „недоразумѣніямъ .
А.
ПОЛИТИЧЕСКІЯ КАРТИНЫ.
Греція воюетъ,
Турція кряхтитъ, Англія воркуетъ,
Франція молчитъ. Австрія трактуетъ, Венгрія кипитъ....
Кто кого надуетъ?...
Кто ловчѣй схитритъ?
Chaque.
ПРОВИНЦІАЛЬНЫЯ ЭКСКУРСӀИ.
БИРСКӀЙ СЕКРЕТАРЬ СИРОТЪ.
Въ невеликомъ городѣ Бирскѣ имѣются однако великіе люди.
Однимъ изъ такихъ людей былъ сиротскій секретарь. Сознавая свое величіе, онъ былъ строгъ и съ начальствомъ обращался сурово. Приноситъ, напримѣръ, бумаги къ предсѣдателю.
— Это что-же за бумаги? любознательно спрашиваетъ тотъ.
— А вамъ что за дѣло? отвѣчаетъ великій сиротскій секретарь. Ваше дѣло подписывать и не разсуждать!
Добрякъ-предсѣдатель подписываетъ. Еще немного—и секретарь поѣхалъ-бы на своемъ начальствѣ верхомъ, но—вмѣсто прежняго предсѣдателя былъ присланъ новый.
Попробовалъ его осѣдлать сиротскій секретарь,— ничего не вышло. Тогда огорченный секретарь самъ вышелъ въ отставку,—думаетъ: «вотъ, сейчасъ прискачутъ 40 тысячъ курьеровъ и будутъ просить вернуться...»
Увы: курьеры не являлись, а секретаря выбрали другаго... Тогда великій человѣкъ опомнился.
— Не хочу, говоритъ, уходить! хочу остаться на службѣ!
— Потрудитесь уступить ваше иѣсто! вѣжливо убѣждаютъ его.
— Ни за что!
Ухватился за столъ и прилипъ... Призывали пожарную команду, окачивали его водой,—нѣтъ сидитъ, да и только.
Кр.
КИНЕШМА ОТЛИЧАЕТСЯ.
Недавно въ кинешемской городской управѣ было засѣданіе гг. гласныхъ; пришелъ туда и г. Б., корреспондентъ столичныхъ газетъ.
Стоитъ онъ мирно у стѣнки, слушаетъ и записываетъ; увидали это гласные и перепугались... — Гляди, гляди: пишетъ!
— Ахъ, анафема, и то вѣдь! Пропишетъ онъ насъ! давайте, ребята, выгонимъ . — Ладно!
Посылаютъ швейцара, чтобы онъ предложилъ г-ну Б. удалиться.
— За что? вопрошаетъ изумленный корреспондентъ.
Но не успѣлъ еще отвѣтить швейцаръ, какъ къ г-ну Б. подлетѣла цѣлая компанія, съ секретаремъ управы во главѣ, и принялась бить злосчастнаго писателя.
Онъ сдержался, не отвѣтилъ тѣмъ же и подалъ жалобу, куда слѣдуетъ. Кинешемскимъ пошехонцамъ грозитъ непріятная перспектива «заточенія» въ мѣста злачныя... Подѣломъ: ужь очень они отличаются.
ДУМСКІЯ ПРЕНІЯ ВЪ САРАТОВЪ.
Разбирается вопросъ о пастьбѣ скота; въ залѣ присутствуютъ и заинтересованные пастухи.
Членъ управы Мейеръ хочетъ подставить ножку одному изъ пастуховъ, Шаталину, и медоточиво заявляетъ:
— Господа! Шаталину нельзя сдавать пастьбу, потому онъ въ позапрошломъ году въ острогѣ сидѣлъ!
— Ну, ужь это ты, братъ, врешь! оретъ ко всю глотку Шаталинъ, засѣдавшій въ числѣ публики.
Собраніе каменѣетъ; г. Мейеръ прячется подъ столъ... Картина!..
н. д.
«Эрмитажъ» и «Зоологическій садъ»—вотъ два пароля, которыми обмѣниваются ежедневно скучающіе москвичи, не зная, гдѣ подышать воздухомъ и убить время... «Эрмитажъ», конечно, на первомъ планѣ: онъ «рублевый», поэтому привлекательнѣе, элегантнѣе и, какъ бы тамъ ни было, аристократичнѣе: тамъ нельзя встрѣтить пьянаго сапожника, а если встрѣтишь пьянаго, то непремѣнно отпрыска «благородной кости», или «денежнаго мѣшка». Объ удовольствіяхъ и говорить нечего: все «пикантноеили «удивительное»; даже эрмитажные фейерверки необыкновенные: взрываются цѣлые пороховые ящики, оглушающіе каждый разъ десятка два посѣтителей... Словомъ, все грандіозно, на широкую ногу, по-лентовски... Мы даемъ сегодня страничку рисунковъ, посвященныхъ этому увеселительному саду. На первомъ мѣстѣ близнецы-руководители «Эрмитажа» гг. Лентовскій и Арбенинъ. «Сіамскіе близнецы» пользовались громкой славой, «эрмитажные близнецы» не менѣе популярны, особенно г. Лентовскій, которому москвичи обязаны многими пріятно проведенными часами. Онъ—великій магъ и волшебникъ, создавшій и создающій изъ ничего очень многое и изъ многаго—ничего... Въ настоящемъ году онъ показываетъ фокусъ изъ ничего создать очень многое; начало и очень солидное начало уже сдѣлано; выстроенъ новый театръ «Антей». Это—прелестная бонбоньерка заграничнаго легкаго и изящнаго вкуса, умѣло скопированная талантливымъ архитекторомъ г. Шехтелемъ. Теперь остается наполнить эту бонбоньерку чѣмъ-нибудь «вкуснымъ», «сладкимъ»—и успѣхъ обезпеченъ... Вторая приманка «Эрмитажа»—оперетка. Ею правитъ приросшій къ г. Лентовскому г. Арбенинъ. Кромѣ оперетки онъ въ саду знать ничего не хочетъ; но за то за своими кулисами онъ также магъ и волшебникъ: у него, какъ изъ-подъ волшебнаго жезла, безголосые ноютъ, комики плачутъ, неповоротливые смѣшатъ и т. д. Можно было бы думать, что все это выходитъ нехорошо и даже очень скверно; на дѣлѣ же всѣ оперетки смотрятся легко и публика, набиваясь въ театръ, какъ сельди въ , бочку, довольна и смѣется отъ души... Совсѣмъ не искусство ставить оперетку съ «голосами», а вотъ пускай кто попробуетъ ее поставить безъ «голосовъ», тогда узнаетъ, что безъ г. Арбенина обойтись ни какъ нельзя... Впрочемъ, для очень требовательной части публики г. Арбенинъ припасъ г-жъ Волынскую и Ларизину, а изъ пѣвцовъ гг. Тартакова и Лодія; нужно было бы еще дать голоса г-жѣ Бѣльской, особенно г-жѣ Корсаковой, но... И такъ «эрмитажные близнецы» работаютъ въ потѣ лица—и да воздастся имъ по заслугамъ! Умѣлымъ труже никамъ и помогать пріятно...
Свой.
ЭТО ОНЪ!
Шопотъ, робкое дыханье....
Фетъ.
Оперетки завыванья, Новенькій „Антей ,
Между столиковъ мельканье Полуночныхъ Фей.
Оживленье, блескъ чертовскій, Двухъ оркестровъ ражъ,
Тутъ—Арбенинъ, тамъ—Лентовскій... Брраво, Эрмитажъ!
Моск. фланеръ.
НЕ РОЙ ДРУГОМУ...
Достопочтенный лордъ Солсбери, извините за выраженіе, уподобился гоголевской унтеръ офицершѣ Пошлепкиной.
Никто его за языкъ не тянулъ. Сидѣлъ бы онъ себѣ спокойно въ своемъ гербовомъ креслѣ, можетъ— и досидѣлся бы до вакансіи съ портфейлемъ—такъ нѣтъ: взялъ, да самъ себя и... и обидѣлъ!
Хотѣлъ почтенный лордъ прыгнуть подальше, но перестарался: перелетѣлъ черезъ министерское кресло и—попалъ въ ту самую яму, которую онъ любезно готовилъ старичку Гладстону. Попалъ и выкарабкаться не можетъ...
Такую рѣчь произнесъ почтенный лордъ, что даже у его пріятелей уши завяли. Придумалъ онъ выселить изъ Ирландіи всѣхъ «недовольныхъ», а туда насажать «довольныхъ» людей.
Просто и мило. Гладстонъ пришелъ въ восторгъ; это значитъ—лордъ Солсбери такого маху далъ, что «уму непостижимо»...
Вотъ какъ опасно другимъ ямы рыть!
Н. Д.
ДОРОГОЕ СЛОВО.
Еслибы слово „недоразумѣніе не имѣлось во всѣхъ языкахъ, дипломаты первые постарались бы выдумать его.
Не идя далеко, вспомнимъ хоть войну Сербовъ съ Болгарами. Тамъ, на границѣ, братья-славяне преисправно колотили другъ друга, причемъ фонари подъ глазами и на шеяхъ именовались „недоразумѣніями .
Точно отъ такихъ же недоразумѣній сыплются и теперь искры изъ глазъ у Турокъ и Грековъ. Кровь льется, играютъ пули и штыки, а штабные и иные дипломаты съ легкимъ сердцемъ напутствуютъ своимъ „недоразумѣніемъ“ искалѣченныхъ и убитыхъ солдатъ.
Есть недурной старый анекдотецъ. Одинъ помѣщикъ далъ сыну воспитаніе за-границей. Вернулся „европеецъ въ деревню совсѣмъ оболдѣлый, какъ говорится. Даже русскія слова позабылъ; ходитъ съ отцемъ по полю и презрительно разспрашиваетъ, какъ вотъ это называется, какъ это... Остановился наконецъ у грабель, наступилъ на зубья ногой и мямлитъ:
- Ну, это какъ называется?
А зубцы-то придавленные подняли рукоятку грабель; треснула она «европейца» по лбу, онъ и крикнулъ:
— Фу, грабли проклятыя!
Вспомнилъ, значитъ, какъ называется!
Еслибы всякихъ дипломатовъ хоть разикъ поставить подъ пулю или штыкъ, они тоже быстро подыскали бы настоящее имя этимъ „недоразумѣніямъ .
А.
ПОЛИТИЧЕСКІЯ КАРТИНЫ.
Греція воюетъ,
Турція кряхтитъ, Англія воркуетъ,
Франція молчитъ. Австрія трактуетъ, Венгрія кипитъ....
Кто кого надуетъ?...
Кто ловчѣй схитритъ?
Chaque.
ПРОВИНЦІАЛЬНЫЯ ЭКСКУРСӀИ.
БИРСКӀЙ СЕКРЕТАРЬ СИРОТЪ.
Въ невеликомъ городѣ Бирскѣ имѣются однако великіе люди.
Однимъ изъ такихъ людей былъ сиротскій секретарь. Сознавая свое величіе, онъ былъ строгъ и съ начальствомъ обращался сурово. Приноситъ, напримѣръ, бумаги къ предсѣдателю.
— Это что-же за бумаги? любознательно спрашиваетъ тотъ.
— А вамъ что за дѣло? отвѣчаетъ великій сиротскій секретарь. Ваше дѣло подписывать и не разсуждать!
Добрякъ-предсѣдатель подписываетъ. Еще немного—и секретарь поѣхалъ-бы на своемъ начальствѣ верхомъ, но—вмѣсто прежняго предсѣдателя былъ присланъ новый.
Попробовалъ его осѣдлать сиротскій секретарь,— ничего не вышло. Тогда огорченный секретарь самъ вышелъ въ отставку,—думаетъ: «вотъ, сейчасъ прискачутъ 40 тысячъ курьеровъ и будутъ просить вернуться...»
Увы: курьеры не являлись, а секретаря выбрали другаго... Тогда великій человѣкъ опомнился.
— Не хочу, говоритъ, уходить! хочу остаться на службѣ!
— Потрудитесь уступить ваше иѣсто! вѣжливо убѣждаютъ его.
— Ни за что!
Ухватился за столъ и прилипъ... Призывали пожарную команду, окачивали его водой,—нѣтъ сидитъ, да и только.
Кр.
КИНЕШМА ОТЛИЧАЕТСЯ.
Недавно въ кинешемской городской управѣ было засѣданіе гг. гласныхъ; пришелъ туда и г. Б., корреспондентъ столичныхъ газетъ.
Стоитъ онъ мирно у стѣнки, слушаетъ и записываетъ; увидали это гласные и перепугались... — Гляди, гляди: пишетъ!
— Ахъ, анафема, и то вѣдь! Пропишетъ онъ насъ! давайте, ребята, выгонимъ . — Ладно!
Посылаютъ швейцара, чтобы онъ предложилъ г-ну Б. удалиться.
— За что? вопрошаетъ изумленный корреспондентъ.
Но не успѣлъ еще отвѣтить швейцаръ, какъ къ г-ну Б. подлетѣла цѣлая компанія, съ секретаремъ управы во главѣ, и принялась бить злосчастнаго писателя.
Онъ сдержался, не отвѣтилъ тѣмъ же и подалъ жалобу, куда слѣдуетъ. Кинешемскимъ пошехонцамъ грозитъ непріятная перспектива «заточенія» въ мѣста злачныя... Подѣломъ: ужь очень они отличаются.
ДУМСКІЯ ПРЕНІЯ ВЪ САРАТОВЪ.
Разбирается вопросъ о пастьбѣ скота; въ залѣ присутствуютъ и заинтересованные пастухи.
Членъ управы Мейеръ хочетъ подставить ножку одному изъ пастуховъ, Шаталину, и медоточиво заявляетъ:
— Господа! Шаталину нельзя сдавать пастьбу, потому онъ въ позапрошломъ году въ острогѣ сидѣлъ!
— Ну, ужь это ты, братъ, врешь! оретъ ко всю глотку Шаталинъ, засѣдавшій въ числѣ публики.
Собраніе каменѣетъ; г. Мейеръ прячется подъ столъ... Картина!..
н. д.