— Ну, чего ужъ... И слава Богу! А я вотъ на комиссію. Если эва
куируютъ, такъ семью повидаю. У меня ведь детей куча... Да чего ужъ...
И капитанъ опять завалился на койку, натянулъ до ушей одеяло. Λ Локотковъ, осторожно шлепая туфлями, выбрался на сухую, усыпан
ную пескомъ площадку передъ баракомъ и, заложивъ руки въ карманы, остановился тамъ въ глубокой задумчивости.
Ведь и въ самомъ дѣлѣ—надо въ полкъ. Черезъ часокъ пойти въ канцелярію, къ старшему врачу и потре
бовать отъ него выписку. А къ ночи— въ походъ. Почему къ ночи, а не раньше?
Посмотрѣлъ въ ту сторону, за станцію, где былъ санитарный отрядъ и самъ себе отвѣтилъ:
— Да потому, что раньше нельзя. И странная вещь: было весело,
совсѣмъ таки весело. Ну, пусть опять въ окопы, подъ пули. Вѣдь не всѣхъ
же убиваютъ. Зато сегодня, передъ отъездомъ, узнаетъ окончательно то,
что нужно знать, въ чемъ уже почти увѣренъ, но все-таки не знаетъ.
Самъ не пойду! Нехорошо и страшно. Пошлю письмо съ санитаромъ.
Это такой-то маленькой, слабенькой и страшно? Ничего не подѣлаешь.
Локотковъ вернулся въ баракъ, досталъ изъ сумки полевую книжку и, вырвавъ чистый листокъ, принялся писать. Сначала дело пошло бойко,
химический карандашъ такъ и прыгалъ отъ строки къ строке, но потомъ вдругъ заколодило. Перечиталъ написанное, и понялъ, что все—сплош
ная глупость. Безжалостно выдралъ новый листокъ, но теперь уже дѣло такъ и не ладилось. Изорванные въ мелкіе клочья листки Локотковъ тща
тельно собралъ и спряталъ въ кар
манъ, чтобы потомъ выбросить гдѣнибудь по дорогѣ, въ укромномъ мѣстѣ.
Въ шестомъ часу дня отрядныя сестры со студентами и врачами пили чай и ели тартинки изъ чернаго хлѣба съ голландскимъ сыромъ. Локотковъ заглянулъ было въ столовую, но,
испуганный многолюдствомъ, сейчасъ же спрятался за вешалку и подождалъ тамъ, пока не вышла, по
брякивая ключами, заведующая хозяйствомъ.
— Скажите, где сестра Протасова? — Протасова? Она, кажется, въ операционной. Хотите чаю? Сыръ хорошій, свѣжій!
— Нѣтъ, нѣтъ, спасибо!
Спустился въ нижній этажъ и ступая, какъ можно беззвучнѣе, ходилъ тамъ взадъ и впередъ по коридору. Смотрѣлъ на рыжую дверь съ приклееной бумажкой: «Операціонная». Ждалъ когда она откроется и покручивалъ
коротенькій усъ для храбрости. А
когда открылась, прозѣвалъ и вдругъ почувствовалъ, что сестра уже тутъ, рядомъ.
— Голубушка, пойдемте на тропинку! Пять минутъ только! Но обязательно нужно.
Сестра посмотрела на него пытливо. — Обязательно?
— Вотъ вамъ честное слово...
— Погодите немножко, я сейчасъ...
Только халатъ сниму.
Церковь въ Изъяславѣ.
Рис. А. Мартынова.