Сарыкамышъ. Наши окопы на склонѣ выше Орлинаго гнѣзда.Изъ воен. альбома Е. Е. Лансере.
Но не хотѣлось ни писать, ни читать, ни даже спать, и такъ онъ си
дѣлъ въ креслѣ, уронивъ голову на руки и въ который разъ читалъ на картѣ: посадъ Л., господскій дворъ В.
Въ сосѣдней комнатѣ переговаривались вполголоса телефонисты и вре
менами доносился густой баритонъ начальника штаба, звавшій дежурнаго писаря.
Вошелъ адъютантъ, посмотрѣлъ на него и, думая, что онъ спитъ, на цыпочкахъ подошелъ къ одному изъ сто
ловъ, пошуршалъ бумагами и, взявъ, что ему было надо, вышелъ въ корридоръ, сказавъ въ комнату телефонистовъ:
— Вы, ребята, не больно-то галдите, корпусный заснулъ, — а спу
стя нѣсколько минутъ услыхалъ онъ баритонъ начальника штаба:
— Такъ вы, капитанъ, чуть что, сейчасъ же пошлите за мной, — и голосъ адъютанта отвѣтилъ:
— Слушаю, ваше превосходительство.
Совсѣмъ тихо стало въ домѣ, только дождь стучалъ въ окна, да пѣлъ вѣтеръ въ трубѣ.
Рѣдко, рѣдко глухо доносился одинокій выстрѣлъ и опять барабанилъ дождь и пѣла труба.
Вспомнилъ генералъ мирный В., гдѣ жилъ до войны, и старушку жену, и дочь Вѣру, и мужа ея, плотнаго камеръ-юнкера, и гусара-сына Се
режу. У Вѣрочки родилась дочь Надечка, бабушка очень рада, ей давно хотѣлось внучку, у Вѣрочки первые двое были мальчишки, Витя, мужъ Вѣрочки, тоже очень доволенъ, что дѣвочка. И ему вдругъ за
хотѣлось посмотрѣть на внучку, на дочь и на жену. Какъ-то онѣ тамъ безъ него, впрочемъ онъ почти все знаетъ — пишутъ ему часто и акку
ратно. Вотъ, Сережа, — другое дѣло: онъ на войнѣ и на письма не слишкомъ-то щедръ, а отрядъ передовой, каждый день или въ дѣлѣ, или подъ огнемъ, ну, какъ убьютъ, — и вздох
нулъ, стараясь отогнать отъ себя эту мысль.
Съ усиліемъ открылъ онъ глаза и взглядъ его снова упалъ на посадъ Л., господскій дворъ В.
— Однако, тутъ высокое мѣсто,— подумалъ онъ, всматриваясь въ пе
репутанныя линіи горизонталей, и вспомнилъ, какъ третьяго дня нѣм
цы лѣзли на господскій дворъ, и какъ наша батарея въ два часа усѣяла всю низину передъ дворомъ трупами. Жаркое было дѣло, отличился еще капитанъ Ж., вчера, кажется, ни
салъ онъ о немъ, прося утвердить представленіе къ Георгію и вспо
мнилъ о сынѣ: живъ ли, здоровъ ли и чего не пишетъ?
Опять упала голова на руки, а тѣло вдругъ разомъ опустилось.
— Поспать что ли, не заснешь, вѣдь, вотъ лечь развѣ да почитать, что нынче пишутъ, книжку-то больно хвалили, — и, крикнувъ деньщика, приказалъ готовить постель.
II.
Яркое не по осеннему и огромное восходило на востокѣ солнце по просвѣтленному небу, когда, проснув
шись на утро, подошелъ корпусный къ окну. Золотыя съ чернью стояли неподвижныя деревья въ паркѣ, бле
стѣли лужи и, прорвавшись сквозь отпотѣвшее окно, зажгли лучи коверъ на стѣнѣ и портреты въ овальныхъ рамахъ, даже на штыкѣ шагавшаго у входа солдата лукаво поблескивалъ тоненькій лучъ.
Вѣстовой принесъ чай и тотчасъ же
пришелъ адъютантъ съ докладомъ, а за нимъ начальникъ штаба.
— Ночь прошла спокойно, но съ утра нѣмцы начали обстрѣливать рас
положеніе X—го полка, — сказалъ начальникъ штаба и, помолчавъ, прибавилъ: — только что говорилъ съ генераломъ П., ожидаетъ сегодня ата
ки и сообщаетъ, будто на лѣвомъ флангѣ идетъ бой.
Въ корридорѣ послышался шумъ и разговоръ, и вслѣдъ за нимъ въ комнату вошелъ офицеръ.
— Ординарецъ отъ командующаго арміей, — доложилъ офицеръ, встрѣ
тивъ строгій и вопросительный взглядъ адъютанта.
Вскрывъ пакетъ, знакомымъ и отчетливымъ голосомъ прочелъ адъю
тантъ предписаніе и посмотрѣлъ на корпуснаго.
— Такъ, такъ, — кивалъ головой корпусный, и, не обращаясь ни къ кому, сказалъ: — такъ ужъ, вы, го
лубчикъ, распорядитесь, чтобы все было въ порядкѣ, и согласно полу
ченному распоряженію, частныя же указанія я передамъ либо на мѣстѣ лично, либо телефонограммами. Да прикажите приготовить автомобиль. Мы поѣдемъ.
Какъ рукой сняло сонъ и усталость, едва услыхалъ корпусный о боѣ и, когда начальникъ штаба вышелъ, онъ, вставъ съ кресла, захо
дилъ по комнатѣ, бросая адъютанту короткія и ясныя приказанія..
Когда вѣстовой доложилъ, что автомобиль поданъ, старикъ постоялъ съ минуту, подумалъ и, выйдя въ комнату телефонистовъ, взялъ трубку.
— Штабъ №№ кавалерійской дивизіи. Что? Выступила на поддержаніе обороны фланга корпуса, — по
молчалъ, положилъ трубку и вышелъ на крыльцо.
Но не хотѣлось ни писать, ни читать, ни даже спать, и такъ онъ си
дѣлъ въ креслѣ, уронивъ голову на руки и въ который разъ читалъ на картѣ: посадъ Л., господскій дворъ В.
Въ сосѣдней комнатѣ переговаривались вполголоса телефонисты и вре
менами доносился густой баритонъ начальника штаба, звавшій дежурнаго писаря.
Вошелъ адъютантъ, посмотрѣлъ на него и, думая, что онъ спитъ, на цыпочкахъ подошелъ къ одному изъ сто
ловъ, пошуршалъ бумагами и, взявъ, что ему было надо, вышелъ въ корридоръ, сказавъ въ комнату телефонистовъ:
— Вы, ребята, не больно-то галдите, корпусный заснулъ, — а спу
стя нѣсколько минутъ услыхалъ онъ баритонъ начальника штаба:
— Такъ вы, капитанъ, чуть что, сейчасъ же пошлите за мной, — и голосъ адъютанта отвѣтилъ:
— Слушаю, ваше превосходительство.
Совсѣмъ тихо стало въ домѣ, только дождь стучалъ въ окна, да пѣлъ вѣтеръ въ трубѣ.
Рѣдко, рѣдко глухо доносился одинокій выстрѣлъ и опять барабанилъ дождь и пѣла труба.
Вспомнилъ генералъ мирный В., гдѣ жилъ до войны, и старушку жену, и дочь Вѣру, и мужа ея, плотнаго камеръ-юнкера, и гусара-сына Се
режу. У Вѣрочки родилась дочь Надечка, бабушка очень рада, ей давно хотѣлось внучку, у Вѣрочки первые двое были мальчишки, Витя, мужъ Вѣрочки, тоже очень доволенъ, что дѣвочка. И ему вдругъ за
хотѣлось посмотрѣть на внучку, на дочь и на жену. Какъ-то онѣ тамъ безъ него, впрочемъ онъ почти все знаетъ — пишутъ ему часто и акку
ратно. Вотъ, Сережа, — другое дѣло: онъ на войнѣ и на письма не слишкомъ-то щедръ, а отрядъ передовой, каждый день или въ дѣлѣ, или подъ огнемъ, ну, какъ убьютъ, — и вздох
нулъ, стараясь отогнать отъ себя эту мысль.
Съ усиліемъ открылъ онъ глаза и взглядъ его снова упалъ на посадъ Л., господскій дворъ В.
— Однако, тутъ высокое мѣсто,— подумалъ онъ, всматриваясь въ пе
репутанныя линіи горизонталей, и вспомнилъ, какъ третьяго дня нѣм
цы лѣзли на господскій дворъ, и какъ наша батарея въ два часа усѣяла всю низину передъ дворомъ трупами. Жаркое было дѣло, отличился еще капитанъ Ж., вчера, кажется, ни
салъ онъ о немъ, прося утвердить представленіе къ Георгію и вспо
мнилъ о сынѣ: живъ ли, здоровъ ли и чего не пишетъ?
Опять упала голова на руки, а тѣло вдругъ разомъ опустилось.
— Поспать что ли, не заснешь, вѣдь, вотъ лечь развѣ да почитать, что нынче пишутъ, книжку-то больно хвалили, — и, крикнувъ деньщика, приказалъ готовить постель.
II.
Яркое не по осеннему и огромное восходило на востокѣ солнце по просвѣтленному небу, когда, проснув
шись на утро, подошелъ корпусный къ окну. Золотыя съ чернью стояли неподвижныя деревья въ паркѣ, бле
стѣли лужи и, прорвавшись сквозь отпотѣвшее окно, зажгли лучи коверъ на стѣнѣ и портреты въ овальныхъ рамахъ, даже на штыкѣ шагавшаго у входа солдата лукаво поблескивалъ тоненькій лучъ.
Вѣстовой принесъ чай и тотчасъ же
пришелъ адъютантъ съ докладомъ, а за нимъ начальникъ штаба.
— Ночь прошла спокойно, но съ утра нѣмцы начали обстрѣливать рас
положеніе X—го полка, — сказалъ начальникъ штаба и, помолчавъ, прибавилъ: — только что говорилъ съ генераломъ П., ожидаетъ сегодня ата
ки и сообщаетъ, будто на лѣвомъ флангѣ идетъ бой.
Въ корридорѣ послышался шумъ и разговоръ, и вслѣдъ за нимъ въ комнату вошелъ офицеръ.
— Ординарецъ отъ командующаго арміей, — доложилъ офицеръ, встрѣ
тивъ строгій и вопросительный взглядъ адъютанта.
Вскрывъ пакетъ, знакомымъ и отчетливымъ голосомъ прочелъ адъю
тантъ предписаніе и посмотрѣлъ на корпуснаго.
— Такъ, такъ, — кивалъ головой корпусный, и, не обращаясь ни къ кому, сказалъ: — такъ ужъ, вы, го
лубчикъ, распорядитесь, чтобы все было въ порядкѣ, и согласно полу
ченному распоряженію, частныя же указанія я передамъ либо на мѣстѣ лично, либо телефонограммами. Да прикажите приготовить автомобиль. Мы поѣдемъ.
Какъ рукой сняло сонъ и усталость, едва услыхалъ корпусный о боѣ и, когда начальникъ штаба вышелъ, онъ, вставъ съ кресла, захо
дилъ по комнатѣ, бросая адъютанту короткія и ясныя приказанія..
Когда вѣстовой доложилъ, что автомобиль поданъ, старикъ постоялъ съ минуту, подумалъ и, выйдя въ комнату телефонистовъ, взялъ трубку.
— Штабъ №№ кавалерійской дивизіи. Что? Выступила на поддержаніе обороны фланга корпуса, — по
молчалъ, положилъ трубку и вышелъ на крыльцо.