ЛУКОМОРЬЕ
№ 30.
5 декабря 1914 г.
«О, великъ русскій царь! »
Изъ картинъ Востока.
У далекихъ границъ мусульманскаго міра, За горами, гдѣ рѣки начало берутъ. — Зналъ я стараго турка — сѣдого Темира И красавицу дочь его видѣлъ — Зумрудъ.
По зеленымъ нолямъ, по плантаціямъ риса,
По извилистымъ скаламъ, тропинкой лѣсной — Между свѣтлыхъ чинаръ и кустовъ барбариса — Я не разъ проѣзжалъ къ его дому весной.
Выходила Зумрудъ и коня принимала И на ужинъ несла молоко и миндаль...
Мы съ Темиромъ сѣдымъ толковали немало, — Ужъ въ туманѣ скрывалась гористая даль...
Мнѣ Зумрудъ подводила коня вороного
И шептала съ улыбкой, что гаснетъ заря... Но Темиръ не пускалъ меня, снова и снова Говоря все о томъ же, — о власти царя.
«О, великъ русскій царь! Пѣтъ сильнѣй властелина, — Онъ въ могуществѣ славномъ не знаетъ преградъ», Такъ Темиръ говорилъ, «и Аракса долина Покорилась царю, и гора Араратъ...
О, великъ русскій царь! За вершиной Казбека Всю равнину онъ занялъ, всѣ горы, моря... Нѣтъ такого владѣльца, нѣтъ гордаго Бека, Кто бы могъ не признать этой власти царя!
Онъ даетъ намъ покой благодатнаго мира: Здѣсь мой домъ безопасенъ, и проченъ мой трудъ, Здѣсь не тронетъ никто ни сѣдого Темира, Ни красавицу дочь — молодую Зумрудъ.
Мы разводимъ овецъ — и не вѣдаемъ страха, Мы деревья растимъ — и плоды соберемъ,
Мы спокойны, и радостно молимъ Аллаха:
Ты простри милосердье надъ русскимъ царемъ!
Если бъ въ земляхъ его поселиться заранѣ,
Я бъ не зналъ тѣхъ несчастій, что вижу вдали: Мой единственный братъ былъ убитъ въ Тегеранѣ, А жену мою взялъ Эрзерумскій вали»...
Тутъ старикъ замолчалъ... встали ужасы горя, — Онъ еще не забылъ пережитаго встарь... И сѣдому Темиру таинственно вторя,
Прошептала Зумрудъ: «о, великъ русскій царь! »...
В. Опочининъ.