Она не щадила рукъ для хлопковъ и, перегнувшись черезъ барьеръ ложи, бросила ему на сцену бутоньерку изъ розъ; онъ поднялъ цвѣты и послалъ отдѣльный поклонъ ложѣ, въ которой сидѣла она.
«Такъ вотъ въ чемъ твоя сила, — повторила мысленно Елена Ивановна, когда Лиринъ замолкъ, — но я еще поборюсь съ тобой».
Нѣсколько ли мѣткихъ выраженій, сказанныхъ Муравской во время какого-то спора, касавшагося спектакля, или на лицѣ Елены Ивановны Лиринъ увидѣлъ волнующія ея чувства, но онъ замѣтно выдѣлилъ ее среди другихъ окружавшихъ его дамъ, и она чувствовала, что, подходя къ ней, онъ подтягивался и настораживался.
Тѣ немногія встрѣчи во время репетицій спектакля и засѣданія благотворительнаго общества, устраивавшаго спектакль, на которыя пріѣзжалъ
онъ (она поняла, что лишь для нея), она использовала вполнѣ.
Она ни разу не повторилась. Каждый разъ, встрѣчая Елену Ивановну, Лиринъ видѣлъ передъ собой Новую женщину, — то вотъ-вотъ готовую попасть на удочку флирта, то холодную, надменную даму свѣта, то увлеченную, какъ религіей, фанатичку искусства, то лукавую сирену...
Вывали мгновенія, когда ему казалось, что стоитъ лишь протянуть руку, и онъ можетъ оборвать перламутровыя крылышки у порхающей передъ нимъ бабочки, — мигъ и она превращалась въ больно жалящую осу.
Но вотъ ихъ встрѣчамъ пришелъ конецъ. Однако, оказалось, что у Лирина есть какое-то дѣло къ мужу Елены Ивановны, необходимо разъяснить какой-то встрѣтившійся юридическій вопросъ, и она, къ своему удивленію,
неожиданно застала однажды артиста въ кабинетѣ мужа.
Время было предобѣденное, и Муравскій пригласилъ Лирина пообѣдать у нихъ. Обѣдъ прошелъ оживленно. Елена Ивановна, какъ хозяйка, была особенно любезна. Послѣ обѣда Лиринъ по ея просьбѣ пѣлъ подъ ея аккомпаниментъ и ушелъ поздно вечеромъ.
Въ этотъ разъ онъ былъ, какъ никогда, простъ и милъ, и оставилъ Елену Ивановну подъ тѣмъ впечатлѣніемъ, которое въ юности вводило артиста героемъ въ ея мечты.
Прощаясь, онъ сказалъ: — Теперь ужъ до осени. — Почему?
— Я уѣзжаю черезъ два дня въ Крымъ.
— Въ Крымъ? Но и мы скоро будемъ тамъ.
Черезъ недѣлю онъ прислалъ Муравскимъ открытку съ видомъ Севастополя, а спустя нѣсколько дней письмо Еленѣ Ивановнѣ, въ которомъ вновь благодарилъ ее за пріемъ и высказывалъ надежду встрѣтиться съ нею и мужемъ ея въ Крыму.
Выло ли это только актомъ вѣжливости или...
Ей хотѣлось, чтобы это означало другое, и она повѣрила въ скорый успѣхъ своего плана.
Правда, этотъ планъ нѣсколько потерялъ свое первоначальное направленіе и ее влекла теперь не столько идея задуманной «мести» за женщину, сколько та притягивающая къ себѣ черта, на которую въ связи со своимъ планомъ она невольно должна была вступить, такъ какъ черта эта была на грани между дозволеннымъ и запрещеннымъ.
Она не думала объ адюльтерѣ, не хотѣла его и, казалось ей, не могла бы измѣнить мужу, но ей почему-то невольно стало жутко, когда она подошла къ предѣлу.
Овладѣло такое чувство, какъ если бы она посмотрѣла внизъ съ высокой горы. Потянуло внизъ и страшно стало, и сладостно было глядѣть съ высоты.
Дѣла задержали Журавскаго въ Петербургѣ и онъ уговорилъ жену ѣхать въ Крымъ, не ожидая его, тѣмъ болѣе, что кстати въ Ялту ѣхали и знакомые ихъ Филоновы, къ которымъ и могла присоединиться Елена Ивановна.
Журавская послѣ нѣкотораго колебанія согласилась.
И вотъ, уже второй день она въ
Ялтѣ.
Автопортретъ.
А. Лосенко.
«Такъ вотъ въ чемъ твоя сила, — повторила мысленно Елена Ивановна, когда Лиринъ замолкъ, — но я еще поборюсь съ тобой».
Нѣсколько ли мѣткихъ выраженій, сказанныхъ Муравской во время какого-то спора, касавшагося спектакля, или на лицѣ Елены Ивановны Лиринъ увидѣлъ волнующія ея чувства, но онъ замѣтно выдѣлилъ ее среди другихъ окружавшихъ его дамъ, и она чувствовала, что, подходя къ ней, онъ подтягивался и настораживался.
Тѣ немногія встрѣчи во время репетицій спектакля и засѣданія благотворительнаго общества, устраивавшаго спектакль, на которыя пріѣзжалъ
онъ (она поняла, что лишь для нея), она использовала вполнѣ.
Она ни разу не повторилась. Каждый разъ, встрѣчая Елену Ивановну, Лиринъ видѣлъ передъ собой Новую женщину, — то вотъ-вотъ готовую попасть на удочку флирта, то холодную, надменную даму свѣта, то увлеченную, какъ религіей, фанатичку искусства, то лукавую сирену...
Вывали мгновенія, когда ему казалось, что стоитъ лишь протянуть руку, и онъ можетъ оборвать перламутровыя крылышки у порхающей передъ нимъ бабочки, — мигъ и она превращалась въ больно жалящую осу.
Но вотъ ихъ встрѣчамъ пришелъ конецъ. Однако, оказалось, что у Лирина есть какое-то дѣло къ мужу Елены Ивановны, необходимо разъяснить какой-то встрѣтившійся юридическій вопросъ, и она, къ своему удивленію,
неожиданно застала однажды артиста въ кабинетѣ мужа.
Время было предобѣденное, и Муравскій пригласилъ Лирина пообѣдать у нихъ. Обѣдъ прошелъ оживленно. Елена Ивановна, какъ хозяйка, была особенно любезна. Послѣ обѣда Лиринъ по ея просьбѣ пѣлъ подъ ея аккомпаниментъ и ушелъ поздно вечеромъ.
Въ этотъ разъ онъ былъ, какъ никогда, простъ и милъ, и оставилъ Елену Ивановну подъ тѣмъ впечатлѣніемъ, которое въ юности вводило артиста героемъ въ ея мечты.
Прощаясь, онъ сказалъ: — Теперь ужъ до осени. — Почему?
— Я уѣзжаю черезъ два дня въ Крымъ.
— Въ Крымъ? Но и мы скоро будемъ тамъ.
Черезъ недѣлю онъ прислалъ Муравскимъ открытку съ видомъ Севастополя, а спустя нѣсколько дней письмо Еленѣ Ивановнѣ, въ которомъ вновь благодарилъ ее за пріемъ и высказывалъ надежду встрѣтиться съ нею и мужемъ ея въ Крыму.
Выло ли это только актомъ вѣжливости или...
Ей хотѣлось, чтобы это означало другое, и она повѣрила въ скорый успѣхъ своего плана.
Правда, этотъ планъ нѣсколько потерялъ свое первоначальное направленіе и ее влекла теперь не столько идея задуманной «мести» за женщину, сколько та притягивающая къ себѣ черта, на которую въ связи со своимъ планомъ она невольно должна была вступить, такъ какъ черта эта была на грани между дозволеннымъ и запрещеннымъ.
Она не думала объ адюльтерѣ, не хотѣла его и, казалось ей, не могла бы измѣнить мужу, но ей почему-то невольно стало жутко, когда она подошла къ предѣлу.
Овладѣло такое чувство, какъ если бы она посмотрѣла внизъ съ высокой горы. Потянуло внизъ и страшно стало, и сладостно было глядѣть съ высоты.
Дѣла задержали Журавскаго въ Петербургѣ и онъ уговорилъ жену ѣхать въ Крымъ, не ожидая его, тѣмъ болѣе, что кстати въ Ялту ѣхали и знакомые ихъ Филоновы, къ которымъ и могла присоединиться Елена Ивановна.
Журавская послѣ нѣкотораго колебанія согласилась.
И вотъ, уже второй день она въ
Ялтѣ.
Автопортретъ.
А. Лосенко.