РАЗОБЛАЧИТЕЛЬ
Рисунок Л. Бродаты
Бурцев прибыл в Варшаву и прочел лекцию, где распинался в преданности Пилсудскому.
(„Красн. Газ. “).
ДРЕВНИЙ ЯЗЫК
Лаврова—активистка, хорошая клубная работница, прочитав лекцию о новом быте, домой пошла пешком. Как это часто бывает, только-что говоренные ею на лекции слова снова проплывали перед нею.
— Да... — думала она. — Новые времена, новые песни! Новые, новые словообразования!
И с каким-то удовольствием читала вывески домов, магазинов:
— Райкооп... Жакт... Райкооп.
— Кстати, райкооп. Надо зайти купить чулки.
Она вошла в магазин, огляделась по сторонам и прочитала в углу указатель:
«Дамское отделение.
— Дамское? — хмыкнула про себя Лаврова. — Ничего себе, н-новенькое словечко!
Прошла в „дамское отделение и спросила:
— У вас имеются чулки?
— Детские, дамские? — нагнулся из-за прилавка приказчик.
— Ни те и не другие, — усмехнулась Лаврова.
— А какие-ж? Мужские, так это вот туда-с!
— И не мужские, а женские, женские чулки!
— Это господское словечко не вышло еще у нас из употребления! — зло подумала Лаврова, выходя из кооператива.
Влево от нее выросла освещенная вывеска:
„Дамская парикмахерская .
Она ускорила шаги, но плакат из витрины губмедснабторга известил ее о прибытии партии духов „Все для дам и пудры госзаводов „Дамский восторг .
Несколько девчонок с лихо подкрашенными губами тенями лепились к Лавровой и зудили:
— Дамочка, купите цветочков! А, дамочка...
Нищий со слепыми глазами стоял на углу и монотонно, видимо привычно, просил:
— Барыня, подай копеечку! Барыня, Христа ради, копеечку подай!
Дома Лаврова прошла прямо к себе в комнату. У мужа было накурено. Кто-то сидел.
—- Киса, это ты? — как всегда, окрикнул ее муж.
— Я, — сказала Лаврова. И сердито крикнула:
— Что это за дурацкая манера звать женщину кошачьими именами?
— А мы тут по маленькой, — не расслышал муж и продолжал прерванный спор. — Значит, я кладу даму треф, а вы кроете даму пик...
Лаврова обидчиво пожала плечами, потом подошла к телефону, чтоб узнать: в каком клубе у ней завтра лекция. Сняла трубку, нажала кнопку и сказала:
— Барышня, пожалуйста, 6-12-21. Да нет, барышня, не 7, а 6... 6, барышня...
Мгновение спустя, бросила трубку и зашептала сама себе:
— Барышня?! Не-ет, как вьелось это словечко?! Как въелось, как въелось?!
И с досады топнула низким английским каблучком.
Вл. Тоболяков
Он остался тем-же: сначала разоблачил Азефа, теперь „разоблачает Пилсудского!
Рисунок Л. Бродаты
Бурцев прибыл в Варшаву и прочел лекцию, где распинался в преданности Пилсудскому.
(„Красн. Газ. “).
ДРЕВНИЙ ЯЗЫК
Лаврова—активистка, хорошая клубная работница, прочитав лекцию о новом быте, домой пошла пешком. Как это часто бывает, только-что говоренные ею на лекции слова снова проплывали перед нею.
— Да... — думала она. — Новые времена, новые песни! Новые, новые словообразования!
И с каким-то удовольствием читала вывески домов, магазинов:
— Райкооп... Жакт... Райкооп.
— Кстати, райкооп. Надо зайти купить чулки.
Она вошла в магазин, огляделась по сторонам и прочитала в углу указатель:
«Дамское отделение.
— Дамское? — хмыкнула про себя Лаврова. — Ничего себе, н-новенькое словечко!
Прошла в „дамское отделение и спросила:
— У вас имеются чулки?
— Детские, дамские? — нагнулся из-за прилавка приказчик.
— Ни те и не другие, — усмехнулась Лаврова.
— А какие-ж? Мужские, так это вот туда-с!
— И не мужские, а женские, женские чулки!
— Это господское словечко не вышло еще у нас из употребления! — зло подумала Лаврова, выходя из кооператива.
Влево от нее выросла освещенная вывеска:
„Дамская парикмахерская .
Она ускорила шаги, но плакат из витрины губмедснабторга известил ее о прибытии партии духов „Все для дам и пудры госзаводов „Дамский восторг .
Несколько девчонок с лихо подкрашенными губами тенями лепились к Лавровой и зудили:
— Дамочка, купите цветочков! А, дамочка...
Нищий со слепыми глазами стоял на углу и монотонно, видимо привычно, просил:
— Барыня, подай копеечку! Барыня, Христа ради, копеечку подай!
Дома Лаврова прошла прямо к себе в комнату. У мужа было накурено. Кто-то сидел.
—- Киса, это ты? — как всегда, окрикнул ее муж.
— Я, — сказала Лаврова. И сердито крикнула:
— Что это за дурацкая манера звать женщину кошачьими именами?
— А мы тут по маленькой, — не расслышал муж и продолжал прерванный спор. — Значит, я кладу даму треф, а вы кроете даму пик...
Лаврова обидчиво пожала плечами, потом подошла к телефону, чтоб узнать: в каком клубе у ней завтра лекция. Сняла трубку, нажала кнопку и сказала:
— Барышня, пожалуйста, 6-12-21. Да нет, барышня, не 7, а 6... 6, барышня...
Мгновение спустя, бросила трубку и зашептала сама себе:
— Барышня?! Не-ет, как вьелось это словечко?! Как въелось, как въелось?!
И с досады топнула низким английским каблучком.
Вл. Тоболяков
Он остался тем-же: сначала разоблачил Азефа, теперь „разоблачает Пилсудского!