Уши. (Сказочка).
1.
Вотъ вамъ сказочка объ Иванѣ Ивановичѣ Вольнодумовѣ и о стѣнѣ, у которой уши отрѣзали.
Есть такой Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ. Вы, навѣрное, его знаете. Въ убогомъ пальтишкѣ ходитъ п всегда съ портфелемъ. Ходитъ-то онъ только на службу или со службы,—куда ему больше ходить?..
Въ очкахъ и съ глубокомысленнымъ выраженіемъ на лицѣ. Ну, конечно, вы его знаете!
Вотъ съ нимъ то и случилась эта исторія. Помните? У него любимая пословица: — И у стѣны уши есть!
Нѣсколько разъ въ день, бывало, напоминаетъ объ этомъ.
И въ канцеляріи, и у себя на дому, и на улицѣ, при всякой встрѣчѣ и при всякомъ разговорѣ скорбноторжественно оповѣщаетъ:
— И у стѣны уши есть!
И всегда при Иванѣ Ивановичѣ создавалось такое особое настроеніе. Скорбно торжественное. Подозри
тельное. Напряженное. Такъ и представлялись эти уши, торчащія у каждаго карниза.
И говорилъ Иванъ Ивановичъ всегда тихо. Шопотомъ. Такъ, чтобы не услыхали „уши стѣны .
А говорилъ Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ страшныя-престрашныя вещи.
О томъ, напримѣръ, что газетамъ ничего писать не даютъ, что околоточные взятки берутъ, что тамъ что-то не чисто...
И все понижалъ голосъ...
И все подозрительнѣй оглядывался: — И у стѣны уши есть!
Этимъ шопотомъ своимъ, а пуще всего постояннымъ напоминаніемъ объ „ушахъ стѣны прославился Иванъ Ивановичъ.
Въ большую честь вошелъ.
— Иванъ Ивановичъ умница — Большой либералъ!
— Чего тамъ, либералъ! Выше подымай! Не былъ бы такъ остороженъ, если бы только либераломъ былъ!
— Недаромъ у него и фамилія такая: Вольнодумовъ!
—. Значитъ, онъ, по вашему, рев...
— Тсс! Помните, господа, что Иванъ Ивановичъ говоритъ:» И у стѣны уши есть !.. Ну вотъ.
И было утро. И былъ день. И пришла Свобода. Пришла и первымъ дѣломъ къ стѣнѣ:
— А ну ка, старая, гдѣ у тебя уши-то? Чшп.
II еще разъ—чикъ!
Ножикъ-то у нея, у красавицы Свободы, острый. Взмахнетъ, такъ и валятся. Уши-то. Тѣ самыя, которыя у стѣны были.
А уши-то у стѣнъ россійскихъ и впрямь были. И не то что бы какія нибудь простыя,—замѣчательныя уши! Прямо въ родѣ какъ носъ у гоголевскаго героя: сами собой отдѣляться отъ тѣла могли, но Невскому гуляли и дая«е чины и почести получали. Имена но
сили и въ спискахъ числились, пе то что! . „Золотыя очки , „товарищъ Миронъ и даже „депутатъ !
А красавица Свобода чикъ, чикъ!.. Всѣ повалились!.. Въ одно прекрасное утро проснулся Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ, скорбно-глубокомысленно вздохнулъ и по привычкѣ произнесъ:
— II у стѣны уши есть!
Но, опять таки, по привычкѣ, внимательно и подозрительно оглянувшись, сразу замѣтилъ, что у стѣны больше нѣтъ ушей.
Нѣтъ! Словно и пе было никогда! Только мокрыя пятнышки на тѣхъ мѣстахъ, гдѣ уши были!.. Чортъ знаетъ, что такое!.. Нѣтъ у стѣны ушей,—вотъ и все!
Тутъ-то и началась печальная исторія.
Лишился Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ покою. Ходитъ самъ не свой. Мрачный, какъ сатана. Лишился аппетита и сна. А пуще всего языка лишился. Слова отъ него не выжмешь.
Иной разъ начнетъ шопотомъ все о томъ же, объ околоточномъ, который взятки беретъ, да на первойь же словѣ и запнется и замолчитъ, какъ обиженный.
А то, бываетъ, что начнутъ при немъ другіе говорить. Обо всякомъ о разномъ, о чемъ раньше и молчать-то боялись.
Ну, Иванъ Ивановичъ, по привычкѣ, вставитъ: — И у ст...
Конечно, не договоритъ, сразу оборвется, испуганно or л я нется, на су ни тся...
Нѣтъ больше у стѣны ушей!
О чемъ же Ивану Ивановичу Вольнодумову шептаться?
Для кого шептаться, ежели не подслушиваетъ І1 ІКТ0?
И молчитъ Иванъ Ивановичъ. Потому что умѣетъ онъ только шептаться... А говорить не учился.
Вотъ дѣти Ивана Ивановича, тѣ научатся говорить. Зато шептаться не будутъ умѣть. II если опять вырастутъ у стѣны уши...
— Фѵй! Типунъ тѣ на языкъ, старый, глупый сказочникъ!..
Ю. Волинъ.
Теченье жизни вдругъ забыстрило, Вскипѣло, вспѣнилось—и вотъ:
Большевики за миръ безъ выстрѣла; Митрополиты—за народъ.
Эксъ-Гаккебуши за республику, Юнцы—за узкіе штаны,
А бабы требуютъ но бублику И по осьмушкѣ ветчины.
Ростъ цѣнъ, принциповъ и преступности, II слюни хлещутъ изо-рта—
И я, во всемъ по совокупности, Не понимаю ни черта!
д’А.
Предостороженіе.
Ввиду головокружительнаго роста употребленія слона «товарищъ , спѣшимъ напомнить, во избѣЖаніепутаницы: — Гусь свиньѣ не товарищъ.
Нѣчто въ розовой кофточкѣ.—Товарищъ, вы како$ хлѣбъ предпочитаете: бѣлый или черный?
Нѣкто въ студенческой фуражкѣ (мрачно).
—На вкусъ и на цвѣтъ товарища нѣтъ.
1.
Вотъ вамъ сказочка объ Иванѣ Ивановичѣ Вольнодумовѣ и о стѣнѣ, у которой уши отрѣзали.
Есть такой Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ. Вы, навѣрное, его знаете. Въ убогомъ пальтишкѣ ходитъ п всегда съ портфелемъ. Ходитъ-то онъ только на службу или со службы,—куда ему больше ходить?..
Въ очкахъ и съ глубокомысленнымъ выраженіемъ на лицѣ. Ну, конечно, вы его знаете!
Вотъ съ нимъ то и случилась эта исторія. Помните? У него любимая пословица: — И у стѣны уши есть!
Нѣсколько разъ въ день, бывало, напоминаетъ объ этомъ.
И въ канцеляріи, и у себя на дому, и на улицѣ, при всякой встрѣчѣ и при всякомъ разговорѣ скорбноторжественно оповѣщаетъ:
— И у стѣны уши есть!
И всегда при Иванѣ Ивановичѣ создавалось такое особое настроеніе. Скорбно торжественное. Подозри
тельное. Напряженное. Такъ и представлялись эти уши, торчащія у каждаго карниза.
И говорилъ Иванъ Ивановичъ всегда тихо. Шопотомъ. Такъ, чтобы не услыхали „уши стѣны .
А говорилъ Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ страшныя-престрашныя вещи.
О томъ, напримѣръ, что газетамъ ничего писать не даютъ, что околоточные взятки берутъ, что тамъ что-то не чисто...
И все понижалъ голосъ...
И все подозрительнѣй оглядывался: — И у стѣны уши есть!
Этимъ шопотомъ своимъ, а пуще всего постояннымъ напоминаніемъ объ „ушахъ стѣны прославился Иванъ Ивановичъ.
Въ большую честь вошелъ.
— Иванъ Ивановичъ умница — Большой либералъ!
— Чего тамъ, либералъ! Выше подымай! Не былъ бы такъ остороженъ, если бы только либераломъ былъ!
— Недаромъ у него и фамилія такая: Вольнодумовъ!
—. Значитъ, онъ, по вашему, рев...
— Тсс! Помните, господа, что Иванъ Ивановичъ говоритъ:» И у стѣны уши есть !.. Ну вотъ.
И было утро. И былъ день. И пришла Свобода. Пришла и первымъ дѣломъ къ стѣнѣ:
— А ну ка, старая, гдѣ у тебя уши-то? Чшп.
II еще разъ—чикъ!
Ножикъ-то у нея, у красавицы Свободы, острый. Взмахнетъ, такъ и валятся. Уши-то. Тѣ самыя, которыя у стѣны были.
А уши-то у стѣнъ россійскихъ и впрямь были. И не то что бы какія нибудь простыя,—замѣчательныя уши! Прямо въ родѣ какъ носъ у гоголевскаго героя: сами собой отдѣляться отъ тѣла могли, но Невскому гуляли и дая«е чины и почести получали. Имена но
сили и въ спискахъ числились, пе то что! . „Золотыя очки , „товарищъ Миронъ и даже „депутатъ !
А красавица Свобода чикъ, чикъ!.. Всѣ повалились!.. Въ одно прекрасное утро проснулся Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ, скорбно-глубокомысленно вздохнулъ и по привычкѣ произнесъ:
— II у стѣны уши есть!
Но, опять таки, по привычкѣ, внимательно и подозрительно оглянувшись, сразу замѣтилъ, что у стѣны больше нѣтъ ушей.
Нѣтъ! Словно и пе было никогда! Только мокрыя пятнышки на тѣхъ мѣстахъ, гдѣ уши были!.. Чортъ знаетъ, что такое!.. Нѣтъ у стѣны ушей,—вотъ и все!
Тутъ-то и началась печальная исторія.
Лишился Иванъ Ивановичъ Вольнодумовъ покою. Ходитъ самъ не свой. Мрачный, какъ сатана. Лишился аппетита и сна. А пуще всего языка лишился. Слова отъ него не выжмешь.
Иной разъ начнетъ шопотомъ все о томъ же, объ околоточномъ, который взятки беретъ, да на первойь же словѣ и запнется и замолчитъ, какъ обиженный.
А то, бываетъ, что начнутъ при немъ другіе говорить. Обо всякомъ о разномъ, о чемъ раньше и молчать-то боялись.
Ну, Иванъ Ивановичъ, по привычкѣ, вставитъ: — И у ст...
Конечно, не договоритъ, сразу оборвется, испуганно or л я нется, на су ни тся...
Нѣтъ больше у стѣны ушей!
О чемъ же Ивану Ивановичу Вольнодумову шептаться?
Для кого шептаться, ежели не подслушиваетъ І1 ІКТ0?
И молчитъ Иванъ Ивановичъ. Потому что умѣетъ онъ только шептаться... А говорить не учился.
Вотъ дѣти Ивана Ивановича, тѣ научатся говорить. Зато шептаться не будутъ умѣть. II если опять вырастутъ у стѣны уши...
— Фѵй! Типунъ тѣ на языкъ, старый, глупый сказочникъ!..
Ю. Волинъ.
ПОЛТОРА МѢСЯЦА СВОБОДЫ.
Теченье жизни вдругъ забыстрило, Вскипѣло, вспѣнилось—и вотъ:
Большевики за миръ безъ выстрѣла; Митрополиты—за народъ.
Эксъ-Гаккебуши за республику, Юнцы—за узкіе штаны,
А бабы требуютъ но бублику И по осьмушкѣ ветчины.
Ростъ цѣнъ, принциповъ и преступности, II слюни хлещутъ изо-рта—
И я, во всемъ по совокупности, Не понимаю ни черта!
д’А.
ВЪ НАШИ ДНИ ЛИКОВАНІЯ.
Предостороженіе.
Ввиду головокружительнаго роста употребленія слона «товарищъ , спѣшимъ напомнить, во избѣЖаніепутаницы: — Гусь свиньѣ не товарищъ.
DE GUSTIBUS.
Нѣчто въ розовой кофточкѣ.—Товарищъ, вы како$ хлѣбъ предпочитаете: бѣлый или черный?
Нѣкто въ студенческой фуражкѣ (мрачно).
—На вкусъ и на цвѣтъ товарища нѣтъ.