СТИХОТВОРЕЦ ПУШКИН
СТАНСЫ
За прелесть песни величавой Его „тридцатые года“
Венчали дружеством и славой, Еще двухсмысленной тогда.
Развязный франт, среди пирушки, Страдая слабостью башки,
Просил: „А, ну, милейший Пушкин., Продекламируй, брат, стишки!..
Какой-нибудь Фаддей Булгарин, Фискал, критический червяк,
Шипели: „Пушкин не бездарен, Но недоучка и маньяк...
В годину мятежа и мрака,
Глупцов сановных и придир,
Пятнал „забавник и „писака” Свой камер-юнкерский мундир.
Он беден был. А это тоже Позор для „света и жены.
(Кто хочет властвовать — не может Носить протертые штаны!).
С апломбом косности и чванства, За независимость гоня,
Старалось пышное дворянство Спихнуть его с арены дня.
Он не был тем, кто в жалкой роли, С нытьем чахоточным в боку, Безвольно топит в алкоголе Неутомимую тоску.
Талант, — кричат, — и в новом тоне, К тому ж остряк и „демагог ... И взял его „жандарм на троне Под бекендорфовский сапог.
Так изнывал поэт великий, Вольнолюбивый и простой, В своей отчизне полудикой, Клейменый злобной клеветой.
Смыкался круг тупых гонений. И только выстрел пошляка
Открыл стране, что умер гений, Неповторимый на века. ‘
Дмитрий Цензор
ТРОПА
(Стенограмма доклада на открытии Пушкинскою кружка)
Товарищи!
Товарищ Пушкин выразился когда-то, что к нему не зарастет народная тропа. И действительно имя Пушкина до сих пор живо в сердцах трудящихся масс.
Едва только в сутолоке повседневности мы начинаем терять из памяти дорогой облик поэта, как наша печать снова приковывает к нему наше вниманье. Так, недавно вновь сообщалось, что с могилы товарища Пушкина вывезено 60 пудов мусора, что в килах выходит еще больше.
Но не прошло и недели, как общественность была снова оборочена к гениальному поэту. Именно, хлебозаводы решили выпускать карамель „Пушкин и сухое печенье того же названья по цене 15 копеек 400 грамм.
Лев Николаевич Толстой только по причине столетия со дня рождения добился сейчас нескольких заметок о себе. Но, ведь, товарищи, столетие-то у каждого человека бывает только раз в жизни, а про товарища Пушкина, что ни день, то и новое сообщение.
Месяца еще нет, как специальной телеграммой из Михайловского доносилось, что кем-то из Пушкинского домика похищены трубка поэта, его трость и другие мелкие принадлежности. Ясно, что и здесь почитатели его таланта не упустили случая присвоить дорогие им реликвии.
А, небось, про папиросы Достоевского и не вспомнит никто, и лежат они себе целехонькие опять же в Пушкинском доме, на Тучковой набережной...
Но не только газеты, а и толстые журналы занимаются проторением народной тропы.
В декабре прошлого года мы чи
тали труд одного известного пушкиниста, который при свете новейших архивных данных установил незыблемо, что да, действительно, жена товарища Пушкина, Наталья Николаевна Гончарова то-ж, изменяла ему с кавалергардом Дантесом.
Как бы был благодарен этому пушкинисту поэт, если б он дожил до нашего времени!..
А возьмите вы знаменитые Пушкинские улицы? В каждой хронике Пушкинская рифмуется с грабежами и убийствами, а Пушкинские бани всего 2 месяца назад были закрыты откомхозом по случаю разврата.
А где вы прочтете что либо подобное об улице Гоголя или переулке Чехова? Мрак царит на них и они преданы забвению.
Да что ж люди, лошади и те стараются по мере своих лошадиных сил поддержать па
мять о безвременно угасшем поэте.
На Коломяжском ипподроме, на месте дуэли товарища Пушкина, администрация устроила конюшню и занимается выводкой лошадей.
Товарищи, кончая свой доклад, укажу на самое последнее известие о поэте.
Известные пушкинские сосны, воспетые им в ряде элегий, на-днях спилены на дрова...
И вот теперь мужички сидят у печки. „Буря мглою небо кроет . А в печке потрескивают исторические, любимые поэтом сосны, и народ, глядя на яркое пламя, благодарно и тепло вспоминает в долгих беседах товарища Пушкина...
„Здравствуй, племя молодое, незнакомое! — сказал бы Александр Сергеевич, товарищ Пушкин! (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию).
Вл. Тоболяков
А. С. ПУШКИН О КАУТСКОМ Рисунок А, Юнгера
— Вот мельница... Она уж развалилась...
(Русалка. Сцена четвертая).
СТАНСЫ
За прелесть песни величавой Его „тридцатые года“
Венчали дружеством и славой, Еще двухсмысленной тогда.
Развязный франт, среди пирушки, Страдая слабостью башки,
Просил: „А, ну, милейший Пушкин., Продекламируй, брат, стишки!..
Какой-нибудь Фаддей Булгарин, Фискал, критический червяк,
Шипели: „Пушкин не бездарен, Но недоучка и маньяк...
В годину мятежа и мрака,
Глупцов сановных и придир,
Пятнал „забавник и „писака” Свой камер-юнкерский мундир.
Он беден был. А это тоже Позор для „света и жены.
(Кто хочет властвовать — не может Носить протертые штаны!).
С апломбом косности и чванства, За независимость гоня,
Старалось пышное дворянство Спихнуть его с арены дня.
Он не был тем, кто в жалкой роли, С нытьем чахоточным в боку, Безвольно топит в алкоголе Неутомимую тоску.
Талант, — кричат, — и в новом тоне, К тому ж остряк и „демагог ... И взял его „жандарм на троне Под бекендорфовский сапог.
Так изнывал поэт великий, Вольнолюбивый и простой, В своей отчизне полудикой, Клейменый злобной клеветой.
Смыкался круг тупых гонений. И только выстрел пошляка
Открыл стране, что умер гений, Неповторимый на века. ‘
Дмитрий Цензор
ТРОПА
(Стенограмма доклада на открытии Пушкинскою кружка)
Товарищи!
Товарищ Пушкин выразился когда-то, что к нему не зарастет народная тропа. И действительно имя Пушкина до сих пор живо в сердцах трудящихся масс.
Едва только в сутолоке повседневности мы начинаем терять из памяти дорогой облик поэта, как наша печать снова приковывает к нему наше вниманье. Так, недавно вновь сообщалось, что с могилы товарища Пушкина вывезено 60 пудов мусора, что в килах выходит еще больше.
Но не прошло и недели, как общественность была снова оборочена к гениальному поэту. Именно, хлебозаводы решили выпускать карамель „Пушкин и сухое печенье того же названья по цене 15 копеек 400 грамм.
Лев Николаевич Толстой только по причине столетия со дня рождения добился сейчас нескольких заметок о себе. Но, ведь, товарищи, столетие-то у каждого человека бывает только раз в жизни, а про товарища Пушкина, что ни день, то и новое сообщение.
Месяца еще нет, как специальной телеграммой из Михайловского доносилось, что кем-то из Пушкинского домика похищены трубка поэта, его трость и другие мелкие принадлежности. Ясно, что и здесь почитатели его таланта не упустили случая присвоить дорогие им реликвии.
А, небось, про папиросы Достоевского и не вспомнит никто, и лежат они себе целехонькие опять же в Пушкинском доме, на Тучковой набережной...
Но не только газеты, а и толстые журналы занимаются проторением народной тропы.
В декабре прошлого года мы чи
тали труд одного известного пушкиниста, который при свете новейших архивных данных установил незыблемо, что да, действительно, жена товарища Пушкина, Наталья Николаевна Гончарова то-ж, изменяла ему с кавалергардом Дантесом.
Как бы был благодарен этому пушкинисту поэт, если б он дожил до нашего времени!..
А возьмите вы знаменитые Пушкинские улицы? В каждой хронике Пушкинская рифмуется с грабежами и убийствами, а Пушкинские бани всего 2 месяца назад были закрыты откомхозом по случаю разврата.
А где вы прочтете что либо подобное об улице Гоголя или переулке Чехова? Мрак царит на них и они преданы забвению.
Да что ж люди, лошади и те стараются по мере своих лошадиных сил поддержать па
мять о безвременно угасшем поэте.
На Коломяжском ипподроме, на месте дуэли товарища Пушкина, администрация устроила конюшню и занимается выводкой лошадей.
Товарищи, кончая свой доклад, укажу на самое последнее известие о поэте.
Известные пушкинские сосны, воспетые им в ряде элегий, на-днях спилены на дрова...
И вот теперь мужички сидят у печки. „Буря мглою небо кроет . А в печке потрескивают исторические, любимые поэтом сосны, и народ, глядя на яркое пламя, благодарно и тепло вспоминает в долгих беседах товарища Пушкина...
„Здравствуй, племя молодое, незнакомое! — сказал бы Александр Сергеевич, товарищ Пушкин! (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию).
Вл. Тоболяков
А. С. ПУШКИН О КАУТСКОМ Рисунок А, Юнгера
— Вот мельница... Она уж развалилась...
(Русалка. Сцена четвертая).