этого. Тогда Христосъ, взявши полотенце (убрусъ), отеръ имъ лице Свое внезапно на этомъ полотнѣ отпечатлѣлся образъ Спасителя. Ху
дожникъ, по повелѣнію Христа, долженъ былъ отнести его царю Авгарю. Въ IV ст. появилось очень много копій съ этого изображенія, т. наз. абгарскіе образа. Іоаннъ Дамаскинъ сообщаетъ, что лично видѣлъ подлинникъ. Отцы VI вселенскаго собора (680 г.) точно также свидѣтель
ствуютъ: „Спаситель оставилъ намъ по Себѣ святой Свой образъ, чтобы мы, взирая на него, непрестанно вспоминали о Его воплощеніи, стра
даніяхъ, живоносной смерти и искупленіи рода человѣческаго (VI Constant. Synod. Can. 83).
Въ Овидіевыхъ метаморфозахъ такъ разсказывается этотъ прелестный миѳъ.
Сыну Посейдона и нимфы Ѳоозы, свирѣпому циклопу Полиѳему, полюбилась своей необычайной красотой нереида Галатея. Съ цѣлью понравиться ей, онъ сталъ принимать всѣ мѣры къ тому, чтобы измѣ
нить къ лучшему свою непривлекательную внѣшность. Но ничто не помогало. Сердце красавицы принадлежало другому: шестнадцатилѣтній юноша Акисъ, сынъ Фавна и нимфы Симэѳиды былъ ея избран
никомъ. Къ нему изъ пучины приплывала она на морской берегъ и здѣсь, скрытые отъ постороннихъ взоровъ, прижавшись другъ къ другу, они проводили время, прислушиваясь къ крикамъ и воплямъ бродящаго по окрестностямъ Полиѳема. Сгорая отъ страсти, послѣдній нигдѣ не находилъ себѣ мѣста и, дуя въ свирѣль, составленную изъ ста трубокъ, неумолчно призывалъ Галатею: „ты бѣлѣе бѣлоснѣжной цвѣточной пыли бирючины, свѣжѣе луга, усѣяннаго цвѣтами, стройнѣе высокой ольхи, Галатея! Ты рѣзва какъ нѣжный козленокъ! Ты нѣжнѣе пушка лебеди
наго и сгущеннаго молока, но ты и тверже скалы и дуба, неукротимѣе медвѣдицы. Ты бѣжишь отъ моей печали, какъ олень, преслѣдуемый со
баками, какъ дыханіе воздуха... Покажи надъ волнами свою миловидную головку, приди ко мнѣ, Галатея! Посмотри, какъ я могуществененъ и ве
ликъ. Отецъ мой, властитель моря, будетъ твоимъ свекромъ, если ты полюбишь меня, Галатея!“
дожникъ, по повелѣнію Христа, долженъ былъ отнести его царю Авгарю. Въ IV ст. появилось очень много копій съ этого изображенія, т. наз. абгарскіе образа. Іоаннъ Дамаскинъ сообщаетъ, что лично видѣлъ подлинникъ. Отцы VI вселенскаго собора (680 г.) точно также свидѣтель
ствуютъ: „Спаситель оставилъ намъ по Себѣ святой Свой образъ, чтобы мы, взирая на него, непрестанно вспоминали о Его воплощеніи, стра
даніяхъ, живоносной смерти и искупленіи рода человѣческаго (VI Constant. Synod. Can. 83).
Фердинандъ ВАГНЕРЪ.
3. Эскизъ плафона (см. объясненіе къ № 38).
Георгъ ПАППЕРИЦЪ, профессоръ.
4. Діана на охотѣ.
Людвигъ ТИРШЪ, профессоръ, почетный членъ ИМПЕРА
ТОРСКОЙ Академіи Художествъ въ Россіи.
5. Акисъ и Галатея, застигнутые врасплохъ Полиѳемомъ.
Въ Овидіевыхъ метаморфозахъ такъ разсказывается этотъ прелестный миѳъ.
Сыну Посейдона и нимфы Ѳоозы, свирѣпому циклопу Полиѳему, полюбилась своей необычайной красотой нереида Галатея. Съ цѣлью понравиться ей, онъ сталъ принимать всѣ мѣры къ тому, чтобы измѣ
нить къ лучшему свою непривлекательную внѣшность. Но ничто не помогало. Сердце красавицы принадлежало другому: шестнадцатилѣтній юноша Акисъ, сынъ Фавна и нимфы Симэѳиды былъ ея избран
никомъ. Къ нему изъ пучины приплывала она на морской берегъ и здѣсь, скрытые отъ постороннихъ взоровъ, прижавшись другъ къ другу, они проводили время, прислушиваясь къ крикамъ и воплямъ бродящаго по окрестностямъ Полиѳема. Сгорая отъ страсти, послѣдній нигдѣ не находилъ себѣ мѣста и, дуя въ свирѣль, составленную изъ ста трубокъ, неумолчно призывалъ Галатею: „ты бѣлѣе бѣлоснѣжной цвѣточной пыли бирючины, свѣжѣе луга, усѣяннаго цвѣтами, стройнѣе высокой ольхи, Галатея! Ты рѣзва какъ нѣжный козленокъ! Ты нѣжнѣе пушка лебеди
наго и сгущеннаго молока, но ты и тверже скалы и дуба, неукротимѣе медвѣдицы. Ты бѣжишь отъ моей печали, какъ олень, преслѣдуемый со
баками, какъ дыханіе воздуха... Покажи надъ волнами свою миловидную головку, приди ко мнѣ, Галатея! Посмотри, какъ я могуществененъ и ве
ликъ. Отецъ мой, властитель моря, будетъ твоимъ свекромъ, если ты полюбишь меня, Галатея!“