12-Й ГОДЪ ИЗДАНІЯ.
БУДИЛЬНИКЪ.
12-Й ГОДЪ ИЗДАНІЯ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ САТИРИЧЕСКІЙ ЖУРНАЛЪ СЪ РИСУНКАМИ И КАРРИКАТУРАМИ. Съ 1-го мая открыта полугодавая подписка
НА №№ 18—43,
въ которые войдутъ, между прочимъ, слѣдующія статьи:
1) юмористическая хроника московской художественно-промышленной выставки и ея иллюстрированное описаніе, 2) рядъ рисунковъ и каррикатуръ, относящихся до выставки;
3) юмористическій иллюстрированный путеводитель (гидъ) по Москвѣ и ея окрестностямъ—и 4) законченный иллюстрированный романъ: „Тайны одного ресторана“ (изъ записокъ судебнаго слѣдователя). Подписавшіеся на это полугодіе „Будильника“ получатъ безплатную премію:
„ПЛЯСКА СМЕРТИ“
(современный мотивъ), большой ориг. рис. H. Е. Рачкова, роскошно отпечатанный на бристольской бумагѣ. Подписная цѣна обычная: съ доставкою и пересылкою................................................................ 5 р. Желающіе, кромѣ того, получить альманахъ „Будильника“ на 1882 годъ высылаютъ 6 „ Выписывающіе, сверхъ этого, альбертотипію съ картины академика В. Е. Маковскаго:
„Дѣловой визитъ“, высылаютъ............................................................................................................. 7 „ Выставочные нумера, альбертотипія, альманахъ и альбомъ (12 рисунковъ) K. Н. Чичагова:
„Нашъ вѣкъ“, съ пересылкою.............................................................................................................. 8 „
Требованія адрессуются на имя издательницы „Будильника“, Л. Н. Уткиной: Москва, Леонтьевскій пер., домъ Мичинера.
Гг. годовые подписчики, желающіе получить эстампъ „Пляска смерти“, высылаютъ 1 р. 20 коп. за каждый оттискъ.
На выставкѣ.
Клише, наброски, негативы, корректуры.
Industria. . Ars... Labor...
Девизъ финляндскаго отдѣла.
И то бывало, что мы кашу ѣдали; теперь и тюря
въ честь!
Старинная поговорка.
I.
Наканунѣ открытія.
Ѣхать на охоту—собакъ кормить!—Французскіе „diables“ и русскіе „черти“.—Почему не ноютъ?—Общее впечатлѣніе.— Кого теперь на выставкѣ можно встрѣтить. —Трактиръ г. Липатова.—Провинціалы. - Финляндскій отдѣлъ.—Гг. Козловъ и Гусаревъ. — Фонтаны.—Безплатная читальня г-на
Метцели.—До слѣдующей бесѣды.
Хотите заглянуть на выставку теперь? Ну, такъ прежде всего провѣрьте себя: достаточно-ли вы находчивы и ловки, неутомимы и поворотливы? Если—да, смѣло ступайте: вы увидите картину, которую не забудете никогда; если же вы не мастеръ ходить, не любите неумолкаемой стукотни и нервы взбудараживающаго шума, а главное: если вы мѣшковаты и неповоротливы,—ждите оффиціальнаго открытія выставки; иначе, вы рискуете явиться домой измученнымъ и разбитымъ,— благодаря безконечнымъ обходамъ пустыхъ витринъ, преграждающихъ путь, неразобранныхъ еще, ящиковъ и на каждомъ шагу протянутыхъ канатовъ; я не говорю уже о томъ, что, если вы не успѣете во время уступить дорогу тяжеловѣсной, нагружонной „товаромъ“, тачкѣ-платформѣ, то вы можете вернуться домой и съ исковерканной ногой... Жаловаться будетъ не на кого: здѣсь работаютъ и, притомъ, работаютъ—спѣша; слѣдовательно, если въ карточной, или бильярдной игрѣ—„третьяго“ игрока подъ столъ, то какже тутъ-то!?
Хаосъ, въ самомъ дѣлѣ, невообразимый! Чѣмъ ближе день открытія, тѣмъ болѣе спѣшки. Каждый день прибываютъ все новыя и новыя витрины, машины, аппараты и товары, а вмѣстѣ съ ними и новые работники, которые все это сдаютъ и принимаютъ, раскупориваютъ и размѣщаютъ... Въ одномъ концѣ вы слышите гиканье солдатъ, сворачи
вающихъ на землю исполинскій локомобиль, привезенный на пяти, шести тройкахъ; тутъ — гортанные крики финовъ, поднимающихъ съ пола громадный болтъ, предназначенный служить основаніемъ какой-нибудь витринѣ; здѣсь—деревенское: „Васька-а-а, иди, чортъ“! адресованное къ товарищу закорузлымъ маляромъмальчишкой, который не въ силахъ справиться съ саженнымъ стекломъ, вотъ-вотъ готовымъ выскользнуть изъ его рукъ и рухнуть на полъ; далѣе - нѣмецкій говоръ, сдержанныя замѣчанія и совѣты англичанъ,—Французское, неизмѣное: ,,oh, diables“! и опять русская ругань: „говорилъ те, чортъ, не туда ставишь“!?...
Замѣчательно: рабочіе на выставкѣ не поютъ,—все дѣлается молча... Запрещено или некогда?—не знаю.
Само собою разумѣется, начать систематическое „обозрѣніе“ выставки теперь — не только трудно, но и невозможно: почти ничего не готово. Отсюда—впечатлѣніе крайняго разнообразія: вы, невольно, пропускаете нустые кіоски и витрины, и останавливаетесь исключительно передъ тѣми, въ которыхъ чтонибудь да выставлено.. И вотъ передъ вами бѣгутъ, безъ всякой послѣдовательности и порядка: кружева и рельсы, картины и проволока, лёнъ и издѣлія изъ бронзы, пушки и ликёры, обои и каменный уголь, мука и фарфоры, словомъ — калейдоскопъ такой, что ни конца, ни начала!
Прежде всего, васъ давитъ громада выставки: идешь, идешь, — „конца нѣтъ“. Когда всѣ эти „сараи“, дворики и повильоны наполнятся публикой, выставка будетъ, несомнѣнно казаться посѣтителю еще безконечнѣй: пока— просторно; тогда—не угодно ли двигаться за толпою?
Въ настоящее время, посторонней публики на выставкѣ нѣтъ: входные билеты имѣютъ (не считая лицъ, принадлежащихъ къ составу администраціи) только люди, „присные“ выставкѣ,—экспоненты, ихъ прислуга, рабочіе и наша братія, газетные репортеры. Сборный пунктъ—трактиръ г. Лопашева, служащій, такъ сказать, увертюрой къ его ресторану.
Г. Лопашевъ, очевидно, родился въ сорочкѣ. Этакое вдругъ счастье привалило чело
вѣку! На виду у всѣхъ московскихъ трактирщиковъ, ожидавшихъ выставку словно манны небесной,—прямо, такъ сказать, у нихъ изъ подъ носа, онъ рванулъ, хватилъ и зажалъ въ своихъ загребистыхъ рукахъ роскошнѣйшій „кусокъ“. Шутка-ли: взять на себя продовольствіе всей выставки!?.. Для русскаго человѣка, какъ извѣстно, ни одно торжество не можетъ обойтись безъ обильныхъ воздаяній и возліяній Мамонѣ и Бахусу. Легко представить себѣ, сколько будетъ съѣдено и выпито на выставкѣ... Г. Лопашевъ только руки потираетъ, въ чаяніи будущихъ барышей.
Ну, да Христосъ съ нимъ!
Такъ или иначе, а пока гг. экспоненты волей-неволей должны довольствоваться нехитрой трапезой, предлагаемой имъ въ трактирѣ хитраго г. Лопашова,— нехитрой до такой степени, что не далѣе, какъ вчера, одинъ изъ половыхъ добродушно предложилъ мнѣ „скушать осетринки, вмѣсто обѣда“, потому— „обѣдъ... какой же?—не станете кушать“... И, дѣйствительно,—сосѣду моему подали такой супъ, что я далъ „на чай“ лишній гривенникъ моему охранителю.
Дамъ на выставкѣ почти не видно, — если не считать, монахинь, терпѣливо подбирающихъ съ пола щепу и стружки. Модныя („гревэновскія“) шляпы попадаются—да и то изрѣдка—въ отдѣлѣ педагогическомъ, у павильона Краснаго Креста и т. п. Провинціаловъ—масса. На каждомъ шагу слышишь: — Когда пріѣхали?
— Вчера... И витрины своей еще не видалъ...
— Остановились?
— Въ „Лоскутной“.
— А я, по старой памяти: помните политехническую?—въ „Кремлѣ“... — Хорошо?
— Главное—дёшево... — Далеко!?
— Не дальше „Лоскутной“-то!?
— Да, но я знаете ли, думаю перебраться въ паркъ.
И т. д., безъ конца.
Печать спѣшки лежитъ на всемъ и на всѣхъ. Разговоры отрывистые, лица озабоченныя, походка у всѣхъ торопливая... Идетъ вамъ на встрѣчу человѣкъ и, поровнявшись съ вами,
БУДИЛЬНИКЪ.
12-Й ГОДЪ ИЗДАНІЯ.
ЕЖЕНЕДѢЛЬНЫЙ САТИРИЧЕСКІЙ ЖУРНАЛЪ СЪ РИСУНКАМИ И КАРРИКАТУРАМИ. Съ 1-го мая открыта полугодавая подписка
НА №№ 18—43,
въ которые войдутъ, между прочимъ, слѣдующія статьи:
1) юмористическая хроника московской художественно-промышленной выставки и ея иллюстрированное описаніе, 2) рядъ рисунковъ и каррикатуръ, относящихся до выставки;
3) юмористическій иллюстрированный путеводитель (гидъ) по Москвѣ и ея окрестностямъ—и 4) законченный иллюстрированный романъ: „Тайны одного ресторана“ (изъ записокъ судебнаго слѣдователя). Подписавшіеся на это полугодіе „Будильника“ получатъ безплатную премію:
„ПЛЯСКА СМЕРТИ“
(современный мотивъ), большой ориг. рис. H. Е. Рачкова, роскошно отпечатанный на бристольской бумагѣ. Подписная цѣна обычная: съ доставкою и пересылкою................................................................ 5 р. Желающіе, кромѣ того, получить альманахъ „Будильника“ на 1882 годъ высылаютъ 6 „ Выписывающіе, сверхъ этого, альбертотипію съ картины академика В. Е. Маковскаго:
„Дѣловой визитъ“, высылаютъ............................................................................................................. 7 „ Выставочные нумера, альбертотипія, альманахъ и альбомъ (12 рисунковъ) K. Н. Чичагова:
„Нашъ вѣкъ“, съ пересылкою.............................................................................................................. 8 „
Требованія адрессуются на имя издательницы „Будильника“, Л. Н. Уткиной: Москва, Леонтьевскій пер., домъ Мичинера.
Гг. годовые подписчики, желающіе получить эстампъ „Пляска смерти“, высылаютъ 1 р. 20 коп. за каждый оттискъ.
На выставкѣ.
Клише, наброски, негативы, корректуры.
Industria. . Ars... Labor...
Девизъ финляндскаго отдѣла.
И то бывало, что мы кашу ѣдали; теперь и тюря
въ честь!
Старинная поговорка.
I.
Наканунѣ открытія.
Ѣхать на охоту—собакъ кормить!—Французскіе „diables“ и русскіе „черти“.—Почему не ноютъ?—Общее впечатлѣніе.— Кого теперь на выставкѣ можно встрѣтить. —Трактиръ г. Липатова.—Провинціалы. - Финляндскій отдѣлъ.—Гг. Козловъ и Гусаревъ. — Фонтаны.—Безплатная читальня г-на
Метцели.—До слѣдующей бесѣды.
Хотите заглянуть на выставку теперь? Ну, такъ прежде всего провѣрьте себя: достаточно-ли вы находчивы и ловки, неутомимы и поворотливы? Если—да, смѣло ступайте: вы увидите картину, которую не забудете никогда; если же вы не мастеръ ходить, не любите неумолкаемой стукотни и нервы взбудараживающаго шума, а главное: если вы мѣшковаты и неповоротливы,—ждите оффиціальнаго открытія выставки; иначе, вы рискуете явиться домой измученнымъ и разбитымъ,— благодаря безконечнымъ обходамъ пустыхъ витринъ, преграждающихъ путь, неразобранныхъ еще, ящиковъ и на каждомъ шагу протянутыхъ канатовъ; я не говорю уже о томъ, что, если вы не успѣете во время уступить дорогу тяжеловѣсной, нагружонной „товаромъ“, тачкѣ-платформѣ, то вы можете вернуться домой и съ исковерканной ногой... Жаловаться будетъ не на кого: здѣсь работаютъ и, притомъ, работаютъ—спѣша; слѣдовательно, если въ карточной, или бильярдной игрѣ—„третьяго“ игрока подъ столъ, то какже тутъ-то!?
Хаосъ, въ самомъ дѣлѣ, невообразимый! Чѣмъ ближе день открытія, тѣмъ болѣе спѣшки. Каждый день прибываютъ все новыя и новыя витрины, машины, аппараты и товары, а вмѣстѣ съ ними и новые работники, которые все это сдаютъ и принимаютъ, раскупориваютъ и размѣщаютъ... Въ одномъ концѣ вы слышите гиканье солдатъ, сворачи
вающихъ на землю исполинскій локомобиль, привезенный на пяти, шести тройкахъ; тутъ — гортанные крики финовъ, поднимающихъ съ пола громадный болтъ, предназначенный служить основаніемъ какой-нибудь витринѣ; здѣсь—деревенское: „Васька-а-а, иди, чортъ“! адресованное къ товарищу закорузлымъ маляромъмальчишкой, который не въ силахъ справиться съ саженнымъ стекломъ, вотъ-вотъ готовымъ выскользнуть изъ его рукъ и рухнуть на полъ; далѣе - нѣмецкій говоръ, сдержанныя замѣчанія и совѣты англичанъ,—Французское, неизмѣное: ,,oh, diables“! и опять русская ругань: „говорилъ те, чортъ, не туда ставишь“!?...
Замѣчательно: рабочіе на выставкѣ не поютъ,—все дѣлается молча... Запрещено или некогда?—не знаю.
Само собою разумѣется, начать систематическое „обозрѣніе“ выставки теперь — не только трудно, но и невозможно: почти ничего не готово. Отсюда—впечатлѣніе крайняго разнообразія: вы, невольно, пропускаете нустые кіоски и витрины, и останавливаетесь исключительно передъ тѣми, въ которыхъ чтонибудь да выставлено.. И вотъ передъ вами бѣгутъ, безъ всякой послѣдовательности и порядка: кружева и рельсы, картины и проволока, лёнъ и издѣлія изъ бронзы, пушки и ликёры, обои и каменный уголь, мука и фарфоры, словомъ — калейдоскопъ такой, что ни конца, ни начала!
Прежде всего, васъ давитъ громада выставки: идешь, идешь, — „конца нѣтъ“. Когда всѣ эти „сараи“, дворики и повильоны наполнятся публикой, выставка будетъ, несомнѣнно казаться посѣтителю еще безконечнѣй: пока— просторно; тогда—не угодно ли двигаться за толпою?
Въ настоящее время, посторонней публики на выставкѣ нѣтъ: входные билеты имѣютъ (не считая лицъ, принадлежащихъ къ составу администраціи) только люди, „присные“ выставкѣ,—экспоненты, ихъ прислуга, рабочіе и наша братія, газетные репортеры. Сборный пунктъ—трактиръ г. Лопашева, служащій, такъ сказать, увертюрой къ его ресторану.
Г. Лопашевъ, очевидно, родился въ сорочкѣ. Этакое вдругъ счастье привалило чело
вѣку! На виду у всѣхъ московскихъ трактирщиковъ, ожидавшихъ выставку словно манны небесной,—прямо, такъ сказать, у нихъ изъ подъ носа, онъ рванулъ, хватилъ и зажалъ въ своихъ загребистыхъ рукахъ роскошнѣйшій „кусокъ“. Шутка-ли: взять на себя продовольствіе всей выставки!?.. Для русскаго человѣка, какъ извѣстно, ни одно торжество не можетъ обойтись безъ обильныхъ воздаяній и возліяній Мамонѣ и Бахусу. Легко представить себѣ, сколько будетъ съѣдено и выпито на выставкѣ... Г. Лопашевъ только руки потираетъ, въ чаяніи будущихъ барышей.
Ну, да Христосъ съ нимъ!
Такъ или иначе, а пока гг. экспоненты волей-неволей должны довольствоваться нехитрой трапезой, предлагаемой имъ въ трактирѣ хитраго г. Лопашова,— нехитрой до такой степени, что не далѣе, какъ вчера, одинъ изъ половыхъ добродушно предложилъ мнѣ „скушать осетринки, вмѣсто обѣда“, потому— „обѣдъ... какой же?—не станете кушать“... И, дѣйствительно,—сосѣду моему подали такой супъ, что я далъ „на чай“ лишній гривенникъ моему охранителю.
Дамъ на выставкѣ почти не видно, — если не считать, монахинь, терпѣливо подбирающихъ съ пола щепу и стружки. Модныя („гревэновскія“) шляпы попадаются—да и то изрѣдка—въ отдѣлѣ педагогическомъ, у павильона Краснаго Креста и т. п. Провинціаловъ—масса. На каждомъ шагу слышишь: — Когда пріѣхали?
— Вчера... И витрины своей еще не видалъ...
— Остановились?
— Въ „Лоскутной“.
— А я, по старой памяти: помните политехническую?—въ „Кремлѣ“... — Хорошо?
— Главное—дёшево... — Далеко!?
— Не дальше „Лоскутной“-то!?
— Да, но я знаете ли, думаю перебраться въ паркъ.
И т. д., безъ конца.
Печать спѣшки лежитъ на всемъ и на всѣхъ. Разговоры отрывистые, лица озабоченныя, походка у всѣхъ торопливая... Идетъ вамъ на встрѣчу человѣкъ и, поровнявшись съ вами,