АМЕРИКА В ПРОТОЧНОМ ПЕРЕУЛКЕ
Рисунок Б. Антоновского
„Для изжития жилищного кризиса предположено над
страивать одноэтажные здания . (Из газет).
КОНСИЛИУМ
Молодые врачи, недавно выпущенные из ГИМЗ а, собрались у кровати больного. Поочередно пощупали его пульс и, переглянувшись, вышли в соседнюю комнату.
— Ну-с! — сказал один из врачей. — Откроем, товарищи коллеги, заседание консилиума.
— Наметить председателя и секретаря, — сказал другой.
— Предлагаю Коркина! — крикнул врач Иванов. — Иванова! — крикнул врач Коркин.
— Нет, нет, Чугунова, Чугунова! — зашумели другие. — У Чугунова профсоюзный стаж с 17 года! — Даешь Ко-оркина!..
— Голосуем Чугунова, Коркина, Иванова. Кто за, кто против?
Через полчаса большинством 2 голосов председателем был избран Чугунов, секретарем Иванов.
— Как-же вести протокол? — сказал секретарь. — Нет бумаги.
— Может, на память?
— Еще что! Что я не знаю, как протоколы вести, слава аллху, посекретарствовал на своем веку.
— Я то же, коллеги, чувствую себя необычайно, — проговорил председатель. — У меня даже колокольца под рукой нет.
Наступило тяжкое молчание.
— А вы своим молоточком стукайте!
Председатель стукнул молоточком по столу и сказал:
— Объявляю заседание комиссии по обследованию больного открытым. Прошу намечать повестку дня.
Поднялся секретарь и, откашлявшись, зачитал:
— Предлагается такая повестка. Вступительное слово о больном. Речь т. Чугунова. Прения и дела текущие.
— Коллеги! — сказал председатель. — Я не буду останавливаться на историческом разрезе больного. Я предлагаю, для массовой работы над больным, разбить его на участки. Создать головную комиссию с секциями ушными, зубными, носовыми, с подсекциями евстахиевой трубы и ноздревой; брюшную комиссию...
Было насчитано до 20 комиссий, но тут-то и начались прения.
— Я не могу быть в глазной комиссии, — сказал один. — Я не глазник, а спец по международному положению.
— Если выжечь язву бюрократизма, то пожалуйста! — сказал второй.
— Я по борьбе с растратами могу доклад сделать, но бороться за левый желудочек, просто не моя специальность! -поддержал третий.
— Прошу исключить меня из внутренней и легочной комиссий, если-б по ликбезу это туда-сюда... — были слова четвертого.
— А я по болезням кооперации и только! — крикнул пятый.
— Передать для согласования в арбитраж, — резюмировал прения председатель.
... Конечно, читатель, всего этого не было и быть не могло, нно...
Обычно эпиграф ставится в начале, поставим его нынче в конце, ибо именно конец венчает дело. А эпиграф таков:
„Перегрузка студентов наших ВУЗ ов общественными обязанностями, заседаниями и т. д. столь велика, что мешает успешности чисто учебных занятий .
Вл. Тоболяков
— Ишь, чорт, треснул небоскреб! Сразу видать, что на жидком фундаменте.
Рисунок Б. Антоновского
„Для изжития жилищного кризиса предположено над
страивать одноэтажные здания . (Из газет).
КОНСИЛИУМ
Молодые врачи, недавно выпущенные из ГИМЗ а, собрались у кровати больного. Поочередно пощупали его пульс и, переглянувшись, вышли в соседнюю комнату.
— Ну-с! — сказал один из врачей. — Откроем, товарищи коллеги, заседание консилиума.
— Наметить председателя и секретаря, — сказал другой.
— Предлагаю Коркина! — крикнул врач Иванов. — Иванова! — крикнул врач Коркин.
— Нет, нет, Чугунова, Чугунова! — зашумели другие. — У Чугунова профсоюзный стаж с 17 года! — Даешь Ко-оркина!..
— Голосуем Чугунова, Коркина, Иванова. Кто за, кто против?
Через полчаса большинством 2 голосов председателем был избран Чугунов, секретарем Иванов.
— Как-же вести протокол? — сказал секретарь. — Нет бумаги.
— Может, на память?
— Еще что! Что я не знаю, как протоколы вести, слава аллху, посекретарствовал на своем веку.
— Я то же, коллеги, чувствую себя необычайно, — проговорил председатель. — У меня даже колокольца под рукой нет.
Наступило тяжкое молчание.
— А вы своим молоточком стукайте!
Председатель стукнул молоточком по столу и сказал:
— Объявляю заседание комиссии по обследованию больного открытым. Прошу намечать повестку дня.
Поднялся секретарь и, откашлявшись, зачитал:
— Предлагается такая повестка. Вступительное слово о больном. Речь т. Чугунова. Прения и дела текущие.
— Коллеги! — сказал председатель. — Я не буду останавливаться на историческом разрезе больного. Я предлагаю, для массовой работы над больным, разбить его на участки. Создать головную комиссию с секциями ушными, зубными, носовыми, с подсекциями евстахиевой трубы и ноздревой; брюшную комиссию...
Было насчитано до 20 комиссий, но тут-то и начались прения.
— Я не могу быть в глазной комиссии, — сказал один. — Я не глазник, а спец по международному положению.
— Если выжечь язву бюрократизма, то пожалуйста! — сказал второй.
— Я по борьбе с растратами могу доклад сделать, но бороться за левый желудочек, просто не моя специальность! -поддержал третий.
— Прошу исключить меня из внутренней и легочной комиссий, если-б по ликбезу это туда-сюда... — были слова четвертого.
— А я по болезням кооперации и только! — крикнул пятый.
— Передать для согласования в арбитраж, — резюмировал прения председатель.
... Конечно, читатель, всего этого не было и быть не могло, нно...
Обычно эпиграф ставится в начале, поставим его нынче в конце, ибо именно конец венчает дело. А эпиграф таков:
„Перегрузка студентов наших ВУЗ ов общественными обязанностями, заседаниями и т. д. столь велика, что мешает успешности чисто учебных занятий .
Вл. Тоболяков
— Ишь, чорт, треснул небоскреб! Сразу видать, что на жидком фундаменте.