хоть сколько нибудь легче брать верхнія ноты: артистка такъ тяжело „доставалаˮ ихъ изъ себя, что непріятно было ее слушать. Правда, сопранная партія квартета въ симфоніи хоть и мала, но очень трудна; но правда и то, что голосъ г-жи Меньшиковой находится въ періодѣ крайняго упадка. Г-жа Крутикова, строго говоря, также не вполнѣ соотвѣтствуетъ требованіямъ композиціи; напротивъ, мужская половина квартета — гг. Усатовъ и Фюреръ — вышли съ честью изъ нелегкаго испытанія.
Г-жа Лавровская, пропѣвшая сцену изъ Глюковскаго „Орфеяˮ и арію изъ „Русалкиˮ Доргомыжскаго, доставила намъ не мало удовольствія. Голосъ артистки уже не тотъ, что былъ, но за то все та же въ немъ слышится художница.
Слѣдовало бы затѣмъ поговорить о концертѣ съ участіемъ г. Саразате, но это мы отложимъ до слѣдующаго раза. А то ужь очень „разнообразноˮ будетъ: и 9-я Симфонія, и общество любителей, и А. Г. Рубинштейнъ, и Г. Шостаковскій, и Глюкъ съ Бетховеномъ и Г. Саразате... Никсъ и Киксъ предпочитаютъ не предаваться такому разнообразію.
За бенефисомъ г. Лентовскаго, заявившаго „Майскую ночьˮ гг. Лишина и Крылова, и бенефисомъ г. Музиля, упорно продолжающаго разсчитывать на новую комедію А. Н. Островскаго, будетъ чередъ г. Рѣшимова. Въ составъ его бенефиса войдутъ: новая, трехъактная комедія К. А. Тарновскаго: „На законномъ основаніиˮ, любезно обѣщанная авторомъ редакціи „Будильникаˮ, и комедія „Меньшая братіяˮ, переведенная съ французскаго г. Миловымъ. Жестоко обжегшись жа „Хмѣльницкомъˮ г. Маклакова, г. Черневскій хлопочетъ теперь о разрѣшеніи поставить въ свой бенефисъ Шекспировскую сказку „Сонъ въ лѣтнюю ночьˮ, съ музыкой Мендельсона-Бартольди. Г-жа Акимова и (?! ) гг. Давыдовъ и Садовскій продали свои бенефисы дирекціи. Г-жа Ѳедотова, а la barbe de Surah, подумываетъ объ „Адріеннѣ Лекувреръˮ...
Предполагавшаяся къ постановкѣ въ бенефисъ г. Грекова, оригинальная комедія „Путеводная звѣздаˮ не могла идти, какъ носятся слухи, вслѣдствіе неожиданной оппозиціи одной изъ театральныхъ премьершъ, усмотрѣвшей въ ней какіе-то намеки на деспотическое положеніе, ею занимаемое въ труппѣ Малаго театра. Если это такъ, то нельзя не пожалѣть о подобномъ прецедентѣ, созидающемъ новыя затрудненія для нашихъ драматурговъ. Выходитъ, что, независимо отъ двухъ инстанцій, цензуры и театральнаго комитета, учреждается третья, закулисная, и притомъ самая опасная. Каждый артистъ, понятно, можетъ встрѣтить въ любомъ произведеніи что-либо, подходящее къ нему, къ его жизни, къ его дѣятельности, — приметъ все это на свой счетъ, обидится и навсегда наложитъ veto на пьесу, лишивъ ее необходимаго исполнителя: вѣдь труппа не изъ ангеловъ составлена, и случаи такого рода, благо начало сдѣлано, могутъ часто повторяться... Г. Александровъ, авторъ „Путеводной звѣздыˮ, какъ намъ передавали, намѣренъ войти съ жалобой въ Дирекцію... И прекрасно сдѣлаетъ!
Въ оперномъ мірѣ идутъ толки о постановкѣ оперы „Княгиня Вяземскаяˮ, заимствованной, по фабулѣ, изъ драмы Аверкіева. Музыку къ этой „Княгинѣ Вяземскойˮ — странное совпаденіе! — написалъ князь Вяземскій.
Первое представленіе балета „Копелліяˮ состоится, какъ намъ передавали, не ранѣе конца января, передъ самой масляницей, въ бенефисъ балетмейстера Ганзена. Нечего сказать, стоило тратить деньги, чтобъ пригнать дѣло къ концу сезона. Умники!
И. А. Всеволожскій, новый директоръ императорскихъ театровъ, на будущей недѣлѣ пріѣзжаетъ въ Москву, какъ говоритъ, съ цѣлью произвести дознаніе объ ангажементѣ на представленія Сарры Бернаръ, возбудившемъ неблагопріятные толки во всѣхъ слояхъ московскаго общества.
Кстати о Саррѣ Бернаръ.
Она поставила непремѣннымъ условіемъ здѣшней театральной администраціи, чтобы, рядомъ съ ея уборной, ей былъ отведенъ особый „салонъˮ, гдѣ бы она, въ антрактахъ, могла принимать знакомыхъ, рецензентовъ и, вообще, своихъ поклонниковъ. За неимѣніемъ такого салона, ей думаютъ предоставить комнаты, прилегающія къ министерской ложѣ.
Московской театральной конторой, какъ намъ достовѣрно извѣстно, получено изъ Петербурга распоряженіе заготовить квартиры для 300 артистовъ обоего пола, петербургскихъ оперной, драматической и балетной труппъ, имѣющихъ прибыть сюда, къ открытію выставки, на цѣлую серію представленій.
Никсъ и Киксъ
Пошла писать губернія!
Щедринъ.
Новочеркасскіе земцы. — Дерптскіе брюки. — Пожарныя лошади въ Дубковѣ или прижатый хвостъ. — Невинные младенцы „столицы Поволжьяˮ.
Новочеркасскіе земцы, оказывается, локтемъ не утираются и лѣвой ногой не сморкаются и, потому, совершенно понапрасну терпятъ невзгоды и огорченія. Положимъ, огорченія и невзгоды эти такого свойства, что кажутся только уморительными и помогающими пищеваренію; но дѣло въ томъ, что это кажется только, такъ сказать, со стороны, т. е. въ глазахъ посторонняго наблюдателя; самимъ-же новочеркасцамъ, какъ хотите, приходится очень даже невкусно... Судите сами.
Предсѣдателемъ черкасской земской управы состоялъ нѣкто г. Трофимовъ, по натурѣ своей скорѣе престижитаторъ, чѣмъ земецъ. Прошлогоднее земское собраніе высказало ему поэтому „упрекъ и порицаніеˮ, ибо нашло, что земству фокусничество и волшебство совсѣмъ не пристало. Затѣмъ, г. Трофимову деликатнѣйшимъ манеромъ дали понять, что никто болѣе не желаетъ обременять его тяготой земскихъ заботъ, т. е., говоря проще, — подали карету. Дѣлами управы сталъ завѣдывать членъ отъ областнаго земства, г. Федоровъ. Хорошо.
Открывается нынѣшнее земское собраніе. Только что земцы собрались было начать бесѣду о проселочныхъ дорогахъ и мостахъ, какъ на сцену выступилъ разжалованный предсѣдатель. Грозно сдвинувъ брови и свирѣпо врашая зрачками, онъ голосомъ загробнаго выходца заявляетъ собранію, что „Федоровъ отнялъ у него, Трофимова, путемъ насилія, власть предсѣдателяˮ, называетъ настоящее собраніе незаконнымъ и сообщаетъ, что истинное собраніе будетъ созвано имъ, г. Трофимовымъ, позже, — въ декабрѣ, кажется...
Нѣкоторымъ образомъ, безжалостно предалъ анаѳемѣ, ибо земцы приняли уже, въ качествѣ мессіи, г. Федорова!
Не знаю, основательно-ли, но, во всякомъ случаѣ, здорово. Что-же земцы?
— А, такъ ты, братъ, этакъ-то? сказали они: коли такъ, то мы церемониться больше не станемъ и спуску не дадимъ!... И постановили: предать г. Трофимова суду.
Собрались подъ конецъ сдѣлать то, что нужно было постановить въ самомъ началѣ!
Но лучше поздно, чѣмъ никогда. Теперь у этихъ добрыхъ людей мы видимъ двухъ предсѣдателей: одинъ — предсѣдатель „путемъ насиліяˮ, а другой — на пути въ окружный судъ...
„Чѣмъ тебя я огорчилаˮ? — теперь самый модный романсъ въ Новочеркасскѣ.
Если хотите гоняться за человѣческими чудачествами, то изъ Новочеркасска до Дерпта не такъ-то далеко.
Диковинныя моды водятся въ этомъ русско-нѣмецкомъ городѣ! Хотите вы, напр., купить себѣ въ лавкѣ брюки...
— Какіе вамъ угодно? предупредительно спрашиваетъ у васъ купецъ: — компетентные, аристократическіе или нейтральные? Вы, конечно, не понимаете этой тарабарщины.
— Компетентные — это сверху широкіе, а книзу узкіе брюки, объясняетъ коммерсантъ, — аристократическіе, наоборотъ, — сверху уже а внизу шире; нейтральные — это середина между компетентными аристократическими, т. е. они имѣютъ одинаковую ширину на всемъ своемъ протяженіи...
Какіе угодно выбрать?
Только имѣйте въ виду: какъ бы не впасть въ ошибку, и не купить, вмѣстѣ съ компетентными брюками, либеральныя подтяжки, радикальный жилетъ и красный галстухъ... Лучше берите консервативный халатъ. Очень удобно...
Ну. развѣ не справедливо, что нѣмецъ обезьяну выдумалъ?
Недурную вещичку выдумали и дубовскіе шутники.
Дубовка — это посадъ Саратовской губерніи. Въ ней, какъ и вездѣ, любятъ и ненавидятъ, надуваютъ ближняго и служатъ молебны, — ну, продѣлываютъ, вообще, все то, что принято въ современномъ человѣческомъ обществѣ продѣлывать. Имѣетъ Дубовка и свой банкъ, и свою управу...
Вотъ о ней-то и рѣчь.
Въ управѣ, конечно, имѣются члены. Одинъ изъ послѣднихъ, мужъ, удрученный всякими добродѣтелями и добрыми качествами, по справедливости считаетъ себя отцомъ посада, а слѣдовательно и его хозяиномъ. „Дубовка — это я“! мыслитъ онъ, поглаживая свою брюшко и не подозрѣвая, что, такимъ образомъ, онъ смахиваетъ даже на одного изъ Людовиковъ. Хорошо.
Хозяинъ, слѣдовательно — и толковать больше нечего. Владѣй, ра
споряжайся — и никакихъ разговоровъ. И владѣетъ...
Г-жа Лавровская, пропѣвшая сцену изъ Глюковскаго „Орфеяˮ и арію изъ „Русалкиˮ Доргомыжскаго, доставила намъ не мало удовольствія. Голосъ артистки уже не тотъ, что былъ, но за то все та же въ немъ слышится художница.
Слѣдовало бы затѣмъ поговорить о концертѣ съ участіемъ г. Саразате, но это мы отложимъ до слѣдующаго раза. А то ужь очень „разнообразноˮ будетъ: и 9-я Симфонія, и общество любителей, и А. Г. Рубинштейнъ, и Г. Шостаковскій, и Глюкъ съ Бетховеномъ и Г. Саразате... Никсъ и Киксъ предпочитаютъ не предаваться такому разнообразію.
За бенефисомъ г. Лентовскаго, заявившаго „Майскую ночьˮ гг. Лишина и Крылова, и бенефисомъ г. Музиля, упорно продолжающаго разсчитывать на новую комедію А. Н. Островскаго, будетъ чередъ г. Рѣшимова. Въ составъ его бенефиса войдутъ: новая, трехъактная комедія К. А. Тарновскаго: „На законномъ основаніиˮ, любезно обѣщанная авторомъ редакціи „Будильникаˮ, и комедія „Меньшая братіяˮ, переведенная съ французскаго г. Миловымъ. Жестоко обжегшись жа „Хмѣльницкомъˮ г. Маклакова, г. Черневскій хлопочетъ теперь о разрѣшеніи поставить въ свой бенефисъ Шекспировскую сказку „Сонъ въ лѣтнюю ночьˮ, съ музыкой Мендельсона-Бартольди. Г-жа Акимова и (?! ) гг. Давыдовъ и Садовскій продали свои бенефисы дирекціи. Г-жа Ѳедотова, а la barbe de Surah, подумываетъ объ „Адріеннѣ Лекувреръˮ...
Предполагавшаяся къ постановкѣ въ бенефисъ г. Грекова, оригинальная комедія „Путеводная звѣздаˮ не могла идти, какъ носятся слухи, вслѣдствіе неожиданной оппозиціи одной изъ театральныхъ премьершъ, усмотрѣвшей въ ней какіе-то намеки на деспотическое положеніе, ею занимаемое въ труппѣ Малаго театра. Если это такъ, то нельзя не пожалѣть о подобномъ прецедентѣ, созидающемъ новыя затрудненія для нашихъ драматурговъ. Выходитъ, что, независимо отъ двухъ инстанцій, цензуры и театральнаго комитета, учреждается третья, закулисная, и притомъ самая опасная. Каждый артистъ, понятно, можетъ встрѣтить въ любомъ произведеніи что-либо, подходящее къ нему, къ его жизни, къ его дѣятельности, — приметъ все это на свой счетъ, обидится и навсегда наложитъ veto на пьесу, лишивъ ее необходимаго исполнителя: вѣдь труппа не изъ ангеловъ составлена, и случаи такого рода, благо начало сдѣлано, могутъ часто повторяться... Г. Александровъ, авторъ „Путеводной звѣздыˮ, какъ намъ передавали, намѣренъ войти съ жалобой въ Дирекцію... И прекрасно сдѣлаетъ!
Въ оперномъ мірѣ идутъ толки о постановкѣ оперы „Княгиня Вяземскаяˮ, заимствованной, по фабулѣ, изъ драмы Аверкіева. Музыку къ этой „Княгинѣ Вяземскойˮ — странное совпаденіе! — написалъ князь Вяземскій.
Первое представленіе балета „Копелліяˮ состоится, какъ намъ передавали, не ранѣе конца января, передъ самой масляницей, въ бенефисъ балетмейстера Ганзена. Нечего сказать, стоило тратить деньги, чтобъ пригнать дѣло къ концу сезона. Умники!
И. А. Всеволожскій, новый директоръ императорскихъ театровъ, на будущей недѣлѣ пріѣзжаетъ въ Москву, какъ говоритъ, съ цѣлью произвести дознаніе объ ангажементѣ на представленія Сарры Бернаръ, возбудившемъ неблагопріятные толки во всѣхъ слояхъ московскаго общества.
Кстати о Саррѣ Бернаръ.
Она поставила непремѣннымъ условіемъ здѣшней театральной администраціи, чтобы, рядомъ съ ея уборной, ей былъ отведенъ особый „салонъˮ, гдѣ бы она, въ антрактахъ, могла принимать знакомыхъ, рецензентовъ и, вообще, своихъ поклонниковъ. За неимѣніемъ такого салона, ей думаютъ предоставить комнаты, прилегающія къ министерской ложѣ.
Московской театральной конторой, какъ намъ достовѣрно извѣстно, получено изъ Петербурга распоряженіе заготовить квартиры для 300 артистовъ обоего пола, петербургскихъ оперной, драматической и балетной труппъ, имѣющихъ прибыть сюда, къ открытію выставки, на цѣлую серію представленій.
Никсъ и Киксъ
Пошла писать губернія!
Щедринъ.
Новочеркасскіе земцы. — Дерптскіе брюки. — Пожарныя лошади въ Дубковѣ или прижатый хвостъ. — Невинные младенцы „столицы Поволжьяˮ.
Новочеркасскіе земцы, оказывается, локтемъ не утираются и лѣвой ногой не сморкаются и, потому, совершенно понапрасну терпятъ невзгоды и огорченія. Положимъ, огорченія и невзгоды эти такого свойства, что кажутся только уморительными и помогающими пищеваренію; но дѣло въ томъ, что это кажется только, такъ сказать, со стороны, т. е. въ глазахъ посторонняго наблюдателя; самимъ-же новочеркасцамъ, какъ хотите, приходится очень даже невкусно... Судите сами.
Предсѣдателемъ черкасской земской управы состоялъ нѣкто г. Трофимовъ, по натурѣ своей скорѣе престижитаторъ, чѣмъ земецъ. Прошлогоднее земское собраніе высказало ему поэтому „упрекъ и порицаніеˮ, ибо нашло, что земству фокусничество и волшебство совсѣмъ не пристало. Затѣмъ, г. Трофимову деликатнѣйшимъ манеромъ дали понять, что никто болѣе не желаетъ обременять его тяготой земскихъ заботъ, т. е., говоря проще, — подали карету. Дѣлами управы сталъ завѣдывать членъ отъ областнаго земства, г. Федоровъ. Хорошо.
Открывается нынѣшнее земское собраніе. Только что земцы собрались было начать бесѣду о проселочныхъ дорогахъ и мостахъ, какъ на сцену выступилъ разжалованный предсѣдатель. Грозно сдвинувъ брови и свирѣпо врашая зрачками, онъ голосомъ загробнаго выходца заявляетъ собранію, что „Федоровъ отнялъ у него, Трофимова, путемъ насилія, власть предсѣдателяˮ, называетъ настоящее собраніе незаконнымъ и сообщаетъ, что истинное собраніе будетъ созвано имъ, г. Трофимовымъ, позже, — въ декабрѣ, кажется...
Нѣкоторымъ образомъ, безжалостно предалъ анаѳемѣ, ибо земцы приняли уже, въ качествѣ мессіи, г. Федорова!
Не знаю, основательно-ли, но, во всякомъ случаѣ, здорово. Что-же земцы?
— А, такъ ты, братъ, этакъ-то? сказали они: коли такъ, то мы церемониться больше не станемъ и спуску не дадимъ!... И постановили: предать г. Трофимова суду.
Собрались подъ конецъ сдѣлать то, что нужно было постановить въ самомъ началѣ!
Но лучше поздно, чѣмъ никогда. Теперь у этихъ добрыхъ людей мы видимъ двухъ предсѣдателей: одинъ — предсѣдатель „путемъ насиліяˮ, а другой — на пути въ окружный судъ...
„Чѣмъ тебя я огорчилаˮ? — теперь самый модный романсъ въ Новочеркасскѣ.
Если хотите гоняться за человѣческими чудачествами, то изъ Новочеркасска до Дерпта не такъ-то далеко.
Диковинныя моды водятся въ этомъ русско-нѣмецкомъ городѣ! Хотите вы, напр., купить себѣ въ лавкѣ брюки...
— Какіе вамъ угодно? предупредительно спрашиваетъ у васъ купецъ: — компетентные, аристократическіе или нейтральные? Вы, конечно, не понимаете этой тарабарщины.
— Компетентные — это сверху широкіе, а книзу узкіе брюки, объясняетъ коммерсантъ, — аристократическіе, наоборотъ, — сверху уже а внизу шире; нейтральные — это середина между компетентными аристократическими, т. е. они имѣютъ одинаковую ширину на всемъ своемъ протяженіи...
Какіе угодно выбрать?
Только имѣйте въ виду: какъ бы не впасть въ ошибку, и не купить, вмѣстѣ съ компетентными брюками, либеральныя подтяжки, радикальный жилетъ и красный галстухъ... Лучше берите консервативный халатъ. Очень удобно...
Ну. развѣ не справедливо, что нѣмецъ обезьяну выдумалъ?
Недурную вещичку выдумали и дубовскіе шутники.
Дубовка — это посадъ Саратовской губерніи. Въ ней, какъ и вездѣ, любятъ и ненавидятъ, надуваютъ ближняго и служатъ молебны, — ну, продѣлываютъ, вообще, все то, что принято въ современномъ человѣческомъ обществѣ продѣлывать. Имѣетъ Дубовка и свой банкъ, и свою управу...
Вотъ о ней-то и рѣчь.
Въ управѣ, конечно, имѣются члены. Одинъ изъ послѣднихъ, мужъ, удрученный всякими добродѣтелями и добрыми качествами, по справедливости считаетъ себя отцомъ посада, а слѣдовательно и его хозяиномъ. „Дубовка — это я“! мыслитъ онъ, поглаживая свою брюшко и не подозрѣвая, что, такимъ образомъ, онъ смахиваетъ даже на одного изъ Людовиковъ. Хорошо.
Хозяинъ, слѣдовательно — и толковать больше нечего. Владѣй, ра
споряжайся — и никакихъ разговоровъ. И владѣетъ...