и я слышу, какъ ты повторяешь: „Милый другъ Рудольфъ, къ твоей серебряной свадьбѣ я поднесу тебѣ всѣ твои честныя слова, переплетенныя въ красивую обложку . Но, милая Труда, когда-ни
будь вѣдь приходитъ пора окончательному восклицательному знаку, съ той только разницей, что для одного эта пора наступаетъ раньше, для другого позднѣе, а для третьяго - еще позднѣе. Къ сожалѣнію, я только третій. Съ нынѣшняго дня ты, мой лучшій другъ и Ильза, моя обожаемая жена, будутъ для меня единствен
ными женщинами. Можетъ быть мнѣ удастся сохранить любовь Ильзы и при этомъ не потерять ея уваженія. Отъ тебя, милая Труда, я научился многому и, прежде всего, я научился понимать такихъ женщинъ, какъ вы обѣ. И благодаря тому, что я васъ понимаю, я надѣюсь, что и вы поймете меня. - А теперь будь здорова и протяни мнѣ руку.
Твой другъ Рудольфъ.
Гертруда (беря у Ильзы чашку, говоритъ ей легкимъ тономъ): Налить вамъ свѣжаго чая? - Пожалуйста, вотъ сахаръ, сливки... можетъ быть немного печенья?...
Ильза (до сихъ поръ занятая своимъ носовымъ платкомъ, беретъ механически все, что ей предлагаетъ Гертруда, но вдругъ, опомнившись, ставитъ на столъ чашку, которую она только что поднесла къ своимъ губамъ). Меня угощаютъ здѣсь и я ѣмъ, тогда какъ въ сущности я даже не знаю, должна ли я чувствовать себя счастливой или...
Гертруда. Это всецѣло зависитъ отъ вашей точки зрѣнія. Ильза. Можетъ быть мнѣ слѣдуетъ даже поблагодарить васъ?.. Гертруда. Вы сдѣлали это уже раньше.
Ильза. Но тогда все еще было совсѣмъ по другому...
Гертруда. Возьмите это письмо съ собою домой... И прочтите его на досугѣ, оно все таки стоитъ того.
Ильза (неувѣренно). Если бы я только знала, серьезно ли все это? Гертруда. Я знаю это.
Ильза. Видите, вы знаете его все таки лучше, чѣмъ я... (Звонятъ. Изъ сосѣдней комнаты доносятся голоса).
Рудольфъ Феръ (входитъ изъ сосѣдней комнаты). Вотъ и я, Труда! Я трусъ, который не рѣшается...
Гертруда (указывая на Ильзу). Теперь это и не нужно.
Ильза (Ильза и Рудольфъ изумленно смотрятъ другъ на друга). Рудольфъ!
Рудольфъ. Боже мой!
Гертруда (даетъ обоимъ въ руки по чашкѣ чая). Можете бросить ихъ другъ въ друга, но предварительно выпейте ихъ.
(Ильза, сдѣлавшая въ волненіи слишкомъ большой глотокъ, сильно поперхнулась).
Рудольфъ (подбѣгаетъ къ ней и поднимаетъ ея руку). Это самое вѣрное средство.
Гертруда (кладетъ другую руку Ильзы вокругъ его шеи). И это тоже.
Рудольфъ (Ильзѣ, которая слегка сопротивляется). Въ сущности я ничего не понимаю, но я вѣрю Трудѣ.

Съ нѣмецкаго Мар. Го. Идеалъ дѣвушекъ.

Новелла Роберта Бракко.

(Переводъ съ итальянскаго съ разрѣшенія автора.)
Клара, очень умная и въ высшей степени граціозная дѣвушка 22-хъ лѣтъ, ищетъ мужа. Францъ, очень красивый молодой чело
вѣкъ, богачъ, 28-ми лѣтъ и не ищетъ жены. Сцена происходитъ въ одномъ изъ салоновъ отеля Сорренто 30-го августа.
Клара. Какъ это? Вы хотите насъ покинуть?
Францъ. Долгъ, синьорина Клара, долгъ прежде всего. Клара. Какой долгъ?
Францъ. Я обѣщалъ быть 2-го сентября въ Сальсомаджоре. Клара. Кому вы это обѣщали?
Францъ. Доктору Мацци, моему врагу. Онъ назначилъ мнѣ ванны въ Сальсомаджоре и я далъ ему обѣщаніе сдѣлать это не позже сентября.
Клара. Вы однако не особенно любезны! Покинуть насъ изъ - за такого пустяка!
Францъ. Вы плохо меня судите. Я имѣю привычку строго исполнять всѣ данныя мною обѣщанія. И потому то я такъ рѣдко обѣщаю...
Клара. А послѣ этихъ ваннъ куда думаете вы отправиться? Францъ. На двѣ недѣли думаю поѣхать въ замокъ Валь д Аоста.
Клара. Развѣ существуютъ еще замки?
Францъ. Но безъ прекрасныхъ обитательницъ. Я буду лишь гостемъ графа Луиджи Лаваньяни, нераскаявшагося холостяка... какъ и я.
(Молчаніе.)
Клара. А потомъ?
Францъ. На два мѣсяца въ Лондонъ. Клара. А потомъ?
Францъ. Три мѣсяца между Парижемъ и Ниццей. Клара. А дальше?
Францъ. Право, не знаю...
Клара. Не увидимъ ли мы васъ въ Неаполѣ? Францъ. Не думаю.
Клара. Неаполитанская весна васъ не соблазняетъ?
Францъ. Я долженъ вамъ признаться, синьорина Клара, что въ Неаполѣ я скучаю до смерти! Клара (горько). Спасибо!
Францъ. Вы же не Неаполь!
Клара. Но я тамъ живу. Разъ вы до такой степени тамъ скучаете, то, конечно, и я могу себя чувствовать этимъ слегка обиженной.
Францъ. Вы не правы, такъ какъ здѣсь, въ Сорренто, я не скучалъ...
Клара. Я же... не Сорренто.
Францъ (галантно). Для меня, да!
Клара (ободренная). Въ такомъ случаѣ я могла бы быть по крайней мѣрѣ хоть маленькой частью Неаполя.
Францъ (въ замѣшательствѣ). Вы хорошо знаете, что въ городѣ недопустима эта общая интимная жизнь Отеля, которая на курортѣ считается самой обыденной вещью. Этой-то жизни и обя
занъ я тѣмъ наслажденіемъ, которое я похитилъ у своего бездѣлія. Въ Неаполѣ же было бы дѣло другое. Удовольствіе изрѣдка васъ встрѣтить не заполнило бы длинныхъ часовъ моего бездѣлія. Неаполь - блаженная страна, гдѣ бездѣлію нѣтъ спасенія. Я одинаково бездѣятеленъ и въ Ниццѣ, и въ Парижѣ, и въ Лондонѣ, но тамъ наоборотъ, тамъ у меня нѣтъ ни минуты времени!
Клара. Итакъ, мы сможемъ увидаться лишь въ будущемъ году?
Францъ. Если вы пріѣдете сюда, въ Сорренто, мы увидимся навѣрное.
Клара (пробуя повести рѣшительную атаку). Я готова пари держать, что несмотря на ваше пророчество нераскаявшагося холостяка, въ будущемъ году я встрѣчу васъ... женатымъ.
Францъ. На комъ?
Клара. На красавицѣ - англичанкѣ, элегатной парижанкѣ, граціозной японочкѣ... Японія вошла въ моду.
Францъ. То-есть, на женщинѣ, которой я не люблю. Клара (воодушевляясь и надѣясь). Наоборотъ!..
Францъ. Нѣтъ! Если бы я по какой либо - мнѣ самому неизвѣстной - причинѣ долженъ былъ-бы измѣнить своей про
граммѣ холостяка, никогда-бы я не женился на любимой мною женщинѣ.
Клара. Парадоксъ сумасшедшаго!
Францъ. Парадоксъ мудреца, синьорина! Я убѣжденъ въ томъ, что былъ-бы ужаснѣйшимъ мужемъ и т. к., любя женщину, я не хотѣлъ бы сдѣлать ее несчастной, вполнѣ ясно, что я не долженъ былъ-бы на ней жениться. Женившись, я свершилъ-бы безчестный поступокъ.
Клара. Но въ концѣ концовъ, почему были-бы вы ужаснѣйшимъ мужемъ?
Францъ. Прежде всего ужъ потому, что я не могъ-бы быть вѣрнымъ...
Клара. Мало ли невѣрныхъ мужей дѣлаютъ все же счастливыми своихъ женъ!
Францъ. Да и къ тому же никогда ничѣмъ незанятой человѣкъ проявляетъ въ семейной жизни столько мелкихъ недостатковъ, что самая терпѣливая жена съ годами ихъ не выдержитъ.
Клара. Мнѣ не хотѣлось бы вамъ противорѣчить, но вашъ взглядъ совершенно ошибоченъ. Оставимъ въ сторонѣ васъ лично. Францъ. О, да, оставимъ это въ сторонѣ.
Клара. Логично разсуждая, хорошими мужьями могутъ быть лишь единственно ничего не дѣлающіе. Они по крайней мѣрѣ бываютъ съ женой. Они всюду ее сопровождаютъ, ее охраняютъ, раздѣляютъ ея радости и горе, имѣютъ время, чтобы ее понять, объяснить себѣ ея чувства, оцѣнить каждый порывъ ея души; и, если они и не хотятъ быть самыми вѣрными, все же имъ хва
титъ времени, чтобы казаться отличными мужьями, дающими полную иллюзію вѣрности. Я, знаете, совершенно не думаю выходить замужъ... Но лишь человѣкъ вполнѣ свободный, не связан