СОДЕРЖАНІЕ: Калейдоскопъ. Бовы — Провинціальныя экскурсіи. «Осенніе мотивы» (письмо изъ столицы Поволжья) — Ерша. — Сцена и кулисы. Никса и Кикса. — Фонарики. Новаго Діогена. — Новости заграничныхъ журналовъ. — Медалью удостоили!.. Сценки. А. Падурова. — Рѣшенія ребусовъ, предложенныхъ во второмъ альманахѣ «Будильника» на 1881 годъ. — Рисунки и каррикатуры. — Рекламы и объявленія.
Скучно ли? — Смѣшная «исторія». — Странное словопроизводство. — Неожиданное «ассаже». — Къ статистикѣ московской прессы.
Всѣ мы жалуемся на скуку московской жизни, и... совершенно не правы; не правы — потому, что сами не разыскиваемъ курьозовъ, а ждемъ, пока чья нибудь благодѣтельная рука не укажетъ намъ ихъ, не разжуетъ, такъ сказать, и не положитъ въ ротъ! Да одна наша „первая актрисаˮ на высоко-комическія роли, наша Дума-думушка способна смѣшить круглый годъ, — смѣшить такъ, какъ никогда и не удавалось еще покойнымъ Василью Игнатьевичу съ Провомъ Михайловичемъ, — хотя, увы! смѣхъ смѣху рознь, и при иномъ смѣхѣ невольно вспомнишь слова Гоголя: „чему смѣетесь, — надъ собою смѣетесьˮ!..
Дѣйствительно, смѣясь надъ Думой, развѣ мы не надъ самими собой смѣемся? Кто выбиралъ гласныхъ? Кѣмъ выбраны члены Управы? Кто баллотировалъ въ разныя коммиссіи, подкоммиссіи, надкоммиссіи, закоммисіи и тому подобныя, существующія подъ разными предлогами, коммиссіи? Конечно, мы же; ergo: смѣясь надъ Думой, мы сами надъ собою смѣемся...
Избранъ, напримѣръ, нѣкій мужъ, сильный въ постройкѣ театральныхъ костюмовъ, обуви и прочихъ принадлежностей портновскаго цеха, въ гласные, а затѣмъ и въ предсѣдатели коммиссіи о пользахъ и нуждахъ общественныхъ... Избранъ, такъ избранъ, — что-же дѣлать!? Но тутъ-то, вотъ, и начинается самая квинт-эссенція „исторіи . Мужъ сей не силенъ въ грамматикѣ, а такъ какъ на его обязанности лежитъ составленіе — болѣе или менѣе грамотныхъ, разумѣется — докладовъ, то онъ и подалъ просьбу въ Думу о назначеніи въ коммиссію дѣлопроизводителя, иначе говоря — письмоводителя, который помогъ бы ему разставлять букву „ѣˮ и знаки препинанія. Дума уперлась, и не даетъ. Мужъ кое-какъ составляетъ доклады, доклады эти идутъ въ Думу, а Дума, вмѣсто того, чтобы разбирать ихъ внутреннюю сторону, указываетъ, что доклады находятся въ состояніи невмѣняемости, въ смыслѣ орѳографіи, и преспокойно возвращаетъ ихъ назадъ. Нынѣ сей орѳографически-слабый предсѣдатель отказывается отъ должности... Развѣ это не смѣшно, и к чему-же, спрашивается, вся эта кукольная комедія? К чему, въ такомъ разѣ, служатъ наши выборы?... Темна вода во облацѣхъ!
Кстати. Мнѣ прислано преуморительное приглашеніе, адрессованное московскимъ городскимъ головою къ гласнымъ, приглашающее ихъ въ засѣданіе Думмы (siс), имѣющее быть по экстренно важнымъ вопросамъ и дѣламъ...
Сергѣй Михайловичъ! Да неужели-же вы производите слово Дума отъ нѣмецкаго Dumm!? Было бы, согласитесь, слишкомъ обидно!..
Газеты и журналы плодятся въ Москвѣ какъ грибы: поговариваютъ еще о какой-то еженедѣльной газетѣ, хотя, въ то же время, и утверждаютъ, что одна изъ нашихъ старыхъ ежедневныхъ газетъ поду
мываетъ превратиться, съ 1882 года, въ „толстыйˮ (ежемѣсячный) журналъ...
Кстати, по части московскихъ журналовъ и гасетъ.
Одинъ пріятель мой увѣряетъ, на основаніи, якобы, „очень вѣрныхъ“ данныхъ, что издающіяся въ Москвѣ газеты и журналы печатаются въ слѣдующемъ количествѣ экземпляровъ:
Газета Гатцука............................................. 25. 000 экз. Русскія Вѣдомости..................................... 21. 000 » Московскіе Вѣдомости.............................. 15 000 » Современныя Извѣстія............................. 14. 000 » Будильникъ................................................... 8. 000 » Московскій Листокъ...................................... 7. 000 » Мірской Толкъ........................ 6. 000 » Русскій Вѣстникъ............................. 5 000 » Русская Газета..................................... 5. 000 » Московскій Телеграфъ.................................. 3. 500 » Развлеченіе ................................................ 3. 500 » Дѣтскій Отдыхъ..................... 3. 000 »
Московская Недѣля....... 2. 000 » Русская Мысль............. 1. 800 » Земство............................ 1. 800 » Зритель.......................... 1. 800
Медицинское Обозрѣніе.............. 1. 700 » Природа о Охота............ 1. 600 » Православное Обозрѣніе.............. 1. 400 » Юридическій Вѣстникъ................. 1. 400 » Востокъ............................ 600 » Докторъ............................. 600 » Иллюстрир. журн. для дѣтей......... 600 »
Нужно-ли говорить, что это, во всякомъ случаѣ, — лишь приблизительныя, за нѣкоторыми исключеніями, цифры, которыя я отнюдь не выдаю за оффиціальныя, стоящія всѣ всякаго сомнѣнія и спора? О „Русскомъ Архивѣˮ, „Московскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостяхъˮ и нѣк. друг. изданіяхъ — пріятель мой не могъ собрать свѣдѣній, хотя, конечно, недостающія цифры особой разницы въ общемъ итогѣ и не сдѣлали-бы...
Въ этомъ „общемъˮ — немного: 2. 000. 000, съ чѣмъ-то, нумеровъ въ мѣсяцъ, — нумеровъ всевозможныхъ калибровъ, начиная съ полулиста малаго Формата и кончая книгой въ 30 — 40 печатныхъ листовъ! Это — въ столицѣ , смѣло считающей въ своихъ стѣнахъ слишкомъ мильонъ жителей!
Бова.
ОСЕННІЕ МОТИВЫ.
(Изъ столицы Поволжья, отъ заслуженнаго корреспондента „Будильникаˮ. )
Предисловіе. — Нашъ бульваръ „Липки . — Отходная „Эрмитажу . — Горькая участь „Приволжскаго вокзалаˮ. Наши охотники, — Конскіе бѣга. — Купеческія красавицы и безчувственный человѣкъ. — „Музей и театръ г. Чарскато.
I.
Настоящіе поэты лишь весной бренчатъ на лирѣ,
Риѳмы сладкія, какъ сахаръ, разливая въ божьемъ мірѣ:
Что-жь касается до лѣта, то въ жары поэты киснутъ, —
Въ „Дневникѣ одномъ, порою, строкъ десяток развѣ тиснутъ...
А зимой, безъ исключенья, всѣ поэты отдыхаютъ
И въ морозы, передъ печкой, о весеннихъ дняхъ вздыхаютъ.
На Парнасѣ я, признаться, числюсь въ рангѣ невысокомъ: Апполонъ, бываетъ, смотритъ на меня сердитымъ окомъ, —
И немилость бога-солнца основательна отчасти:
Не блюду его я правилъ, видя въ нихъ однѣ напасти
Предразсудки презирая, не стѣсняясь предъ запретимъ,
Я пою и въ жаръ, и въ слякоть, — и зимой пою, и лѣтомъ...
И теперь, вотъ: не взирая, что съ небесъ льетъ, какъ изъ бочки Въ поэтическомъ порывѣ я риѳмую эти строчки!
II.
„Липкиˮ, „Липкиˮ! Вы теперь очень выглядите жалки:
Зелень блекнетъ, всюду грязь, вмѣсто астръ — сухія палки!...
Говоръ шумный здѣсь замолкъ, не метутъ аллей хвостами Дочки чопорныхъ мамашъ и мамаши съ ними сами.
Кой-гдѣ бродитъ гимназистъ, бормоча стихи Гомера И шагать стараясь въ тактъ стихотворнаго размѣра.
Швейка быстро пробѣжитъ, въ лужахъ пачкая ботинки, Что весной купилъ ей онъ, побѣдитель сей блондинки.
На скамьѣ сидитъ старикъ, очевидно, съ геморроемъ
И, въ намокнувшемъ пальто, нe глядитъ совсѣмъ героемъ.
Онъ мечтаетъ о кашнэ, о пальто, хотя бъ на ватѣ
(Получаетъ онъ всего двадцать пять рублей въ Палатѣ)....
И затѣмъ — все глухо здѣсь; даже будки опустѣли, Гдѣ съ утра и до утра лимонадчицы сидѣли,
Привлекая старичковъ, подпоручиковъ и статскихъ,
И любовь нашедшихъ здѣсь, и мученій бездну адскихъ!...
ІII
Опустѣлъ и „Эрмитажъˮ, гдѣ „директоръˮ, М. Карнѣевъ, Лѣтомъ этимъ угощалъ трупной жалкой лицедѣевъ.
Тамъ артисты — ихъ, увы! рокъ унесъ отъ насъ далеко — Рѣдкій даръ имѣли: всѣхъ усыплять въ мгновенье ока...
Миръ ихъ праху! Не хочу мертвыхъ въ гробѣ безпокоить И упрекомъ тѣмъ моимъ ихъ страданія удвоить!
Пусть меня не проклянетъ ни „директоръˮ, ни газетка, Что Карнѣеву служить любитъ, словно какъ ливретка.
Пусть и тотъ „восточный магъ , знаменитый Ленцъ, которым
Восхищенъ персидскій шахъ, — пусть не вспомнитъ насъ укоромъ!...
Миръ ихъ праху! „Эрмитажъˮ не увидитъ ихъ навѣрно: У Карнѣева они сборы дѣлали прескверно!..
IV.
Очевидно, сентябремъ въ сентябрѣ глядитъ погода, — И барыкинскій „вокзалъ не заманитъ ужь народа.
Листъ желтѣющій летитъ, разносимый но террасамъ,
Гдѣ привольно такъ жилось всѣмъ саратовскимъ саврасамъ.
Скучно ли? — Смѣшная «исторія». — Странное словопроизводство. — Неожиданное «ассаже». — Къ статистикѣ московской прессы.
Всѣ мы жалуемся на скуку московской жизни, и... совершенно не правы; не правы — потому, что сами не разыскиваемъ курьозовъ, а ждемъ, пока чья нибудь благодѣтельная рука не укажетъ намъ ихъ, не разжуетъ, такъ сказать, и не положитъ въ ротъ! Да одна наша „первая актрисаˮ на высоко-комическія роли, наша Дума-думушка способна смѣшить круглый годъ, — смѣшить такъ, какъ никогда и не удавалось еще покойнымъ Василью Игнатьевичу съ Провомъ Михайловичемъ, — хотя, увы! смѣхъ смѣху рознь, и при иномъ смѣхѣ невольно вспомнишь слова Гоголя: „чему смѣетесь, — надъ собою смѣетесьˮ!..
Дѣйствительно, смѣясь надъ Думой, развѣ мы не надъ самими собой смѣемся? Кто выбиралъ гласныхъ? Кѣмъ выбраны члены Управы? Кто баллотировалъ въ разныя коммиссіи, подкоммиссіи, надкоммиссіи, закоммисіи и тому подобныя, существующія подъ разными предлогами, коммиссіи? Конечно, мы же; ergo: смѣясь надъ Думой, мы сами надъ собою смѣемся...
Избранъ, напримѣръ, нѣкій мужъ, сильный въ постройкѣ театральныхъ костюмовъ, обуви и прочихъ принадлежностей портновскаго цеха, въ гласные, а затѣмъ и въ предсѣдатели коммиссіи о пользахъ и нуждахъ общественныхъ... Избранъ, такъ избранъ, — что-же дѣлать!? Но тутъ-то, вотъ, и начинается самая квинт-эссенція „исторіи . Мужъ сей не силенъ въ грамматикѣ, а такъ какъ на его обязанности лежитъ составленіе — болѣе или менѣе грамотныхъ, разумѣется — докладовъ, то онъ и подалъ просьбу въ Думу о назначеніи въ коммиссію дѣлопроизводителя, иначе говоря — письмоводителя, который помогъ бы ему разставлять букву „ѣˮ и знаки препинанія. Дума уперлась, и не даетъ. Мужъ кое-какъ составляетъ доклады, доклады эти идутъ въ Думу, а Дума, вмѣсто того, чтобы разбирать ихъ внутреннюю сторону, указываетъ, что доклады находятся въ состояніи невмѣняемости, въ смыслѣ орѳографіи, и преспокойно возвращаетъ ихъ назадъ. Нынѣ сей орѳографически-слабый предсѣдатель отказывается отъ должности... Развѣ это не смѣшно, и к чему-же, спрашивается, вся эта кукольная комедія? К чему, въ такомъ разѣ, служатъ наши выборы?... Темна вода во облацѣхъ!
Кстати. Мнѣ прислано преуморительное приглашеніе, адрессованное московскимъ городскимъ головою къ гласнымъ, приглашающее ихъ въ засѣданіе Думмы (siс), имѣющее быть по экстренно важнымъ вопросамъ и дѣламъ...
Сергѣй Михайловичъ! Да неужели-же вы производите слово Дума отъ нѣмецкаго Dumm!? Было бы, согласитесь, слишкомъ обидно!..
Газеты и журналы плодятся въ Москвѣ какъ грибы: поговариваютъ еще о какой-то еженедѣльной газетѣ, хотя, въ то же время, и утверждаютъ, что одна изъ нашихъ старыхъ ежедневныхъ газетъ поду
мываетъ превратиться, съ 1882 года, въ „толстыйˮ (ежемѣсячный) журналъ...
Кстати, по части московскихъ журналовъ и гасетъ.
Одинъ пріятель мой увѣряетъ, на основаніи, якобы, „очень вѣрныхъ“ данныхъ, что издающіяся въ Москвѣ газеты и журналы печатаются въ слѣдующемъ количествѣ экземпляровъ:
Газета Гатцука............................................. 25. 000 экз. Русскія Вѣдомости..................................... 21. 000 » Московскіе Вѣдомости.............................. 15 000 » Современныя Извѣстія............................. 14. 000 » Будильникъ................................................... 8. 000 » Московскій Листокъ...................................... 7. 000 » Мірской Толкъ........................ 6. 000 » Русскій Вѣстникъ............................. 5 000 » Русская Газета..................................... 5. 000 » Московскій Телеграфъ.................................. 3. 500 » Развлеченіе ................................................ 3. 500 » Дѣтскій Отдыхъ..................... 3. 000 »
Московская Недѣля....... 2. 000 » Русская Мысль............. 1. 800 » Земство............................ 1. 800 » Зритель.......................... 1. 800
Медицинское Обозрѣніе.............. 1. 700 » Природа о Охота............ 1. 600 » Православное Обозрѣніе.............. 1. 400 » Юридическій Вѣстникъ................. 1. 400 » Востокъ............................ 600 » Докторъ............................. 600 » Иллюстрир. журн. для дѣтей......... 600 »
Нужно-ли говорить, что это, во всякомъ случаѣ, — лишь приблизительныя, за нѣкоторыми исключеніями, цифры, которыя я отнюдь не выдаю за оффиціальныя, стоящія всѣ всякаго сомнѣнія и спора? О „Русскомъ Архивѣˮ, „Московскихъ Епархіальныхъ Вѣдомостяхъˮ и нѣк. друг. изданіяхъ — пріятель мой не могъ собрать свѣдѣній, хотя, конечно, недостающія цифры особой разницы въ общемъ итогѣ и не сдѣлали-бы...
Въ этомъ „общемъˮ — немного: 2. 000. 000, съ чѣмъ-то, нумеровъ въ мѣсяцъ, — нумеровъ всевозможныхъ калибровъ, начиная съ полулиста малаго Формата и кончая книгой въ 30 — 40 печатныхъ листовъ! Это — въ столицѣ , смѣло считающей въ своихъ стѣнахъ слишкомъ мильонъ жителей!
Бова.
ОСЕННІЕ МОТИВЫ.
(Изъ столицы Поволжья, отъ заслуженнаго корреспондента „Будильникаˮ. )
Предисловіе. — Нашъ бульваръ „Липки . — Отходная „Эрмитажу . — Горькая участь „Приволжскаго вокзалаˮ. Наши охотники, — Конскіе бѣга. — Купеческія красавицы и безчувственный человѣкъ. — „Музей и театръ г. Чарскато.
I.
Настоящіе поэты лишь весной бренчатъ на лирѣ,
Риѳмы сладкія, какъ сахаръ, разливая въ божьемъ мірѣ:
Что-жь касается до лѣта, то въ жары поэты киснутъ, —
Въ „Дневникѣ одномъ, порою, строкъ десяток развѣ тиснутъ...
А зимой, безъ исключенья, всѣ поэты отдыхаютъ
И въ морозы, передъ печкой, о весеннихъ дняхъ вздыхаютъ.
На Парнасѣ я, признаться, числюсь въ рангѣ невысокомъ: Апполонъ, бываетъ, смотритъ на меня сердитымъ окомъ, —
И немилость бога-солнца основательна отчасти:
Не блюду его я правилъ, видя въ нихъ однѣ напасти
Предразсудки презирая, не стѣсняясь предъ запретимъ,
Я пою и въ жаръ, и въ слякоть, — и зимой пою, и лѣтомъ...
И теперь, вотъ: не взирая, что съ небесъ льетъ, какъ изъ бочки Въ поэтическомъ порывѣ я риѳмую эти строчки!
II.
„Липкиˮ, „Липкиˮ! Вы теперь очень выглядите жалки:
Зелень блекнетъ, всюду грязь, вмѣсто астръ — сухія палки!...
Говоръ шумный здѣсь замолкъ, не метутъ аллей хвостами Дочки чопорныхъ мамашъ и мамаши съ ними сами.
Кой-гдѣ бродитъ гимназистъ, бормоча стихи Гомера И шагать стараясь въ тактъ стихотворнаго размѣра.
Швейка быстро пробѣжитъ, въ лужахъ пачкая ботинки, Что весной купилъ ей онъ, побѣдитель сей блондинки.
На скамьѣ сидитъ старикъ, очевидно, съ геморроемъ
И, въ намокнувшемъ пальто, нe глядитъ совсѣмъ героемъ.
Онъ мечтаетъ о кашнэ, о пальто, хотя бъ на ватѣ
(Получаетъ онъ всего двадцать пять рублей въ Палатѣ)....
И затѣмъ — все глухо здѣсь; даже будки опустѣли, Гдѣ съ утра и до утра лимонадчицы сидѣли,
Привлекая старичковъ, подпоручиковъ и статскихъ,
И любовь нашедшихъ здѣсь, и мученій бездну адскихъ!...
ІII
Опустѣлъ и „Эрмитажъˮ, гдѣ „директоръˮ, М. Карнѣевъ, Лѣтомъ этимъ угощалъ трупной жалкой лицедѣевъ.
Тамъ артисты — ихъ, увы! рокъ унесъ отъ насъ далеко — Рѣдкій даръ имѣли: всѣхъ усыплять въ мгновенье ока...
Миръ ихъ праху! Не хочу мертвыхъ въ гробѣ безпокоить И упрекомъ тѣмъ моимъ ихъ страданія удвоить!
Пусть меня не проклянетъ ни „директоръˮ, ни газетка, Что Карнѣеву служить любитъ, словно какъ ливретка.
Пусть и тотъ „восточный магъ , знаменитый Ленцъ, которым
Восхищенъ персидскій шахъ, — пусть не вспомнитъ насъ укоромъ!...
Миръ ихъ праху! „Эрмитажъˮ не увидитъ ихъ навѣрно: У Карнѣева они сборы дѣлали прескверно!..
IV.
Очевидно, сентябремъ въ сентябрѣ глядитъ погода, — И барыкинскій „вокзалъ не заманитъ ужь народа.
Листъ желтѣющій летитъ, разносимый но террасамъ,
Гдѣ привольно такъ жилось всѣмъ саратовскимъ саврасамъ.