ЗАКОННОЕ ОСНОВАНИЕ
В связи с выборами румынское правительство прибегает к самому беспощадному предвыборному террору. Издано постановление о немедленном аресте и предании суду лиц, которые нанесут оскорбление военным органам делом, словами или даже жестами.
Генерал Живорезку стоял на платформе Бухарестского вокзала и зоркими глазами следил за публикой, вы
ходившей из вагонов. Сзади генерала стояли его ближайшие сотрудники: адъютант его превосходительства, поручик Мерзавецку, и человек плюгавого вида, в гороховом пальто и темных золотых очках, — шпион неопределенной национальности, Квакис.
Адъютант был почтительно спокоен. Квакис волновался.
Переступая с ноги на ногу, он изредка судорожно икал в руку и быстро глотал набегавшую, как у ищейки, тяжелую тягучую слюну.
Вдруг Квакис сделал полшага вперед, вытянул жилистую прыщавую шею и, дыхнув прогорьклым винным перегаром, суетливо зашептал на ухо генералу:
— Они, ваше превосходительство... Ей богу, они... Вот провалиться на этом месте, они...
— Сколько? — спросил генерал не оборачиваясь.
— Раз... два... три... трое, ваше превосходительство...
— Оппозиция? — ухмыльнулся генерал.
— Она самая, ваше превосходительство...
— Поручик! — сказал генерал: — их необходимо задержать.
— Слушаю! Но на каком основании?
— На законном-с!..
— Слушаю.. Квакис! Кто этот длинный, что стоит к нам спиной?
— Длинный? Кандидат от оппозиции Доминеску...
— Отлично.
Поручик расправил усы и подошел к группе пассажиров, разговаривавших с носильщиком.
— Простите! — вежливо сказал адъютант, прикладывая два пальца к козырьку фуражки: — я вынужден вас задержать. — За что?
— За оскорбление, нанесенное вами военному командованию при исполнении служебных обязанностей... Вы оскорбили его превосходительство генерала Живорезку.
— Я? Оскорбил? Я никогда в жизни не видел этого генерала.
— Тем хуже для вас, если вы его раньше не знали. Значит, вы просто хотели в его лице оскорбить всю армию.
— В чем же выразилось мое оскорбительное действие? Где? Когда?
— Действия не было, — сказал поручик: — был жест. Вы стояли спиной к генералу.
— Что за чепуха! — сказал один из двух спутников Доминеску.
— Вы за эти слова ответите, господин! — холодно сказал поручик: —
это уже оскорбление словами. Квакис! Позови жандармов!
— Но мы торопимся на предвыборное собрание! — сказал третий.
— Это меня не касается, — возразил поручик: — а вот и жандармы. Извольте следовать. Все трое, пожалуйста.
— Виноват! — сказал третий: — а я-то при чем?
— Вы? Он еще спрашивает!.. Вы пожимали плечами... Этим жестом вы оказали неуважение армии, усомнившись в правильности моих поступков...
— Главнее закон-с! — строго сказал генерал, когда жандармы увели арестованных: — произвола не терплю-с!.. Квакис!..
— Я, ваше превосходительство!..
— Хорошо жить в конституционной стране, Квакис!.. Радуйся, Квакис!
— Радуюсь, ваше превосходительство!..
— Поди, выпей бутылку за великую свободную Румынию...
— Не могу, ваше превосходительство, — сказал Квакис...
— Чего не можешь?
— Бутылку... Это будет оскорбительным жестом для армии...
— Ах, сукин сын! Ну, на тебе на две!..
Толстое брюхо генерала заколыхалось.
Р. Волженин ГЕРМАНИЯ И ЛИГА НАЦИЙ
— „Германии грозит уйти из Лиги Наций ...
— „Лига Наций участие Германия старается свести на нет“...
(Из газет)
Темны Германии пути, Страна в потемках колобродит, Не то она грозит уйти,
Не то ее совсем „уходят .
РАДИОПЕРЕДАЧА
Рис. Г. Г.
— Ваня, а впрям издалече музыку то пущают. Вишь, как хрипит!
— Какой издалече! Просто старая пластинка попалась: вот и хрипит.