ВОСКРЕСНАЯ ИДИЛЛИЯ
(В виду огромного неуспеха, в 1001-ый раз).
За колоннами — колонны. Над колоннами — флажки.
На платформы, на перроны— Клубы! Фабрики! Кружки!
Кассы — в массы. Массы — к кассам. Тишь. Порядок. Благодать.
В парки! В рощи! По террасам! Видеть! Слышать! Наблюдать! Канители нет российской: — Все-ли сели? — Сели все!
Трогай, дачный, по Балтийской, По прибрежной полосе!
Воздух. Солнышко. Газоны. Маршем взвинчены сердца. Кислороды и озоны,
И озоны — без конца... Августейшая натура...
Блеск фонтанов и дворцов... А под боком — физкультура И раздолье дла пловцов.
Как невинна шуток резвость
Средь подстриженных кустов!., Люди, хором славя трезвость, Пьют... дыхание цветов.
Вот — от пьянки где спасенье!
Вот—к культуре ключ и нить!!
Так хотели воскресенье Профсоюзы проводить,
Но
Первые воскресные экскурсии, не смотря на опыт прошлого года, прошли б зобразно. Пьянка и мордобой бушевали во всю. Председатель массовой комиссии клуба „Металлист , организатор экскурсии Ларионов, напился до того, что заснул у входа во дворец.
Л. Правда, № 124.
Александр Флит
БУМЕРАНГ
Доктор Зверев чувствовал себя отвратительно Сердце все время Напоминало о себе, а голова адски болела тупой, ноющей болью.
— Фу ты, чорт. Ну и расклеился же я. Надо будет обратиться к какому-нибудь врачу. Самого себя трудно лечить.
Он перебрал в памяти фамилии знакомых врачей, но ни на о ной из них не мог остановиться.
— Нет. К знакомым не стоит обращаться, Придешь к такому фрукту, а он вместо совета твое же собственное мнение захочет знать. Да еще научными статьями сыпать начнет. И Зверев отправился к первой попавшейся вывеске: Доктор Горский.
— Ну-с, дорогой, на что жалуетесь?
Ззерев хотел было разразиться научными термин ми, но тут же осекся.
— Скрою от него, что я врач. Коллегу он ведь обязан лечить д ром и, следовательно, спустя рукава. Пусть я поэтому буду для него простым смертным.
И Зверев обычным обывательским языком изложил свое недомогание. — Д-да, батенька, — нараспев сказал Горский. Переутомление у вас и только. Прежде всего не курить, не пить. Затем абсолютный отдых месяца на два. Уезжайте в Крым. А еще лучше, — путешествуйте. Найдите себе остроумного, веселого спутника и айда. А пока принимайте вот это лекарство.
И Горский стал писать рецепт.
— Экий шарлатан, — подумал Зверев, выходя из кабинета. Нечего сказать, лечит. Не курить, говорит. Будто я сам не знаю, что не курить полезнее, чем курить. Или отдых. Отдохнешь тут, чорта с два при трех клиниках и амбулатории. И насчет веселого спутника, тоже разумное предложеньице. Найдешь такого весельчака, а он, возьми, да на твоя счет пить-жрать в дороге станет. И как только ему не стыдно такую элементарщину советовать...
Зверев взглянул на полученный рецепт и рассердился еще пуще:
— Ах. мерзавец. Бром прописал. Исцелил. Да ведь рецепт на бром есть ни что иное, как обыкновенная расписка в получении гонорара. Ведь это-ж издевательство прямо.
И Зверев со злобой разорвал рецепт.
— Ладно. Переутомлен я действительно, но кто же в наше время не перегружен работой. Что со всеми будет, то и со мной. Высплюсь-ка я сегодня хорошенько, а там поднатужимся. Во всяком случае советов этого кретина я исполнять не буду,
И с удовольствием закурив папироску, доктор Зверев отравился в клинику на обход.
Прошло несколько месяцев. В усиленной работе доктор Зверев все меньше и меньше думал о своем переутомлении. Длинная очередь пациентов атрофировала всякую мысль о личном переживании. — Итак, на что жалуетесь?
Очередной больной, номер такой-то, долго и обстоятельно рассказывгет Звереву о своей болезни.
— Тэк-с! — лениво замечает доктор и прикладывает статоскоп к больному.
— Вот что, батеньке, — говорит доктор Зверев, выслушав пациента. — Переутомление у вас. Курить не надо. И не пить. А главное отдых. Двухмесячный отдых в Крыму, а еще лучше путешествие по югу с остроумным спутником. Очень помогает. Вот и все. Теперь я вам напишу рецепт...
Пациент молча оставляет гонорар и, не прощ ясь, уходит.
А на улице он прочитывает рецепт и со злобой плюет на тротуар. — Шарлатан. Ничтожество. Бром прописал. Юг советует. Путешествия. Какой-то аскетизм проповедует. Абсолютный отдых. Отдохнешь, чорт возьми, при двух диспансерах в ночных дежурствах в „скорой . Да плюс частный прием. И зря я скрыл от него, что я сам врач. Надеюсь, доктору Горскому он не посмел бы наплести всю эту ерунду, которой он пичкает своих обычных пациентов.
— А в общем держимся на ногах и ладно. От переутомления еще никто из умирал.
И закурив трубку, доктор Горский поспешил на очередной прием.
М. Коварский ЛУННОЙ ночью
На некоторых фабриках комсомолки постанов ли не целоваться с пьющими парнями.
Веч. „Кр. Газ.“.Рис. К. Рудакова
— Милый мой, единственный... не пьющий.