выгодно: подъ пескомъ незамѣтны грѣхи мостовой и она скорѣй потребуетъ желаннаго ремонта, но... управѣ-то дѣтей что-ли крестить съ подрядчиками? Вѣдь только покумившись можно относиться другъ къ другу столь предупредительной любезно...
Во вторыхъ, кто скажетъ, какая система положена въ основу поливки улицъ? Извѣстно только, что за эту систему выплачивается по нѣскольку десятковъ тысячъ рублей въ лѣто и «поливателисистематично глотаютъ городскія деньги, а простые обыватели—городскую пыль... Какое странное раздѣленіе труда!
Въ третьихъ... но не довольно-ли? Пыль, это пятая московская стихія; скоро въ всѣхъ учебникахъ такъ и будетъ прописано: „вода, воздухъ, огонь, земля, а въ Москвѣ лѣтомъ—и пыль ...
Единственный веселый „пейзажикъ на нашемъ первомъ рисункѣ, это рыболовъ съ удочками въ въ рукахъ, въ ногахъ, въ зубахъ и т. д. Но въ сущности и это печально. Это, господа, сумасшедшій! Психіатры дѣлаютъ большое упущеніе, не ставя до сихъ норъ въ число душевныхъ болѣзней и манію рыболовную,—maniapeseatoria... Правда, что это болѣзнь не опасная, а такъ сказать меланхолическая и тихо одуряющая, а все-таки болѣзнь.
Иногда впрочемъ она кончается запоемъ, если страстные рыболовы берутъ съ собой слишкомъ много водки. Ничего не подѣлаешь: но ихъ словамъ, весной, это—наслажденіе «забрасывать удочку и заглядывать въ рюмочку».
Одинъ до того «донаслаждался», что вмѣсто ерша вытащилъ зеленаго змія... Ей-богу! О, весна, весна!
* * * * *
Мальбругъ въ походъ поѣхалъ...
Почтеннѣйшій С. И. Мамонтовъ объявилъ войну знаменитому своей дурной репутаціей тотализатору скачекъ, въ просторѣчіи «тотошкѣ». Да! Савва Мамонтовъ почтенный На «тотошку» въ бой идетъ И отвагой дерзновенной
Онъ дивитъ честной народъ...
Какъ же и не дивиться! Выступить противъ тотализатора со словомъ обличенія, вѣдь это тоже, что пойти съ голыми руками противъ злыхъ чудовищъ: Азарта, Легкой Наживы на чужой счетъ, Корысти, Объегориванія ближнихъ и т. д. и т. д. Хорошо, если Дума поддержитъ храбраго одинокаго воителя своимъ вѣскимъ словомъ, а если нѣтъ?
Но если и «да», все же это будетъ только при
сказка, а сказка впереди, и сказка такая, которая не скоро сказывается.
Какъ относится «Будильникъ» къ вопросу о то тализаторѣ, объ этомъ свидѣтельствуетъ изображеніе злаго «Змѣя Горыныча» въ одномъ изъ прошлогоднихъ нумеровъ. И почти вся печать неизмѣнно горячо высказывалась противъ скаковаго «Змѣя Горыныча».
А онъ тѣмъ временемъ слушалъ да ѣлъ... обывателей.
Большая у него сила, господа, — охъ, какая большая!.. Потому-то мы и рѣшаемся воскликнуть по адресу С. И Мамонтова:
Берегись! «Игрѣ» въ угоду Полетитъ все кувыркомъ...
Не разсчетъ «соваться въ воду», Если съ бродомъ незнакомъ.
* * * * * *
Еще одна свѣжая могила на кладбищѣ добрыхъ намѣреній.
Одинъ изъ петербургскихъ судебныхъ приставовъ объявляетъ о продажѣ движимаго имущества «Россійскаго общества взаимнаго страхованія отъ падежа скота».
Смерть полная, по всей формѣ. Общество страхованія отъ падежа не въ силахъ было застраховать себя отъ упадка и паденія.
Наслѣдство послѣ покойника осталось небольшое: всего одинъ несгараемый желѣзный шкафъ, абсолютно пустой.
Жаль, что учредители не написали исторію своихъ учредительскихъ трудовъ и не положили въ этотъ шкафъ: хоть что-нибудь осталось бы на память потомству.
Или, можетъ быть, имъ показалось неловкимъ говорить о семейныхъ тайнахъ?
Какъ бы то ни было—«умеръ и въ землю зарытъ»; описанъ и проданъ...
А между тѣмъ говорятъ, что взаимное страхованіе отъ падежа животныхъ—дѣло необходимое.
Вотъ и попробуйте согласить несогласимое, понять непонятное, объять необъятное!..
МОСКОВСКІЯ РИѲМЫ.
I.
Новый „водяной отдѣлъ при Управѣ. Въ Думѣ гласный Поповъ, Не жалѣя злыхъ словъ, Къ головѣ приставалъ Умилительно,
Но на эти слова Осерчалъ голова И его оборвалъ
Поразительно.
Какъ устроенъ „отдѣлъ — Гласный вѣдать хотѣлъ, Чтобы деньги давать
Осмотрительно. Голова же въ отвѣтъ:
— „На такой мнѣ сюжетъ
„Къ вамъ и рѣчь-то держать
„Удивительно!
„Если взялъ я подрядъ,
„Такъ на собственный ладъ „Все я дѣлать могу —
„Мнѣ простительно,— „Всѣмъ займуся я самъ
„И—пока знакъ не дамъ — „Вы... тово... ни гу-гу,— „Положительно!
(Въ Думѣ слышно какъ мухи летаютъ).
Новый Діогенъ.
II.
18-го МАЯ 1886 года.
(1-ый день весеннихъ скачекъ). Опять наполненъ гипподромъ Народа шумною толпой,
И гамъ, и крикъ, и брань кругомъ... Всѣ будто ожили душой.
* * * * *
Теперь героемъ дня жокей,
Онъ думъ и сердца властелинъ, Глазѣютъ дамы на коней,
Предавъ забвенію мужчинъ.
* * * *
Забыли и мужчины дамъ,
Теперь господство чувствъ иныхъ: Тотализаторъ есть вѣдь тамъ,
Влечетъ онъ „знатныхъ и „простыхъ .
* * * *
Пошло имущество въ закладъ,
Деньжонокъ надо всѣмъ собрать, Москвичъ любой навѣрно радъ Фортуны ласку испытать.
* * * * * *
Но я заранѣе прозрѣлъ, Какой получится итогъ:
Кто въ Маѣ сапоги имѣлъ—
Въ Іюнѣ будетъ безъ сапогъ. Лео.
загорается свѣчка—и Бѣлозеровъ ахаетъ: воздухъ въ комнатѣ кажется сѣрымъ отъ густой стаи комаровъ; иные изъ нихъ разбухли и покраснѣли отъ выпитой крови,—ему не нужно было говорить, чья это кровь...
Такъ вотъ оно почему „пьявокъ и банокъ ставить не нужно ... О, кровопійцы!!.
Что происходило ночью — неизвѣстно, но только это была страшная, кровавая ночь: загублено было не менѣе тысячи комариныхъ жизней; не разбиралось ни пола, ни возраста. Можно сказать, что несчастный, до самаго утра бѣлаго, въ потѣ лица проливалъ—свою собственную кровь, ибо они кусали его и пили, а онъ ихъ билъ... онъ билъ, а они пили...
Настало утро — свѣжее, чудное майское утро, способное вдохновить къ писанью стиховъ даже самаго тяжелаго таганскаго купца, а не то что такую чуткую, нѣжную, поэтическую душу, какою обладалъ нашъ герой... Но Боже! въ какомъ видѣ застало его утро!..
Голова его была обвязана полотенцемъ, глаза дико блуждали по сторонамъ, физіономія—красная, припухлая, вся усѣянная шишками... Страшно!..
И не звучныя поэтическія строфы, а энергичныя проклятія слетали съ его пересохшихъ устъ.—Это казнь какая-то среднеазіатская! чистѣйшая казнь!..
Едва онъ показался за порогъ, какъ откуда ни возьмись—хозяйка. Она съ пріятнѣйшей улыбкой освѣдомляется: какъ его здоровье и какъ онъ почивать изволилъ?.. На ходу онъ успҍваетъ произнести одно лишь слово:
„проклятая! —и, не останавливаясь, тернѣлибо продолжаетъ свой путь далѣе — туда, къ горѣ, къ „плѣши , гдѣ живутъ люди, вчера внушавшіе ему жалость. Онъ бѣжитъ къ нимъ спасаться.
А они, какъ ни въ чемъ не бывало, ходили, пѣли говорили,—завидѣвъ же приближавшагося „низовика , разсмотрѣвъ его припухлую физіономію — безъ церемоніи принялись хохотать.
— Ай-ай! Не приближайтесь къ намъ, не приближайтесь! — съ ужасомъ кричала одна брюнетка,—не приближайтесь: вы съ комариной мѣстности... Ай! посмотрите: съ вами летитъ цѣлая стая комаровъ! вы намъ напустите комаровъ!.
Несчастный остановился и взглянулъ вверхъ: точно!.. Цѣлая свита кровопійцъ провожала его, вилась надъ его головой, залетала ему впередъ...
— Отгоните вашихъ комаровъ! отгоните, или...
Но Бѣлозеровъ, полный смущенья и стыда, уже улепетывалъ обратно назадъ...
Какъ безумный вбѣжалъ онъ въ свою комнату.
— A-а! вы здѣсь!?, отлично!!.
Слова эти, произнесенныя зловѣщимъ голосомъ, относились къ хозяйкѣ, которая съ блаженной улыбкой стояла среди комнаты, держа въ одной рукѣ толстыя кожаныя перчатки, а въ другой—волосяную сѣтку...
— Вотъ, сердешный, пока обвыкнешь — ходи въ сѣткѣ и въ рукавичкахъ; послѣ я
у тебя возьму. Сегодня барыня еще одна дачку у меня сняла—такъ и ей понадобится: j сѣтка-то у меня всего одна, на всѣхъ жильцовъ одна... хорошая сѣтка! у сусѣдней дачи такой сѣтки нѣтути...
— Пошли вы прочь съ вашей сѣткой! не помня себя, завопилъ Бѣлозеровъ: зіѣсь болото, здѣсь жить нельзя... меня съѣдятъ комары... надо мной смѣются... О, проклятіе вашимъ поэтическимъ долинкамъ, озерамъ и заливчикамъ—они кишатъ комарами!..
— Какъ хошь, батюшка, а только денегъ назадъ я тебѣ не верну—мое счастье! квартирантъ тутъ — на рѣдкость! дорожить рѣдкимъ случаемъ надоть, не упускать его... Ну, да такъ ужь и быть... жалко мнѣ тебя: пять рубликовъ въ лѣто я тебѣ сбавлю...
Но разсвирѣпѣвшій квартирантъ и слушать ничего не хотѣлъ: „съѣзжать, съѣзжать! —кричалъ онъ.
Однако, „по непредвидѣннымъ обстоятельствамъ , не съѣхалъ,—по крайней мѣрѣ цѣлый май мѣсяцъ онъ долженъ былъ прожить въ комариной мѣстности, позабывъ и о „природѣ , и о поэзіи, и о самомъ себѣ, и занимаясь исключительно избіеніемъ комаровъ, которые забирались въ чернила, въ карманы, въ ротъ...
За цѣлый мѣсяцъ онъ написалъ всего лишь одно крошечное стихотвореніе, да и то, по правдѣ сказать: „Битва съ комарами на рѣкѣ Скалкѣ ... Н. Хл.......
Во вторыхъ, кто скажетъ, какая система положена въ основу поливки улицъ? Извѣстно только, что за эту систему выплачивается по нѣскольку десятковъ тысячъ рублей въ лѣто и «поливателисистематично глотаютъ городскія деньги, а простые обыватели—городскую пыль... Какое странное раздѣленіе труда!
Въ третьихъ... но не довольно-ли? Пыль, это пятая московская стихія; скоро въ всѣхъ учебникахъ такъ и будетъ прописано: „вода, воздухъ, огонь, земля, а въ Москвѣ лѣтомъ—и пыль ...
Единственный веселый „пейзажикъ на нашемъ первомъ рисункѣ, это рыболовъ съ удочками въ въ рукахъ, въ ногахъ, въ зубахъ и т. д. Но въ сущности и это печально. Это, господа, сумасшедшій! Психіатры дѣлаютъ большое упущеніе, не ставя до сихъ норъ въ число душевныхъ болѣзней и манію рыболовную,—maniapeseatoria... Правда, что это болѣзнь не опасная, а такъ сказать меланхолическая и тихо одуряющая, а все-таки болѣзнь.
Иногда впрочемъ она кончается запоемъ, если страстные рыболовы берутъ съ собой слишкомъ много водки. Ничего не подѣлаешь: но ихъ словамъ, весной, это—наслажденіе «забрасывать удочку и заглядывать въ рюмочку».
Одинъ до того «донаслаждался», что вмѣсто ерша вытащилъ зеленаго змія... Ей-богу! О, весна, весна!
* * * * *
Мальбругъ въ походъ поѣхалъ...
Почтеннѣйшій С. И. Мамонтовъ объявилъ войну знаменитому своей дурной репутаціей тотализатору скачекъ, въ просторѣчіи «тотошкѣ». Да! Савва Мамонтовъ почтенный На «тотошку» въ бой идетъ И отвагой дерзновенной
Онъ дивитъ честной народъ...
Какъ же и не дивиться! Выступить противъ тотализатора со словомъ обличенія, вѣдь это тоже, что пойти съ голыми руками противъ злыхъ чудовищъ: Азарта, Легкой Наживы на чужой счетъ, Корысти, Объегориванія ближнихъ и т. д. и т. д. Хорошо, если Дума поддержитъ храбраго одинокаго воителя своимъ вѣскимъ словомъ, а если нѣтъ?
Но если и «да», все же это будетъ только при
сказка, а сказка впереди, и сказка такая, которая не скоро сказывается.
Какъ относится «Будильникъ» къ вопросу о то тализаторѣ, объ этомъ свидѣтельствуетъ изображеніе злаго «Змѣя Горыныча» въ одномъ изъ прошлогоднихъ нумеровъ. И почти вся печать неизмѣнно горячо высказывалась противъ скаковаго «Змѣя Горыныча».
А онъ тѣмъ временемъ слушалъ да ѣлъ... обывателей.
Большая у него сила, господа, — охъ, какая большая!.. Потому-то мы и рѣшаемся воскликнуть по адресу С. И Мамонтова:
Берегись! «Игрѣ» въ угоду Полетитъ все кувыркомъ...
Не разсчетъ «соваться въ воду», Если съ бродомъ незнакомъ.
* * * * * *
Еще одна свѣжая могила на кладбищѣ добрыхъ намѣреній.
Одинъ изъ петербургскихъ судебныхъ приставовъ объявляетъ о продажѣ движимаго имущества «Россійскаго общества взаимнаго страхованія отъ падежа скота».
Смерть полная, по всей формѣ. Общество страхованія отъ падежа не въ силахъ было застраховать себя отъ упадка и паденія.
Наслѣдство послѣ покойника осталось небольшое: всего одинъ несгараемый желѣзный шкафъ, абсолютно пустой.
Жаль, что учредители не написали исторію своихъ учредительскихъ трудовъ и не положили въ этотъ шкафъ: хоть что-нибудь осталось бы на память потомству.
Или, можетъ быть, имъ показалось неловкимъ говорить о семейныхъ тайнахъ?
Какъ бы то ни было—«умеръ и въ землю зарытъ»; описанъ и проданъ...
А между тѣмъ говорятъ, что взаимное страхованіе отъ падежа животныхъ—дѣло необходимое.
Вотъ и попробуйте согласить несогласимое, понять непонятное, объять необъятное!..
МОСКОВСКІЯ РИѲМЫ.
I.
Новый „водяной отдѣлъ при Управѣ. Въ Думѣ гласный Поповъ, Не жалѣя злыхъ словъ, Къ головѣ приставалъ Умилительно,
Но на эти слова Осерчалъ голова И его оборвалъ
Поразительно.
Какъ устроенъ „отдѣлъ — Гласный вѣдать хотѣлъ, Чтобы деньги давать
Осмотрительно. Голова же въ отвѣтъ:
— „На такой мнѣ сюжетъ
„Къ вамъ и рѣчь-то держать
„Удивительно!
„Если взялъ я подрядъ,
„Такъ на собственный ладъ „Все я дѣлать могу —
„Мнѣ простительно,— „Всѣмъ займуся я самъ
„И—пока знакъ не дамъ — „Вы... тово... ни гу-гу,— „Положительно!
(Въ Думѣ слышно какъ мухи летаютъ).
Новый Діогенъ.
II.
18-го МАЯ 1886 года.
(1-ый день весеннихъ скачекъ). Опять наполненъ гипподромъ Народа шумною толпой,
И гамъ, и крикъ, и брань кругомъ... Всѣ будто ожили душой.
* * * * *
Теперь героемъ дня жокей,
Онъ думъ и сердца властелинъ, Глазѣютъ дамы на коней,
Предавъ забвенію мужчинъ.
* * * *
Забыли и мужчины дамъ,
Теперь господство чувствъ иныхъ: Тотализаторъ есть вѣдь тамъ,
Влечетъ онъ „знатныхъ и „простыхъ .
* * * *
Пошло имущество въ закладъ,
Деньжонокъ надо всѣмъ собрать, Москвичъ любой навѣрно радъ Фортуны ласку испытать.
* * * * * *
Но я заранѣе прозрѣлъ, Какой получится итогъ:
Кто въ Маѣ сапоги имѣлъ—
Въ Іюнѣ будетъ безъ сапогъ. Лео.
загорается свѣчка—и Бѣлозеровъ ахаетъ: воздухъ въ комнатѣ кажется сѣрымъ отъ густой стаи комаровъ; иные изъ нихъ разбухли и покраснѣли отъ выпитой крови,—ему не нужно было говорить, чья это кровь...
Такъ вотъ оно почему „пьявокъ и банокъ ставить не нужно ... О, кровопійцы!!.
Что происходило ночью — неизвѣстно, но только это была страшная, кровавая ночь: загублено было не менѣе тысячи комариныхъ жизней; не разбиралось ни пола, ни возраста. Можно сказать, что несчастный, до самаго утра бѣлаго, въ потѣ лица проливалъ—свою собственную кровь, ибо они кусали его и пили, а онъ ихъ билъ... онъ билъ, а они пили...
Настало утро — свѣжее, чудное майское утро, способное вдохновить къ писанью стиховъ даже самаго тяжелаго таганскаго купца, а не то что такую чуткую, нѣжную, поэтическую душу, какою обладалъ нашъ герой... Но Боже! въ какомъ видѣ застало его утро!..
Голова его была обвязана полотенцемъ, глаза дико блуждали по сторонамъ, физіономія—красная, припухлая, вся усѣянная шишками... Страшно!..
И не звучныя поэтическія строфы, а энергичныя проклятія слетали съ его пересохшихъ устъ.—Это казнь какая-то среднеазіатская! чистѣйшая казнь!..
Едва онъ показался за порогъ, какъ откуда ни возьмись—хозяйка. Она съ пріятнѣйшей улыбкой освѣдомляется: какъ его здоровье и какъ онъ почивать изволилъ?.. На ходу онъ успҍваетъ произнести одно лишь слово:
„проклятая! —и, не останавливаясь, тернѣлибо продолжаетъ свой путь далѣе — туда, къ горѣ, къ „плѣши , гдѣ живутъ люди, вчера внушавшіе ему жалость. Онъ бѣжитъ къ нимъ спасаться.
А они, какъ ни въ чемъ не бывало, ходили, пѣли говорили,—завидѣвъ же приближавшагося „низовика , разсмотрѣвъ его припухлую физіономію — безъ церемоніи принялись хохотать.
— Ай-ай! Не приближайтесь къ намъ, не приближайтесь! — съ ужасомъ кричала одна брюнетка,—не приближайтесь: вы съ комариной мѣстности... Ай! посмотрите: съ вами летитъ цѣлая стая комаровъ! вы намъ напустите комаровъ!.
Несчастный остановился и взглянулъ вверхъ: точно!.. Цѣлая свита кровопійцъ провожала его, вилась надъ его головой, залетала ему впередъ...
— Отгоните вашихъ комаровъ! отгоните, или...
Но Бѣлозеровъ, полный смущенья и стыда, уже улепетывалъ обратно назадъ...
Какъ безумный вбѣжалъ онъ въ свою комнату.
— A-а! вы здѣсь!?, отлично!!.
Слова эти, произнесенныя зловѣщимъ голосомъ, относились къ хозяйкѣ, которая съ блаженной улыбкой стояла среди комнаты, держа въ одной рукѣ толстыя кожаныя перчатки, а въ другой—волосяную сѣтку...
— Вотъ, сердешный, пока обвыкнешь — ходи въ сѣткѣ и въ рукавичкахъ; послѣ я
у тебя возьму. Сегодня барыня еще одна дачку у меня сняла—такъ и ей понадобится: j сѣтка-то у меня всего одна, на всѣхъ жильцовъ одна... хорошая сѣтка! у сусѣдней дачи такой сѣтки нѣтути...
— Пошли вы прочь съ вашей сѣткой! не помня себя, завопилъ Бѣлозеровъ: зіѣсь болото, здѣсь жить нельзя... меня съѣдятъ комары... надо мной смѣются... О, проклятіе вашимъ поэтическимъ долинкамъ, озерамъ и заливчикамъ—они кишатъ комарами!..
— Какъ хошь, батюшка, а только денегъ назадъ я тебѣ не верну—мое счастье! квартирантъ тутъ — на рѣдкость! дорожить рѣдкимъ случаемъ надоть, не упускать его... Ну, да такъ ужь и быть... жалко мнѣ тебя: пять рубликовъ въ лѣто я тебѣ сбавлю...
Но разсвирѣпѣвшій квартирантъ и слушать ничего не хотѣлъ: „съѣзжать, съѣзжать! —кричалъ онъ.
Однако, „по непредвидѣннымъ обстоятельствамъ , не съѣхалъ,—по крайней мѣрѣ цѣлый май мѣсяцъ онъ долженъ былъ прожить въ комариной мѣстности, позабывъ и о „природѣ , и о поэзіи, и о самомъ себѣ, и занимаясь исключительно избіеніемъ комаровъ, которые забирались въ чернила, въ карманы, въ ротъ...
За цѣлый мѣсяцъ онъ написалъ всего лишь одно крошечное стихотвореніе, да и то, по правдѣ сказать: „Битва съ комарами на рѣкѣ Скалкѣ ... Н. Хл.......