ГЕРОЙ
Ну, вот. Каждый день пишешь, стараешься, нервы свои треплешь, а публика, между прочим, все недовольна.
— Что вы, — говорят, — гражданин хороший, все анекдотики строчите. Вы бы, говорят, заместо того, написали бы чего-нибудь этакое натуральное, из жизни.
Ну что ж! Можно из жизни. Извольте, дорогие граждане. Прикажете, может, для верности, адресок сообщить? Извольте и адресок. Вот он, адресок — Дивенская улица, 8-б.
А только пущай домашние хозяйки этого рассказа не читают. Не то расстроются, а после котлеты пережарят. Глядишь — лишние неприятности в жизни. А неприятностей этих и так не обобраться. Вот, не угодно ли.
В одном доме, в городе Красном Ленинграде (Дивенская, 8-б) жил был человек. По профессии водопороводчик. Беспартийный. Фамилии этого водпроводчика мы, к сожалению, не запомнили. Вообще какая-то лошадиная фамилия на букву К.
А водопроводчик этот, надо сказать, до страсти не любил кошек. Некоторые граждане говорили, будто у него в 19 году хозяйская кошка полфунта масла уперла и слопала. Другие говорили, будто цельный фунт. Одним словом, симпатичный герой наш не одобрял этой породы. И чуть какая кощенка бежит, он уж обязательно ногой ее пхнет, или плюнет в ее сторону, или сердито и задумчиво посмотрит на нее.
И вот, в один прелестный зимний день, в этом доме (Дивенская, 8-б) стали подыхать
кошки. То-есть так подыхать, что в короткое время не осталось в доме ни одной кошки. Прямо хоть занимай у соседей. Собак тоже не осталось. Собачки тоже все передохли.
Очень расстроились от этого факта в доме. Созвали, конечно, экстренное собрание жильцов. Начали дискутировать — как и отчего околевают кошки.
Одна гражданка на собрании заявила:
— Кошки, граждане, так себе не кончаются. Это, говорит, заметна чья-та преступная рука. Другая гражданка говорит:
А преступная рука, граждане, это ни кто иной, как наш общий сукин-сын, водопроводчик с пятого номера. Это, говорит, ни кто иной, как он подложил свинью кошкам.
И вдруг приходит сам гражданин водопроводчик и усмехается.
— Об чем, говорит, речь? Ну да, говорит. Не отпираюсь. Это, говорит, я насыпал яду в выгребную яму. Не иначе, как от яду они и дохнут. А что собачки кончаются, то пущай и собачки. Собачек я тоже не одобряю. А без жертв обойтись немыслимо.
Сказал и ушел. А после еще записку под воротами приляпал: „Принимаю заказы на отравление кошек и собак .
Вот и все. Вот вам и весь рассказ с натуры. Конца у этого рассказа нету. Это происходит оттого, что жильцы и сами не знают, чем кончить. То ли плюнуть на водопроводчика, то ли под суд его отдать.
Вот и пиши после этого из жизни! Конца то и нет. Не обижайтесь, граждане!
М. З.
В ГОССПИРТОВСКОЙ ОЧЕРЕДИ
Рис. Б. Шемиота
— Что это вы такой мрачный
— Эх-ех ех! И цена теперь ей доступная, а к ей все доступа нет.
Ну, вот. Каждый день пишешь, стараешься, нервы свои треплешь, а публика, между прочим, все недовольна.
— Что вы, — говорят, — гражданин хороший, все анекдотики строчите. Вы бы, говорят, заместо того, написали бы чего-нибудь этакое натуральное, из жизни.
Ну что ж! Можно из жизни. Извольте, дорогие граждане. Прикажете, может, для верности, адресок сообщить? Извольте и адресок. Вот он, адресок — Дивенская улица, 8-б.
А только пущай домашние хозяйки этого рассказа не читают. Не то расстроются, а после котлеты пережарят. Глядишь — лишние неприятности в жизни. А неприятностей этих и так не обобраться. Вот, не угодно ли.
В одном доме, в городе Красном Ленинграде (Дивенская, 8-б) жил был человек. По профессии водопороводчик. Беспартийный. Фамилии этого водпроводчика мы, к сожалению, не запомнили. Вообще какая-то лошадиная фамилия на букву К.
А водопроводчик этот, надо сказать, до страсти не любил кошек. Некоторые граждане говорили, будто у него в 19 году хозяйская кошка полфунта масла уперла и слопала. Другие говорили, будто цельный фунт. Одним словом, симпатичный герой наш не одобрял этой породы. И чуть какая кощенка бежит, он уж обязательно ногой ее пхнет, или плюнет в ее сторону, или сердито и задумчиво посмотрит на нее.
И вот, в один прелестный зимний день, в этом доме (Дивенская, 8-б) стали подыхать
кошки. То-есть так подыхать, что в короткое время не осталось в доме ни одной кошки. Прямо хоть занимай у соседей. Собак тоже не осталось. Собачки тоже все передохли.
Очень расстроились от этого факта в доме. Созвали, конечно, экстренное собрание жильцов. Начали дискутировать — как и отчего околевают кошки.
Одна гражданка на собрании заявила:
— Кошки, граждане, так себе не кончаются. Это, говорит, заметна чья-та преступная рука. Другая гражданка говорит:
А преступная рука, граждане, это ни кто иной, как наш общий сукин-сын, водопроводчик с пятого номера. Это, говорит, ни кто иной, как он подложил свинью кошкам.
И вдруг приходит сам гражданин водопроводчик и усмехается.
— Об чем, говорит, речь? Ну да, говорит. Не отпираюсь. Это, говорит, я насыпал яду в выгребную яму. Не иначе, как от яду они и дохнут. А что собачки кончаются, то пущай и собачки. Собачек я тоже не одобряю. А без жертв обойтись немыслимо.
Сказал и ушел. А после еще записку под воротами приляпал: „Принимаю заказы на отравление кошек и собак .
Вот и все. Вот вам и весь рассказ с натуры. Конца у этого рассказа нету. Это происходит оттого, что жильцы и сами не знают, чем кончить. То ли плюнуть на водопроводчика, то ли под суд его отдать.
Вот и пиши после этого из жизни! Конца то и нет. Не обижайтесь, граждане!
М. З.
В ГОССПИРТОВСКОЙ ОЧЕРЕДИ
Рис. Б. Шемиота
— Что это вы такой мрачный
— Эх-ех ех! И цена теперь ей доступная, а к ей все доступа нет.