живой язык
— «Стремясь дать гносеологическую логику и разработать ее так, чтобы возможно приблизить к антологии, понятой не как метафизика трансцендентного, а как внутренняя логика имманентного знания бытия...
Извините, дорогой читатель, за такое вступление. Не поймите его как метафизу трансцендентного, отнюдь нет. Это из газетного отчета об одной лекции. Только всего. Но каков язык? Голова кружится! Мертвый язык.
Вот Александр Пушкин, говорят, учился живому языку у своей няньки. И все сказки за него нянька сочиняла. Он только гонорар получал. Безбожно эксплоатировал старушку.
Конечно, я не такой буржуй, чтобы нанимать себе нянек и эксплоатировать трудящихся женщин. Однако, и мне хотелось бы послушать настоящий сказочный язык. Я придвигаю стул к перегородке и слушаю.
— Баушка, расскажи сказочку, — пристает хозяйская Соня, — баушка, тебе говорю!
Бабка Даниловна долго ворчит, но потом сдается.
— Ах, чтоб тебя разорвало! — добродушно желает бабка. — Не жалеешь бабкины кости. Ну, слушай... В некотором царстве, да в некотором государстве жил-был царь...
Баушка, а какой это царь? —спрашивает Соня.
— Не перебивай. Какой царь, — обыкновенный! Какие цари бывают. Начальник над всеми, вот какой. Не болтай ногами... И жил-был царь, а у тоева царя было разной вельможи видимо-невидимо, аж...
— Чего у него было, баушка?
— Не перебивай! Вельможи разной — полные енералы, да городские головы, — не перечесть. И у всякого по Анне на шее и подштанники и те с лампасами золотыми. А сапожки прунелевые, от елеспео... И жили они у царя, как у Христа за пазухой, все равно...
— А у какого это Христа, баушка?
— Не болтай ногами! Стыд какой, до какого греха дитё довели. Тьфу! Какой Христос — сын божий, вот какой, из пресвятой троицы. Не перебивай... Так вот, жили они, как буржуи, и кажинный день меню трескали и вовсе бесплатно. Только призывает раз царь городскую голову и дает ей свой царский приказ: верная моя, городская голова, говорит, выходи ты ночью в поле чистое и, лоб перекрестивши, свистни. А когда выскочит перед тобой Конек-Горбунок, то садись на него и лети на здоровье, как ангел божий...
— На эроплане, баушка?
— Не перебивай! Так и случилось. Полетела городская голова и летела 3 дня и 3 ночи, как Иона во чреве кита. Только на четвертый день видит замок, а в ём царевна, красна-девица чулок вяжет!.. Вяжет, это она, вяжет и в ус себе не дует. Ну, схватил он энту девицу, не болтай ногами, в перехват и повез к царю. Замучился, говорит, я как каторжный, а красну-девицу привез. Позвольте ручку. Ну, царь и рад. Наградил его по-божески, честь-честью, и отпустил. А опосля была свадьба, мед и пиво по усам текли, да в рот не попадали... Спать пора. Господи, наказание мне с этой девочкой!..
— Баушка, а как девица была красная, как наш копиратив „Красная Звезда?...
— Спать пора!.. Что это за ребенок такой!..
И мне пора было спать. А на другой день в мою комнату вошла Соня. Подошла, важно заложила ручонки за спину, сказала:
— А я новую сказку знаю. Хочешь, расскажу? Я очень хотел и сознался: — Хочу. Рассказывай.
Она взобралась ко мне на колени, взяла меня за пуговицу и начала:
— В некотором... забыла где, — верно в городе или в Парголове, — жил-был один начальник. Не перебивай... Такой, знаешь, начальник милиции, а с ним в коммунальной квартире жили разные люди, ну, такие, знаешь, полныеполные... И у всех у них были девочки Ани и за пазухой у них меню трескали. И еще была голова у них... — Какая еще голова? — спросил я.
— Какая? Обыкновенная... эта... такая из города голова. Вот, как твоя. Не перебивай! Ну, раз вызвали их всех в милицию, — не знаю, может быть, они без патента торговали. Ну, вот. И там им приказывают, вроде как приговор: чтобы они доставили замки железные... Да, ты не перебивай! Прилетел эроплан, они сели на него и полетели в копиратив. Видят, замок, они купили и отдали милиционеру, —верно, у него не было чем дрова себе закрывать. Бедный милиционер был очень рад и все они потом пошли в закс, — может быть, жениться хотели. А по дороге зашли в пивную, только ненадолго... Вот и все. Хорошая сказка? Я сказал:
— Хорошая. Только глупая.
А Александр Пушкин, гипсовый, смотрел на меня со стола и, казалось, улыбался, хитрец.
Э. Гард
ЧАСТИ ЦЕЛОГО
В рабочие районы кино-картины поступают только тогда, когда они уже почти окончательно разорваны.
(Из речей на кино-конференции)
Монопольная для рабочих районов драма в 1579 частях.
Издание „Красной Газеты . Ленинград.
Ответственный редактор П. И. Чагпи.
Типография им. Володарского (Фонтанка, 57). Фотоцинкография „Красной Газеты .
60. 000.
Заказ № 2201.
Ленинградский Областлит № 2. 020.
— «Стремясь дать гносеологическую логику и разработать ее так, чтобы возможно приблизить к антологии, понятой не как метафизика трансцендентного, а как внутренняя логика имманентного знания бытия...
Извините, дорогой читатель, за такое вступление. Не поймите его как метафизу трансцендентного, отнюдь нет. Это из газетного отчета об одной лекции. Только всего. Но каков язык? Голова кружится! Мертвый язык.
Вот Александр Пушкин, говорят, учился живому языку у своей няньки. И все сказки за него нянька сочиняла. Он только гонорар получал. Безбожно эксплоатировал старушку.
Конечно, я не такой буржуй, чтобы нанимать себе нянек и эксплоатировать трудящихся женщин. Однако, и мне хотелось бы послушать настоящий сказочный язык. Я придвигаю стул к перегородке и слушаю.
— Баушка, расскажи сказочку, — пристает хозяйская Соня, — баушка, тебе говорю!
Бабка Даниловна долго ворчит, но потом сдается.
— Ах, чтоб тебя разорвало! — добродушно желает бабка. — Не жалеешь бабкины кости. Ну, слушай... В некотором царстве, да в некотором государстве жил-был царь...
Баушка, а какой это царь? —спрашивает Соня.
— Не перебивай. Какой царь, — обыкновенный! Какие цари бывают. Начальник над всеми, вот какой. Не болтай ногами... И жил-был царь, а у тоева царя было разной вельможи видимо-невидимо, аж...
— Чего у него было, баушка?
— Не перебивай! Вельможи разной — полные енералы, да городские головы, — не перечесть. И у всякого по Анне на шее и подштанники и те с лампасами золотыми. А сапожки прунелевые, от елеспео... И жили они у царя, как у Христа за пазухой, все равно...
— А у какого это Христа, баушка?
— Не болтай ногами! Стыд какой, до какого греха дитё довели. Тьфу! Какой Христос — сын божий, вот какой, из пресвятой троицы. Не перебивай... Так вот, жили они, как буржуи, и кажинный день меню трескали и вовсе бесплатно. Только призывает раз царь городскую голову и дает ей свой царский приказ: верная моя, городская голова, говорит, выходи ты ночью в поле чистое и, лоб перекрестивши, свистни. А когда выскочит перед тобой Конек-Горбунок, то садись на него и лети на здоровье, как ангел божий...
— На эроплане, баушка?
— Не перебивай! Так и случилось. Полетела городская голова и летела 3 дня и 3 ночи, как Иона во чреве кита. Только на четвертый день видит замок, а в ём царевна, красна-девица чулок вяжет!.. Вяжет, это она, вяжет и в ус себе не дует. Ну, схватил он энту девицу, не болтай ногами, в перехват и повез к царю. Замучился, говорит, я как каторжный, а красну-девицу привез. Позвольте ручку. Ну, царь и рад. Наградил его по-божески, честь-честью, и отпустил. А опосля была свадьба, мед и пиво по усам текли, да в рот не попадали... Спать пора. Господи, наказание мне с этой девочкой!..
— Баушка, а как девица была красная, как наш копиратив „Красная Звезда?...
— Спать пора!.. Что это за ребенок такой!..
И мне пора было спать. А на другой день в мою комнату вошла Соня. Подошла, важно заложила ручонки за спину, сказала:
— А я новую сказку знаю. Хочешь, расскажу? Я очень хотел и сознался: — Хочу. Рассказывай.
Она взобралась ко мне на колени, взяла меня за пуговицу и начала:
— В некотором... забыла где, — верно в городе или в Парголове, — жил-был один начальник. Не перебивай... Такой, знаешь, начальник милиции, а с ним в коммунальной квартире жили разные люди, ну, такие, знаешь, полныеполные... И у всех у них были девочки Ани и за пазухой у них меню трескали. И еще была голова у них... — Какая еще голова? — спросил я.
— Какая? Обыкновенная... эта... такая из города голова. Вот, как твоя. Не перебивай! Ну, раз вызвали их всех в милицию, — не знаю, может быть, они без патента торговали. Ну, вот. И там им приказывают, вроде как приговор: чтобы они доставили замки железные... Да, ты не перебивай! Прилетел эроплан, они сели на него и полетели в копиратив. Видят, замок, они купили и отдали милиционеру, —верно, у него не было чем дрова себе закрывать. Бедный милиционер был очень рад и все они потом пошли в закс, — может быть, жениться хотели. А по дороге зашли в пивную, только ненадолго... Вот и все. Хорошая сказка? Я сказал:
— Хорошая. Только глупая.
А Александр Пушкин, гипсовый, смотрел на меня со стола и, казалось, улыбался, хитрец.
Э. Гард
ЧАСТИ ЦЕЛОГО
В рабочие районы кино-картины поступают только тогда, когда они уже почти окончательно разорваны.
(Из речей на кино-конференции)
Монопольная для рабочих районов драма в 1579 частях.
Издание „Красной Газеты . Ленинград.
Ответственный редактор П. И. Чагпи.
Типография им. Володарского (Фонтанка, 57). Фотоцинкография „Красной Газеты .
60. 000.
Заказ № 2201.
Ленинградский Областлит № 2. 020.